Тимоти Зан - Гордость Завоевателя

— Кто из вас лорд Кавано? — спросил мрашанец, в некоторой растерянности рассматривая толпу встречавших его людей.

— Это я. — Кавано вышел вперед. — А кто вы? Шерсть у мрашанца улеглась.

— Никаких имен, — сказал он. — Я отниму у вас совсем немного времени. Я принес конфиденциальное сообщение от моего начальника. Он узнал о ваших поисках и пожелал оказать помощь.

Сердце у Кавано забилось чаще. Значит, за древними легендами кое-что все-таки стоит!

— У вас есть сведения о завоевателях? Бронски быстро взглянул на него. Мрашанец чуть подался назад и ответил:

— О завоевателях? Нет. О человеке. О том, чей портрет соткала сандаал. О том, кого вы разыскиваете. Вы найдете его среди яхромеев в Северной Лесостепи на планете Формби.

Волосы у Кавано на затылке встали дыбом под стать шерсти мрашанца:

— Что с ним случилось? Он попал в беду?

— Больше я ничего не могу вам сказать, — прошипел мрашанец, отступая к краю стеклянной перегородки. —

Я должен идти, чтобы никто не узнал, что я приходил сюда. Ищите получше.

С этими словами мрашанец быстро скрылся за дымчатым стеклом. Промелькнул его темный силуэт, потом открылась и закрылась входная дверь.

— Любопытно… — Бронски глядел на расплывчатый силуэт Ли, который запирал дверь за посланцем. — И вы по-прежнему будете утверждать, что на гобелене, который соткала сандаал, изображен какой-то случайный прохожий? А, лорд Кавано?

— Разве я говорил, что это портрет случайного прохожего? — парировал Кавано. — Я говорил только, что не знаю, кто этот человек. И я до сих пор не знаю.

— Да, конечно. — Бронски кивком указал в сторону гостиной. — Гарсиа, принеси сюда гобелен.

— Подождите минутку, — вмешался Кавано, когда один из людей Бронски направился в гостиную. — Этот гобелен — моя собственность. Вы не имеете права его изымать.

— У вас есть квитанция на покупку этой вещи?

— Мне не нужна никакая квитанция, — сказал Кавано. — Фиббит в настоящее время работает на меня. И поскольку она сейчас отсутствует, то, согласно мрашанским законам, вся ее собственность принадлежит мне.

Бронски хмыкнул:

— Интересный ход. Но вам это ничего не даст. Потому что вы — не мрашанец.

— Согласно вот этому, — Кавано указал на карман, в котором Бронски держал свои документы, — на меня сейчас распространяется действие мрашанских законов. Вы предъявили красную карту. Это означает автоматическое применение мрашанских законов к ситуации.

Бронски прищурил глаза. Похоже, такого оборота он не предвидел:

— Это нелепо!

— Вовсе нет, — возразил Кавано. — Вы действуете по мрашанским законам — а в том, что касается отчуждения собственности, мрашанские законы очень строги. И если

только вы не арестуете меня, я останусь здесь вместе со всем, что мне принадлежит.

— Тогда, может быть, мне придется вас арестовать, — сказал Бронски.

— К сожалению, вы не имеете права это сделать, сэр, — вмешался Ли, который как раз вернулся из фойе. — У нас нет полномочий для ареста. По крайней мере, пока.

— А как насчет укрывательства беглых преступников? — спросил Бронски.

— Сандаал не значится как беглая преступница, — спокойно ответил Ли и смерил Кавано холодным взглядом. — Если, конечно, не брать в расчет того, что ее здесь нет.

Бронски вполголоса выругался.

— Как это символично! — процедил он сквозь зубы. — Что вы, парни из Парламента Севкоора, умеете делать, кроме как давать полезные советы — это писать бумажки, которые превращают ваши советы в законы. Прекрасно! Гобелен остается у вас, Кавано, — надеюсь, вы на нем повеситесь. Гарсиа, сделай описание этой треклятой штуковины, и давайте уберемся отсюда.

— — Учтите, это всего лишь временная отсрочка, — предупредил Ли хозяина апартаментов. — Сейчас наши полномочия ограничены. Но это ненадолго. Как только покинете мрашанскую территорию, вы снова попадете под действие законов Содружества.

Кавано улыбнулся:

— Вы, наверное, собирались напугать меня, господин Ли? Так вот: не получилось. У меня с властями Содружества прекрасные отношения.

— Да ну? — хмыкнул Ли. — Возможно. А может быть, и нет. В свое время вы очень уютно устроились в правительстве Севкоора, лорд Кавано. Пригрели там себе местечко и продержались на нем слишком долго — гораздо дольше, чем следовало бы. Но все хорошее когда-нибудь кончается… И хотя Севкоор может быть весьма полезным другом, вы вскоре узнаете, что с нами ни в коем случае нельзя ссориться. Надеюсь, вы хорошенько поразмыслите над этим, прежде чем решитесь выступить против нас.

— Я подумаю, — пообещал Кавано.

Гарсиа вернулся из гостиной и сообщил Бронски:

— Я снял портрет с трех разных ракурсов, сэр. Хотите, чтобы я заснял еще что-нибудь?

— Нет, не нужно, — ответил Бронски. — Мы всегда можем сюда вернуться. Надеюсь, вы никуда не собираетесь уезжать, Кавано?

— Я собираюсь вернуться в постель, — улыбнулся Кавано. — Это вас устраивает?

— Приятных сновидений, — проворчал Бронски. — Завтра утром мы вернемся и зададим много новых вопросов.

— Буду с нетерпением ждать этой встречи.

— Я тоже. Спокойной ночи, лорд Кавано. Выспитесь хорошенько.

Бронски ехидно улыбнулся напоследок и ушел. Колхин проводил визитеров до выхода и закрыл дверь. Вернувшись из фойе, он доложил:

— Все чисто. Защитные экраны включены.

— Спасибо. — Кавано прошел в гостиную и устало лег на кушетку рядом с гобеленом. В какую же историю он влип, черт возьми? — Вряд ли они ушли далеко.

— Скорее всего, вы правы, — согласился Колхин. — Бронски говорил своим людям что-то о выходах, которые следует перекрыть. По-вашему, из-за чего вся эта суета?

— Не имею понятия. — Кавано покачал головой. Он чувствовал себя старым и уставшим и уже раскаивался в том, что заинтересовался ткачихой Фиббит и ее гобеленами. — Судя по тому, как они себя ведут, можно подумать, что мы украли принципиальную схему «Цирцеи». Однако давайте вернемся к насущным вопросам. Кто-нибудь знает, где Фиббит?

— Я здесь, — раздался дрожащий голос сандаал откуда-то снизу.

Кавано вздрогнул от неожиданности и посмотрел вниз. Из-под узкой и длинной кушетки показалась тонкая рука даалийской ткачихи. Когти погрузились в ворс пышного ковра.

— Фиббит! — Кавано вскочил, наклонился и заглянул под кушетку. Да, сандаал была там. Она сложилась в три погибели и подобрала конечности и в таком виде занимала на удивление мало места. — Ты меня испугала.

— Прими мои нижайшие извинения, Кавано. — Голос ткачихи все еще дрожал. — Я не собиралась так нескромно подслушивать частный разговор.

— Это был не совсем частный разговор, — сказал Кавано, удивленно наблюдая, как Фиббит поочередно распрямляет конечности и выбирается из-под кушетки. Он никогда не слышал о том, что сандаал способны на такие трюки. — Напротив, я очень рад, что тебе хватило благоразумия спрятаться и сидеть тихо, пока они не ушли.