Александр Токунов - Доктрина: Смута в Московии (СИ)

— Здравствуйте, Виктор Петрович! — Молчанов вальяжно поднялся со стула и протянул руку, а затем поздоровался с Колчиным. — Прошу садиться!

— Юрий Гаспарович! — начал Колчин. — Произошла чрезвычайная ситуация, мы потеряли связь с нашей оперативной группой...

— Вот оно что… — Молчанов сосредоточенно смотрел на свой палец, которым до этого водил по столу. — Потеряли...

Он поднял глаза и посмотрел на Колчина:

— Вы, голубчик потеряли двадцать четыре оператора убитыми, и как минимум пятнадцать раненными, если быть точным. Раненные находятся в нашем госпитале, в Лихославле… — елейным тоном успокаивал директор СГБ.

— Вы понимаете, Юрий Гаспарович, что эта, с позволения сказать, акция не останется без ответа? — Колчин отметил, что выглядел он гораздо более подтянутым, нежели министр, который был моложе на десять лет, но уже походил на молодого бегемота. Кроме того, «Дед» в отличие от министра был опытным следователем. Будучи человеком крайне выдержанным и вежливым, Молчанов, прослыл злопамятной и жестокой тварью, не забывавшей ни об одном дурном слове, сказанном в его адрес. Всех, кто перешёл ему дорогу хотя бы однажды, он уничтожал безжалостно — раз и навсегда. По умению копаться в чужом грязном белье он, по мнению полковника, превосходил даже известного во всём мире шантажиста Хьюго Замору, основателя «Панамериканского бюро новостей».

— В смысле? — Юрий Гаспарович изобразил искреннее удивление.

— «Дед»! Ты задолбал со своей конспирацией! Даже последнему идиоту, такому, как этот Колчин, и то, понятно, что к чему! Уродцы Малика завалили СБшников, похитили мою дочь и сына Кайгородова! В чьих интересах он это сделал, тоже понятно! А ты прикрыл им зад! — Эмоциональная тирада Вырубаева никак не подействовала на директора СГБ.

— Погодите, сударь! Вы за кого меня принимаете?! Я с абсолютной уверенностью заявляю, что силы СГБ не участвовали в нападении! К слову сказать, Алексей Кайгородов и Евгения Вырубаева были эвакуированы отсюда моими людьми и сейчас находятся в безопасности...

— Да если б с ней что-то случилось, — угрожающе произнёс министр, — я бы тебя в кусок говна превратил!

— Мы проводим сейчас проверку... Все необходимые материалы, включая записи самописцев БЭК, АБП, направлены Кайгородову, Шереметьеву и Атабекову. Могу показать их и вам, господа, — продолжил Молчанов, будто бы не обращая внимания на выходки Вырубаева.

— Уж будьте так любезны! — министр попытался спародировать елейный тон директора СГБ, но это не произвело на Юрия Гаспаровича никакого впечатления.

— Вот архив, — Молчанов передал файлы со своего ИНД,— открывается вашим служебным ключом в течение двух часов.

— Может, дадите бессрочный? — попросил Колчин.

— Не дам! Вам, голубчик, и так не положено!

— И на том спасибо! — полковник отвлекся на просмотр материалов.

— Куда ты дел мою дочь, урод?! Вы со Стоцким совсем уже нюх потеряли! — взорвался Вырубаев.

— Уважаемый Виктор Петрович! Я попросил бы без оскорблений в мой адрес! — директор СГБ привстал со стула.

— Куда?! Отвечай! — Вырубаев ударил кулаком по столу так, что полимерная пластина прогнулась от удара. Через секунду она снова приняла первоначальное состояние.

— Минутку! Это тайна следствия! В ваших же интересах… — Молчанов откинулся на спинку стула и сложил руки на груди.

— Ты это кем себя возомнил, Альцгеймер! Вот пройдут выборы, ты слетишь со своей должности и вот тогда... — угрожающе произнёс Вырубаев и ткнул пальцем в сторону Юрия Гаспаровича.

— Подождите. И что... тогда? — подлил елея тот.

— Ты просто... тебя… сука... я тебя! — Вырубаев захлебнулся словами.

— Ну, говорите дальше! — непривычно жёстким тоном потребовал директор СГБ.

Министр сделал глубокий вдох и замолчал.

— Виктор Петрович! Я не хотел говорить об этом в присутствии коллеги, но, видимо, придётся... Ваша дочь находилась в состоянии тяжелого наркотического опьянения, как, кстати, и её друг Алексей Кайгородов, когда мои люди обнаружили их в павильоне «Венера».

— И чего тебе от меня надо, сволочь? — перебил Вырубаев. — Привезли вы со Стоцким этих чурок из МИТАД, наркоту крышевали, снимали бабки, и я, заметь, твоих шнырей типа этого Малика, не трогал! Сколько же тебе надо, ты же одной ногой в могиле стоишь?! Дай хоть другим людям-то пожить!

— Не понимаю… вас, — с сладким голосом произнёс директор СГБ.

— Всё ты прекрасно понимаешь, маразматик старый!

— Виктор Петрович! Я понятия не имею о том, в чём вы пытаетесь меня обвинять, а я вот вам говорю о незаконном хранении вашей милой дочерью наркотических веществ в крупном размере, понимаете. Это у нас получается от десяти до пятнадцати лет исправительных работ и не в Москве, а где-нибудь в ЗАСОРе, сами понимаете, ну и штраф серьезный. Возможно, ещё незаконная торговля, ко всему прочему…

— Погоди-ка! Ну, употребила она дозу, и что тут такого? Где же тут хранение и тем более распространение? — воспылал праведным гневом Виктор Петрович.

— Она принимала так называемую «Эссенцию» внутривенно, в виде раствора. По предварительным подсчётам, общий объем концентрата, превышал одну дозу. Агент содержался в полимерном контейнере, который, кстати, уже приобщён к доказательствам по уголовному делу. Более того, в бельведере, на террасе «Венеры», обнаружены четыре модуля жизнеобеспечения, переоборудованных для употребления психотропных веществ и с установленным программным обеспечением версии «Единорог»…

— А Волков?! — парировал полковник. — Вещество мог привезти он!

— Мог, конечно, мог, и мы обязательно проверим данную версию в ходе следствия, но следов его биоматериала ни на контейнере, ни на оборудовании не обнаружено поэтому в данный момент подозреваемыми по делу о незаконном хранении психотропных веществ, их прекурсоров, а также устройств, создающих, облегчающих и/или усиливающих психотропное воздействие на организм человека являются… Алексей Кайгородов и Евгения Вырубаева.

— Ладно! Понятно всё с тобой! — махнул рукой министр. — Глянь, а он уже и дело возбудил! Ничего, скоро тебя закроют вместе с твоим шефом!

— Да, возбудил. Подписал постановление как раз перед вашим приходом, — прощебетал Молчанов и улыбнулся.

— Можете не утруждаться деталями, — включился Колчин, — дело намечается резонансным, с большими политическими последствиями, в том числе для вас, поэтому я предлагаю обсудить все спокойно и не торопясь.

— Вот закончим следственные действия, а пока… — директор откинулся на спинку стула и сложил руки на груди.

— И всё-таки, Юрий Гаспарович, я думаю, что и в наших, и в ваших интересах не углубляться в детали этого инцидента...