Валерий Волков - Блатные из тридевятого царства (СИ)

Остаток дня ушел на то, что бы привести караван в порядок. В первую очередь оказали помощь раненым. Затем Сажа принялся подсчитывать убытки.

Мы тоже зализывали раны. Серьезных ранений не было. Сороке лоб рассекли, Федьке клочок кожи с плеча стрелой оторвало, у остальных синяки да царапины, а Васька с Ванькой даже вспотеть не успели.

Ближе к вечеру, управившись с делами, к нашему костру подошел Сажа. С серьезным видом он поклонился в пояс:

-- Спасибо, братцы, от смерти и разорения спасли. Кабы не вы, кормить нам рыб. Должник я ваш вечный.

Я кивнул, принимая благодарность. За всех ответил Ванька:

-- Ты к нам со всей душой и мы по понятиям.

Федька тоже хотел что-то вякнуть, но я перебил:

-- Там вроде как пленных взяли, нам бы потолковать с ними. Они нашего графа вместе с Аркашкой умыкнули.

Купец потеребил обгорелую бороденку и неохотно ответил:

-- Сбежал один в суматохе, а второго пришибли в горячке. А кто напал, я тебе Пахан и так скажу -- островники. Дикое племя, если по протоке вверх идти, упрешься в Черное озеро, там на островах они и обитают. Мерзкий народ, грабежом да разбоем живут. Оно и раньше случалось сталкиваться с ними, но такого, как сегодня, не припомню. Не уж-то вызволять пойдешь?

-- Придется, -- ответил я.

Кондрат Силыч подкинул хвороста в огонь и сказал:

-- Не торопись, Пахан, они их сами притащат, еще и подарками завалят, лишь бы назад взяли.

Хочется верить, да боюсь, пришибут Лёньку островники, серебром и золотом он не отсвечивает, даром, что в сундуке сидит. Как вскроют, тут и конец, оторвут головенку.

Купец неловко переминался с ноги на ногу, собравшись с духом, произнес:

-- Людей не дам, покалеченных много, грести некому. Еды и лошадей -- пожалуйста. Опасное дело удумали, никто от островников еще не возвращался. Я в Волыни день под разгрузкой стоять буду, потом назад за новым товаром пойду. Дай Бог свидимся еще.

-- Обязательно, -- кивнул я.

Караульные подняли нас затемно. Лошади уже оседланы, две запасных гружены провиантом, Сажа озаботился. Надеюсь назад они вернуться с седоками вместо поклажи.

Позавтракали лепешками и копченым мясом, напоследок пустили по кругу флягу с вином. Васька так увлекся, что обломал зубами края.

-- Тебе-то, зачем пить, -- пробормотал Евсей, отбирая флягу. -- Вам с Ванькой дури и так хватает.

-- Не дурней некоторых, -- огрызнулся Васька.

Я не дал разгореться спору, подавая пример, первым влез в седло. Немного замешкался Федька, раненый в плечо он не мог как следует ухватиться. На помощь пришел Ванька, сгреб Подельника в охапку и подкинул. Федор, не касаясь седла, перелетел через лошадь и упал с другой стороны.

Евсей съязвил:

-- Я ж говорю -- с дуростью у Шестерок порядок, умности бы вот добавить.

Вторая попытка оказалась удачней. Глядя, как скривился Федька, я предложил:

-- Может, с Сажей останешься?

Вместо ответа Подельник пришпорил коня. Спасательная экспедиция началась.

Едва солнечные лучи коснулись земли, мир сразу преобразился. Бесцветная равнина заиграла красками. Под копытами лошадей мелькали васильки, ромашки. Берега протоки вдоль которой мы скакали, были утыканы тальником. Заливные луга через пяток километров сменились редким полесьем.

Несколько раз дорогу перебегали зайцы. Антоха не выдержал, смастерил из кусков кожи пращу. Глаза пастуха кровожадно рыскали по сторонам. Свежее мясо вместо опостылевшей солонины пришлось бы кстати. Но зайцам было начхать на наши гастрономические планы, желающих превратиться в жаркое не нашлось.

В полдень жара стала нестерпимой, рубахи пропитались потом, пришлось повернуть к березовому околку. Только устроились обедать, Федор заметил дичь. Антоха схватил пращу.

-- Ща с мясом будем!

На суку в пяти метрах от нас бесшабашная перепелка чистит клювом перья. Мяса в ней, как в беляше, но для навару сойдет. У Антохи от напряжения побелели губы. Бросок. Камень ушел на орбиту. Перепелка удивленно проводила снаряд взглядом и полетела в другую сторону, а из кроны, схватившись руками за лоб, выпал человек.

Обед пришлось прервать. "Подранок" -- парень лет двадцати, катался по траве. Обмотанное шкурами тело вспахало десятину земли. От ругани сгустился воздух. Антоха узнал много нового о себе, как о человеке и еще больше как об охотнике. Над любителем лазить по деревьям склонился Евсей.

-- Ба! Пахан, да это же беглый пленник, я его рожу из сотни узнаю.

Согласен, такое лицо забыть сложно. На бульдожью челюсть с неправильным прикусом насажен свернутый набок нос. Маленькие злые глаза с редкими ресницами прикрывает длинная челка из жестких, давно не мытых черных волос.

-- Пытать будем? -- поинтересовался Васька.

-- Посмотрим, -- ответил я и задал пленнику первый вопрос:

-- Как звать?

-- Ахтах, -- гордо ответил парень и, поднявшись с колен, нагло добавил: -- Спорим на лошадь, я вам больше ничего не скажу?

Говорил он с акцентом, слова звучали шершаво, словно обработанные рашпилем, но общий смысл был именно таким. Ахтах не блефовал, в глазах азарт, такой и дыбу стерпит, лишь бы выиграть.

К особым людям следует искать особый подход. Но Ванька не я, у него подход ко всем один. Мелькнул кулак, бульдожья челюсть клацнула и вместе с хозяином отлетела на пять метров.

Долго Ахтах тряс головой, приходя в чувство, затем принялся искать в траве выбитые зубы.

-- А шпорим, не угадаете школько выбили? -- прошепелявил парень.

Сдерживая стон, я брякнул наугад:

-- Три.

-- Правильно, -- вздохнул Ахтах и тут же вытянул два сжатых кулака.

-- А в какой руке?

Ваньку еле удержали. Еще миг и выбитые зубы не вместились бы Ахтаху в ладони. Досчитав до десяти, я спокойно сказал:

-- Если угадаю, говорить будешь?

-- А ты угадай шначала.

-- В правой.

-- Правильно, -- ответил Ахтах печально. -- Шпрашивай, ты выиграл.

Вопросы следовали один за другим. Ахтах отвечал подробно и обстоятельно. Увлекательный натюрморт нарисовался. Лёньку с Аркашкой ждало познавательное путешествие на жертвенный алтарь бога Зару, где с ними заключат пари, в вольной трактовке Ахтаха звучащие примерно так: "А спорим, я угадаю длину твоего кишечника". Выигравший мог просить что угодно. Правда, после процедуры выявления победителя не все участники спора могли это делать.

Толстые губы Ахтаха растянулись в улыбке, когда он понял, что мы едем в гости.

-- Вас тоже отведут на алтарь, у каждого будет шанс выиграть.

Я думал по-другому. Если пленник не врал, что он единственный сын вождя племени, то возможны и другие варианты...

Следовало торопиться, чует сердце -- на Черном озере хирурги работают без анестезии.

Опять замелькали поля-перелески, заныл мозоль на заднице. Ахтах на запасной кобылке держался рядом, улучив момент, я поинтересовался: