Олег Будилов - Далекие острова. Трилогия (СИ)

В это время враждебные племена уже вели с Лосом полномасштабную войну, многие бывшие сторонники отвернулись от него. Кольцо сжималось, и защитники лагеря были рады даже такому пополнению. Люди, давно забывшие присягу, бросившие родной дом, уже не испытывали ненависти к вардам, тем более, что последнюю кровопролитную войну они пересидели на Диком острове. Конечно рядовым и младшим офицерам не рассказали о том, что некоторые избранные могут сбежать на корабле, им объяснили, что варды, сильно пострадавшие от аборигенов, готовы объединиться для совместной борьбы с дикарями.

Давно было пора трубить подъем, но мы все еще сидели на вершине пирамиды и разговаривали. От того, что я услышал меня бросило в жар. Теперь стало понятно, почему Пуи решил до конца разобраться с заговорщиками. У него не было другого выхода. Нужно было всех зачистить, чтобы не осталось не одного живого свидетеля колонизации Дикого острова, ни своих, ни чужих.

— Мы с Вами вляпались в очень скверную историю, — сказал я, когда мы начали спускаться с пирамиды.

— Как всегда, — мрачно заметил Тар.

Я разбудил Хота и Муки, и приказал поднимать людей. Подавать звуковой сигнал было опасно. Моряки не охотно поднимались. Офицеры торопили десантников, некоторых поднимали чуть ли не пинками.

Многие жаловались на стертые в кровь ноги и на усталость. Чтобы хоть как-то поднять настроение, я приказал выдать рядовым по чарке спирта. Завтракать пришлось в сухомятку, без костра не сваришь кофе, не сготовишь пищу. Ели консервы, пили воду из фляжек. Муки ел суповой концентрат, просто откусывал кусок прессованных водорослей и жевал.

— Что Вы делаете? — спросил Сол, — как это можно есть?

— Вкусно, — оправдывался егерь-лейтенант.

Если не считать боли в натруженных ногах, я чувствовал себя не плохо. Странное дело, но за несколько беспокойных часов проведенных на голой земле, мне даже удалось выспаться. Мы с доктором быстро съели большую банку консервированного тунца, разделив ее поровну.

Старые споры были забыты. Никто из нас не вспоминал глупую ссору и неудачный пикник на «базе подскока».

Сол открыл банку варенья и ел его ложкой.

— Ужасно хочется сладкого.

— Ешьте. Я отдам Вам свою банку, — сказал я.

Варенье нам выдавали, как средство от цинги, но говорили, что толку от него никакого.

После завтрака я собрал офицеров внутри главного храма. После похода и ночевки под открытым небом с десантников Пуи слетел столичный лоск. Хот и Моа выглядели плохо, не выспавшиеся, с мешками под глазами, они все время зевали. Остальные, как ни в чем не бывало ждали моих распоряжений: Тар курил, Муки грыз ноготь, а Сол набивал табаком свою видавшую виды трубку. Мы стояли в первом зале у самого входа, из дверного проема падал серый утренний свет.

— Господа, — сказал я, — Сейчас мы уходим. До места сбора осталось пройти 7 километров. Что нас там ждет я не знаю. Будем действовать по обстановке. Двигаемся быстро, никаких остановок и задержек в пути. Моим заместителем назначаю лейтенанта Тара. Пять человек из третьего взвода в авангард, Муки — Вы и Ваши люди в арьергарде.

Со своего места мне был хорошо виден построившийся отряд. Моринеры переговаривались, курили и переминались с ноги на ногу. Хорошо, что мы взяли с собой достаточно спирта, люди повеселели и теперь смогут быстро пройти оставшуюся часть пути. После вчерашнего коньяка во рту было сухо, и я отчаянно тосковал по чашке крепкого кофе.

— Вопросы?

Все молчали.

— Тогда в путь.

Тар уверенно вел отряд. Мы прошли через лес, спустились с холма и вышли в долину. Здесь возле оврага, среди высоких кустов, я решил сделать короткую остановку. Мое распоряжение передали по цепочке. Контрразведчик оставил свой взвод и подошел ко мне.

— В чем дело? — спросил Тар, — здесь лучше не останавливаться.

— Я боюсь идти в овраг всем отрядом, — ответил я, — понимаю, что Вы хорошо знаете дорогу, но за последнее время все могло измениться.

— Вы мне не доверяете?

Я отрицательно покачал головой.

— Я назначил Вас своим заместителем, значит доверяю. Когда отряд войдет в овраг, мы окажемся в западне. Предлагаю следующее, давайте пустим одно отделение поверху.

Тар задумался. Если Лос со своими людьми в лагере, если он в состоянии войны с дикими племенами, вокруг базы возможны ловушки и засады.

— Хорошо. Я отправлю своих. За два года они научились прятаться в лесу и на открытой местности.

Я оказался в трудном положении. Не могу сказать, что я доверял Тару на сто процентов. Один раз меня уже предали на Диком острове. Если он завел нас в ловушку, то бессмысленно отправлять его людей верхом, толку от этого не будет. Но среди моих десантников разведчиков нет. На открытом месте они будут видны, как на ладони.

Видя мои сомнения, Тар сказал, — я пойду первым. Если в овраге ловушка, меня сразу убьют.

Нельзя безоглядно доверять человеку, тем более если не видел его два года. Может быть Тар остался верен долгу, может быть он все тот же храбрый вояка, который когда-то в одиночку переплыл бухту полную вражеских катеров, чтобы спасти нас, а может и нет. Возможно его арест, это ловкая инсценировка с целью заманить меня в западню. Я видел, что его что-то гложет, возможно нечистая совесть. Нужно было решаться. В одном лейтенант прав, задерживаться здесь нельзя.

Я улыбнулся и снял с плеча карабин.

— Вместе пойдем.

Одно отделение пошло верхом, а пять человек из взвода лейтенанта Хота я отправил в разведку. Когда они скрылись в овраге, мы с Таром начали спускаться следом. Мой покойный друг, адмирал Крол говорил, что командир должен быть примером для нижних чинов. «Но не будьте идиотами, не рискуйте напрасно» — поучал нас адмирал: «Без командира, подразделение, словно курица без головы, будет бестолково бегать по двору, пока не погибнет.» Мы с Таром шли впереди отряда, словно нарочно бравируя своей смелостью, хотя сейчас мы почти ничем не рисковали. Разведка, успеет подать сигнал, если наткнется на дикарей.

Спускаясь в овраг, моринеры замешкались, и я махнул рукой лейтенанту.

— Хот, — сказал я, — не отставайте.

— Слушаюсь, — он козырнул и бросился подгонять десантников.

Это был даже не овраг, а настоящее ущелье, под ногами бежал быстрый ручей. Высокие берега укрыли нас от любопытных глаз. Здесь было тепло и влажно, по камням перебегали ярко-зеленые ящерицы.

— Послушайте, Тар, — сказал я, — не обижайтесь. Я перестраховываюсь. Мне здесь не нравится, слишком хорошее место для засады.

— Да, — ответил лейтенант, — я понимаю. Ничего.

К нам подошел доктор. Он, словно веером, обмахивался листьями папоротника.

— Жарко здесь, душно.

— Зато идем скрытно, — буркнул Тар. Было видно, что лейтенант все еще дуется на меня.