Олег Кербис - Жребий Судьбы

Дни в лагере проходили по стандартному распорядку: после команды "подъем!" новобранцам отводилось несколько минут на то, чтобы одеться, заправить постель, привести себя в порядок и занять место в столовой. После легкого завтрака давалось пятнадцать минут на перекур и отдых. Затем Гарсия выстраивал отряд на плацу, жестоко наказывая тех, кто имел сонный вид или изъяны в форме, вроде незастегнутого воротничка.

Тренировки всегда начинались с бега вокруг плаца под чутким надзором сержанта Гарсии. Со своей неизменно кривой ухмылкой он подгонял менее расторопных при помощи телескопической дубинки. Если сержант оставался доволен результатами забега, то после короткой передышки новобранцев ждали занятия за пределами лагеря, выбор которых ограничивался лишь садистской фантазией Трехпалого.

Лагерь Сан-Мартин находился посреди болота. Окружающий пейзаж был на редкость отвратительным и мрачным. Прямо за высоким металлическим забором начинались густые заросли колючего кустарника с бурыми мясистыми листьями, а зловещие на вид сучковатые деревья тянули к небу свои черные, будто обугленные ветви. Места, где эти деревья встречались группами, напоминали выгоревшую дотла мертвую рощу, населенную призраками. При ближайшем рассмотрении выяснялось, что деревья вполне живые, а покрывающий их ветви темный налет образован мелкой фиолетовой листвой, прилегающей к ветвям, словно чешуйки. Некоторые из новобранцев, обнаружив на таком дереве особо крупный лист-чешуйку, аккуратно сковыривали его ногтем и клали в карман, считая, что это приносит удачу.

Небо в этих краях постоянно было затянуто низкими облаками грязно-розового цвета, похожими на пропитавшиеся кровью комки ваты. Из-за высокой влажности в воздухе стояла жуткая духота, отступавшая лишь тогда, когда начинал моросить мелкий дождик.

Утомительные тренировки, сопровождаемые оскорблениями и тумаками сержанта Гарсии, продолжались до середины дня. Потом новобранцам отводилось два часа свободного времени на обед и отдых, после чего занятия возобновлялись.

Больше всего Трехпалый любил устраивать марш-броски через болото, с тяжелым рюкзаком за спиной, имитирующим боекомплект. Некоторые из парней, особенно первое время, падали от усталости прямо посреди пути, и лишь страх перед сержантом мог заставить их подняться и продолжать этот чудовищный марафон.

Спустя неделю, послеобеденные занятия стали разнообразнее. Гарсия начал учить новобранцев обращаться с автоматом Варгаса, использовать метательные ножи и гранаты. Зачастую эти занятия проходили под проливным дождем, что совершенно не смущало сержанта. Он был уверен, что лишь трудности могут закалить боевой дух солдат.

Единственное, что вселяло надежду в утомленных, едва держащихся на ногах парней - это надежда на сытный и вкусный ужин в солдатской столовой, к которому прилагалась обязательная баночка легкого травяного пива. Оно отличалось мерзким, горьким вкусом, зато усталость снимало на раз. Некоторые из парней болтали о том, что в напиток якобы добавляют какие-то стимуляторы и специальные препараты, чтобы у солдат не возникало мыслей о женщинах, но Мигель относился к подобным слухам весьма скептически. После того, как ты, выпучив глаза, пробежишь десять километров по пересеченной местности с тяжеленным грузом за спиной и свалишься без сил, женщины будут тебя волновать в последнюю очередь. А вот присутствие в напитке определенных стимуляторов он вполне допускал. Во всяком случае, Мигель стал замечать, что после ежевечернего употребления пива у него резко повысилась выносливость и занятия стали даваться гораздо легче.

За изнуряющими тренировками времени на общение оставалось немного, однако Бельмонте успел сдружиться с несколькими парнями из отряда. Помимо Хорхе, который не оставлял его с момента первой встречи, в их компанию вошло еще трое.

Рыжего, чье благородное лицо показалось Мигелю смутно знакомым, звали Антонио Флорес. Он был начинающим актером, подрабатывавшим съемками в рекламных роликах, и страстно мечтал о карьере в большом кино, однако обучение в театральной академии стоило слишком дорого. Его родной брат служил в космопехоте и предложил Антонио заключить контракт на военную службу, по истечении которого государство должно было полностью оплатить его обучение выбранной профессии. Антонио не боялся трудностей, поэтому без колебаний отправился в ближайший вербовочный пункт и записался на военную службу.

Вторым приятелем Мигеля неожиданно стал тот раздражительный белобрысый парень из группы арестантов, вместе с ним доставленных из полицейского участка Абелермо. Его звали Пьер Лурье. Нервозность парня объяснялась тем, что он долгое время страдал бессонницей, из-за чего пребывал в дурном расположении духа. Пьер был профессиональным хакером, погоревшим на взломе терминала одного из крупнейших столичных банков. Как и Мигелю, ему была предложен выбор: либо рудники, либо служба в войсках Федерации. Несмотря на свою раздражительность и кажущуюся нелюдимость, Лурье оказался весьма интересным и умным парнем, хотя некоторые странности в его поведении все же присутствовали.

Чуть позже к их компании прибился добродушный толстяк Эдальго. У него было пухлое, мясистое лицо с обвислыми щеками, жесткие, как щетка, черные волосы и невероятно густые брови, которыми он любил шевелить в моменты глубоких раздумий. Его мать работала поваром в одном из столичных ресторанов, благодаря чему семья Эдальго питалась гораздо лучше остальных обывателей. Сытая жизнь отразилась на фигуре парня: форма на нем сидела внатяжку, даже несмотря на функцию автоматической подгонки, что вызывало насмешки со стороны сослуживцев и бешенство сержанта.

По словам Эдальго, причиной его ухода в армию стала любовь. Парень воспылал сильными чувствами к соседской девчонке, дочери местного цветочника, однако все его попытки завязать с ней знакомство неизбежно терпели крах. Позже он выяснил, что Мария-Хосе, так звали девчонку, питает слабость к людям в военной форме. Не в силах совладать с сердечными муками, Эдальго бросил школу поваров, подписал в ближайшем вербовочном пункте контракт на военную службу, собрал вещи и после чудовищного скандала с матерью отправился в армию. Когда он понял, что строевая жизнь не для него, было уже поздно: контракт на три года был заключен, и иного выхода, кроме как пройти этот тяжелый путь до конца, у него не оставалось.

Сейчас Эдальго лежал на сырой, размокшей от дождя дороге и тяжело дышал. Его лицо пошло багровыми пятнами, а щеки тряслись, словно желе.

- Я больше не могу, - прохрипел он, закрывая глаза. - Не могу, понимаешь?! Оставь меня.