Юрий Шубин - Статус неизвестен (СИ)

— Ну смотри у меня, шутник, — Ульрих соединил косточки кулаков и напряг толстые жгуты мышц.

Пешеван следил за происходящим на берегу из наблюдательного пункта в окружении старших офицеров. Зубр разведки знал что самородовские егеря «коммандос» ни на что не купятся, поэтому их и послал в охранение на демонстрацию секретного оружия.

Рон напряженно изгибал бровь. Бросал отдельные, ничего не означающие фразы. Темнил. От объяснений уклонялся. Вертел стеклышки туда-сюда, как наперсточник на ярмарке.

Не уследишь.

— А зубы твои в желудочном соке отмокать будут. Веришь ли? — созерцая продолжал допекать Рона рыжий, шея которого была толще головы и это многое объясняло.

Рон бросал придирчивые взгляды по сторонам и морщил лоб в раздумье. Он держался так будто ему предстояло совершить величайшее из дел.

Речники на катере прильнули к леерам по левому борту.

Рон делал то что должен и это давно перестало походить на безоговорочно талантливую мистификацию. Гипнотизируя неподвижными сухими глазами он смотрел в верх опустив руки в петляющие ходы «термитника» и ловил прорывающиеся сквозь жемчужное небо кипящие нити лучей. Его движения были попытками самого тихого свойства, но это не мешало им навевать если не страх то тревогу.

Под кожу рыжему Ульриху точно налили горячего воска. Ожидание раскалило нервы. Загалдели вскрикивая с перебоем птицы натыкаясь в небе на невидимый луч.

— От вашей опаски дело не ладится. Отойдите пошире! — прикрикнул на конвоиров Рон.

Грамотно «хороводом» обступившие Рона охранники по команде Ульриха чуть расступились.

Рон поменял коэффициент преломления в области спектральных наложений и усилил световой поток. Башня собранная из зеркальных чешуек вонзилась в небо создав лучистую дыру. Отраженный свет ускорялся, жег пальцы наполняясь чудовищной силой.

Чересчур нахраписто-требовательно и прямолинейно-распорядительно Рон вытянул руку, властно обращаясь к рыжему:

— Давай ка хеклер сюда.

Ульриха предупредили что диверсант имеет полномочия такого рода. Он снял с плеча хеклер, отсоединил магазин и демонстративно передернув показал пустой затвор. Оружие перешло в руки диверсанта.

— Не дай бог вы отломили или стибрили что нибудь, — пригрозил Рон.

У рыжего Ульриха взгляд был как у собаки стерегущей чужую кость.

Рон по резьбе отвернул прижимной кромочный держатель передней линзы лазерного целеуказателя. Не усердствуя, осторожно снял насадку антибликового колпачка и уронил себе на ладонь островок изумрудно-малинового света.

Егеря «коммандос» находились в каком-то ступоре наблюдая за его манипуляциями.

Рон, просто таки аттракционно, одним мановением вставил линзу в пирамиду «Аквармики». Какое-то мгновение его рука сохраняла каменную неподвижность. Пока в цветное стекло линзы не налилась синева небес.

Охрана смотрела на него с почти священным ужасом.

— Плюнь сюда, — попросил Рон рыжего, указав на только что вставленную линзу в середке.

— Чего тебе!? — не понял Ульрих, различив в своем голосе крикливые нотки.

— Что, плевка стало жалко? — издевался Рон.

Взгляд Ульриха метался как пойманный в ловчей яме зверь:

— Уверен, что ты сумеешь лучше меня.

Мазки складываются в картину при условии наличия мастера.

Рон пошкрябал, плюнул, протер уголком рукава, поправил расчетные углы пирамиды. Прожилки засверкали, с мгновенной силой взявшись словно из неоткуда. Поймав рекомбинацию отраженного пространства как подтвержденную бесконечность света.

Все вошедшие в круг нервно сглотнули. Кто-то зажмурился. Зеленый дымный порох листвы шелохнул кроны. Одеревеневшие взрывы вздрогнули. Егеря не заметили как втянулся его живот и поднялись ребра готовясь к рывку. Рон, улучив момент, лихо драпанул в озаренный прорыв, уклоняясь от подсечки. На матовом стекле реки без промедлений застучал пулемет. Разоренный берег взметнулся фонтанами. Тучи стекали как сумерки со склонов скалистых гор. Рон перемахнул через щербатый тын покосившегося частокола.

— Держи!

Погоня перекатилась половодьем через гребень забора. Пятерка скачущих преследователей заслонила Рона. Пулеметы на качающемся катере не могли вести прицельный огонь, угол наклона стрельбы по цели непрерывно менялся.

«Догоню, кишки его, как поводья на сук намотаю», — клялся себе рыжий Ульрих. Он оглянулся назад только однажды и понесся сломя голову не вдогонку, перешибая ногой гнилые колья, а уже наперегонки с Роном.

Небо взамлев упало загудев накатившим громом. Молнии внезапным воспалением прошибли небо с такой яркостью, что отбросили тени. Налетевшая косматая тьма метнулась от реки вобрав подрагивающий горизонт и превращая прыжок воздуха в обрушение.

Уже шестеро, забыв кто за кем гонится, опрометью неслись по ухабам торной дороги. Лесная чаща замутилась мглой. Светило прорвалось пару раз и зыркнув вскоре пропало вовсе. Натянутая каракулевая простыня рванулась и с треском лопнула бугристо провисая фиолетовым тестом. Секундой повечерело и потянуло холодом. Тем, могильным — точно не лето подкрадывалось, а перескочив через тепло подушкой шлепнулась промозглая дождливая осень. Непроглядность гналась за ними по пятам. Перелетев через свежий земляной вал Рон, как багрид с ветки, кинулся в незримую глубину. Упал на колено и кувыркнувшись проехался лицом по намокшему мху, ставшему похожим на болотную тину. Дно окопа было влажным и утоптанным. Опорный наблюдательный пункт вторгался в чащу дорожной засеки ходами сообщения и сходился накатами к центральному блиндажу. Сверху, не различая званий, покатились корчась кубарем егеря «коммандос». Им было страшно до коликов.

Услужливые, мстительные руки подтащили Рона к главе тайной службы. Согнутый, он пытался отдышаться и безапелляционно прохрипел:

— Разве я не молодец так быстро уговорив ваших убраться оттуда?

По прозорам окуляров подзорного перископа полоснуло когтями молний. Пешеван отпрянул, перевернул околыш фуражки козырьком вперед и взорвался холодным презрением в гарнир перепачканного лица диверсанта:

— Делаешь вид что мы тут в игрушки куличиками играем! Если катерные как камень в пруду пропадут. Дружкам твоим в узилище гнить не дам. И тебе, оборотень, тогда не жить!

Кремнистые уступы скал чернели на фоне вороха наседающих туч, а травы голубели оттеняясь свинцовой синью. Дрожали и выворачивались по ветру.

Холодало с каждой прожитой секундой.

Рон поддался пугливому жесту, не вырываясь сжал плечи и возразил:

— Зачем бы я стал так глупить, но они сами могут быть чересчур беспечны и тогда…

Небо прогремело, дернулось морщась и смыкаясь новыми складками. Лопнула скалящаяся молниями туча. Ломкий сухой треск электрических разрядов вертляво чертил столь частые линии и зигзаги, словно пытался сложиться в письмена и обрести смысл.