Артем Бук - Наместник. Похищенный (СИ)

- Быстро внутрь, - прошипела она, медленно отступая к двери.

Мне не хотелось проверять на себе, что произойдет дальше, и дважды повторять мне не пришлось. После секундного колебания за мной последовали товарищи. Прежде, чем дверь за нами запахнулась, я увидел, как белобрысый представитель высшей цивилизации с наслаждением отрывает головы стоящих перед ним на коленях солдат.

***

- Они трёхнутые, совершенно трёхнутые. Все они, - Джин метался по комнате, как загнанный зверь. - Сборище маньяков. Эти существа придумали буддизм и написали Библию? Враньё. Проклятые захватчики. Нужно что-то делать. Выбраться, и сообщить правительствам.

Похоже, остатки скептицизма он растерял, когда в воздух ударил фонтан крови от первой оторванной головы. Действительно, люди обычно не отрывают головы себе подобным. Не потому, что не хотят. Просто не могут, сколько стероидами не накачивайся.

- Это тем самым, которые они контролируют? - флегматично отозвалась Франческа. - Отличный план. И что сделают земные власти? Объявят "Год соответствия галактическим стандартам"? А мы знаем, каковы эти стандарты? То, что описывал наш новый босс, звучало как-то не очень аппетитно.

- Вы же понимаете, что он слышит каждое наше слово? - прерывал спорщиков я, ткнув в камеры под потолком. Нас вернули в привычную казарму. Подумать. Или помолиться. Через несколько часов должно было состояться так называемое пробуждение. Мы, конечно, могли отказаться. И с честью умереть под генеральским топором.

- Ну и что? - равнодушно пожала плечами девушка. - Он ждёт от нас рассудочного решения. Такого, которое можно счесть рациональным. Оно не должно нам нравиться, мы просто должны его принять. Неужели непонятно, зачем он ставил над нами все эти мерзкие эксперименты?

- Мы ни в чём не виноваты, - похоже, Джиму действительно удалось убедить себя в этом. - Этих людей убили бы в любом случае. То, что мы совершили, не делает нас монстрами. Никого из нас.

- Отличная позиция, - грустно усмехнулась итальянка. - А ты не думал, что будет дальше? Мы либо отказываемся, и нас убивают, либо соглашаемся, и становимся слугами дьявола. Для которого ничего не значит ни смерть ребенка, ни его людей. Что он заставит нас делать после этого самого пробуждения, когда мы станем сильнее? Убивать. Женщин, детей, стариков. Кого в голову взбредёт.

- Всё так, - согласился я. - Но вы сами всё слышали. Если этот Кастор сдастся, или его устранят, планету зачистят. Так что хорош его план, или плох, без него человечеству конец. И этот дьявол верит, что с нашей помощью добьётся цели куда быстрее. Вы же понимаете, что ускорив приход его рая хотя бы на год, мы спасём миллионы жизней?

- А ведь он пытался тебя выбраковать, - пробормотал Джим. - Слабым звеном обзывал. И поглядите теперь, кто у нас истинно верующий. Ты правда готов согласиться выполнять любые его приказы?

- А вы правда готовы лечь под топор, чтобы этого не делать? - поинтересовался я.

Риторический вопрос повис в воздухе. Что ж, на то он и риторический.

***

Обсуждение заглохло, толком не успев начаться. Но когда дверь отворилась, и возникший на пороге Саан поинтересовался, готовы ли мы служить его хозяину, в ответ прозвучали три неохотных "да". Я думал, нас снова отведут в комнату со стульями, но, услышав ответ, подручный генерала лишь кивнул головой, и удалился.

Вернулся он через час в сопровождении толстяка. Общество педофила не доставило никому из нас удовольствия, но по каким-то причинам совершить таинственный обряд пробуждения мог лишь он. Хорошо, что обошлось без плясок нагишом вокруг костра.

- Ложитесь давайте, - пробурчал любитель детишек. С учётом его репутации предложение не показалось нам слишком заманчивым, и мы нерешительно переглянулись.

- Не, ну можете стоять, конечно, - язвительно продолжил мерзавец, заметив наше замешательство. - Если разобьёте себе голову, когда будете падать - я не виноват. А упадёте вы обязательно.

Улегшись на кровать, я подумал о том, что сейчас моя жизнь изменится. Я ведь давно этого ждал. Пусть перемены и пришли с такой неожиданной стороны. Пройдёт несколько минут, и я перестану быть никем. Мелкий чиновник умрёт, и родится ... что? Сверхчеловек? Машина для убийства? И я совсем позабыл поинтересоваться побочными эффектами. Может, теперь меня будут мучить мигрени? Или, не дай бог, импотенция...

Рой идиотских мыслей в моей голове прерывал голос толстяка:

- Пумба-юмба. Шурум-бурум. Трах-тибидох. Да давайте вы уже, засыпайте. Итак уйму времени на вас убил.

Отключаясь, я тихо порадовался тому, что приобрёл ещё одну сверхспособность. Ведь странный язык, на котором толстяк обращался к нам, не был языком белобрысых. Но, как и их наречие, я его прекрасно понимал.

Кто так тяжело дышит? Почему так громко бьется сердце? Рядом ещё два... резкий запах пота. Мужского, женского. Даром, что Джим и Франческа моются по два раза в день. Неужели у нас прорвало канализацию? Джиму нужно завязывать с бурито на ужин. По вентиляционной шахте, похоже, носится таракан, не в силах найти выход.

Звуки и запахи обрушились на меня, почти мгновенно выведя из сна. Мозг дал глазам команду открыться, и теперь с любопытством ждал, что будет дальше. Хм, разницы что-то не видно. Я осторожно сел, и огляделся по сторонам. Джим ещё не пришёл в себя, а вот Франческа сидела на кровати, поджав ноги, и разглядывала сокамерников. Я пристально взглянул на неё. Может, теперь я могу рассмотреть девушку в каком-нибудь другом спектре? Рентген, инфракрасный? Нет, ничего. Впрочем... если сфокусироваться на маленькой родинке у неё на шее, то можно увидеть... как эта родинка превращается в чертовски гигантское пятно. Я сморгнул, прогоняя малоаппетитное видение.

- Знаешь, о чём я думала? - не знаю, что там с суперсилами, но веселее Франческа не стала.

- Нет. Ты вообще давно очнулась?

- Минут пятнадцать назад.

- И как оно?

Девушка скользнула с кровати на пол, и уселась на поперечный шпагат.

- Так ты и раньше так могла, - трюк меня не впечатлил. - Силу-то чувствуешь? Я что-то нет. Вот чувства обострились, даже слишком.

- Пока не чувствую, - призналась она. - Хотя трюки делать стало проще. А думала я о том, что могу убить вас двоих, пока вы спите. Тогда он не получит того, чего хочет.

Испытания назначили на следующий день. Сутки в камере с двумя другими пробужденными оказались настоящей пыткой. Мы все слишком громко дышали. Слишком сильно пахли. О чём с удовольствием каждые пять минут сообщали сокамерникам. А после откровений Франчески мне было очень сложно заставить себя заснуть. Я не стал говорить Джиму, что у нашей подруги, похоже, окончательно съехала крыша. Могли бы установить дежурства, и спать по очереди. Но у меня к барышне были вполне определённые чувства. Покажи я, что принял её слова всерьёз, нас могли разделить. Закрывая глаза вечером, я подумал о том, что умереть от рук любимой, в сущности, вовсе неплохо. И больше не придётся принимать никаких сложных решений.