Олег Будилов - Далекие острова. Трилогия (СИ)

— Я смотрю, Вы даже револьвер не доставали. Думаете, это была ложная атака для отвлечения внимания?

Интендант смутился и покраснел.

— Нет, — сказал он и улыбнулся, — я очень плохо вижу, так что стрелок из меня никудышный.

К нам протиснулся Бад, он принес консервы и водку, которую перелил в солдатскую флягу. Мы выпили за знакомство.

— Как Вы думаете, скоро опять начнут? — спросил интендант.

— Несомненно, — сказал Бад.

— Вы участвовали в боевых действиях?

— Приходилось, — уклончиво ответил Кос.

В десять часов нас обстреляли из крепостных орудий и опять ополченцы пошли в атаку. На этот раз за их спинами стояли пехотинцы, и удрать в лес, после первых выстрелов, у них не получилось. За дезертирство и трусость во время боевых действий им полагался расстрел. Оказавшись между двух огней, ополченцы дрались отчаянно. С обреченностью людей, отправленных на смерть, они выбежали из леса и бросились на наши позиции.

После артиллерийского обстрела, оглушенные и засыпанные песком, мы с трудом отбили атаку. Сосновый бор был поломан и посечен осколками, всюду лежали убитые, несколько раненых ополченцев пытались уползти в лес. Моих бомбардиров убило. Наводчика, взрывом, отбросило далеко за бруствер. У Бада во взводе погибло пять человек, трое были ранены. Я сидел в окопе и считал патроны. Осталось четырнадцать для карабина и десять для револьвера. Я заботливо протирал от песка каждый патрон носовым платком и складывал в подсумки. Хорошо, что я сумел раздобыть трофей. К черту презрительные улыбки лейтенанта Руга. Мы на войне. Хороший карабин, при случае, спасет тебе жизнь. На поле боя ты не чувствуешь себя мародером. Все, что удается раздобыть в бою, ты тащишь в ранец не от жадности, а от элементарного желания выжить.

Доктор Сол с санитарами собирали раненых. Уносили и уводили только тяжелых, супер-лейтенант Бас запретил уходить с позиции легко раненным. Его можно было понять, нас оставалось все меньше.

Слева раздался выстрел. Я встал и осмотрелся. Лейтенант Руг стоял на краю окопа и из карабина стрелял в раненных ополченцев. Он выстрелил три раза и ушел в блиндаж. Интендант Кос покачал головой.

— Напрасно. Глупо и бесчеловечно.

Мне надоело наше путешествие. Толь отправился на Дикий остром добровольно, мне приказали. Я откупорил коньяк, который подарил Турд и вечерами выпивал по нескольку рюмок. Дожди шли непрерывно две недели. Глаза устали от серой воды и низких стальных облаков. Мы так далеко ушли в океан, что казалось, потерялись навсегда. Бад стал устраивать учебные тревоги каждое утро. Десантники возвращались по кубрикам мокрые и недовольные. Один раз на корме вспыхнула драка. Моринер из первого взвода ударил егеря. Мы разобрались очень быстро. Обоих посадили в карцер на хлеб и воду на три дня. Карцером служили две кладовки на нижней палубе.

Большинство офицеров старались проводить в кают-компании, как можно больше времени, но были и такие, которые не искали чужого общества. Муки часами сидел в каюте и читал воспоминания полководцев древности, а доктор Сол штудировал анатомию и патологию, лейтенанты Жен и Мас все время проводили вместе. Доктор заподозрил их в содомии, но на поверку оказалось, что выпускники столичной академии, вечерами, пьянствуют вдвоем.

Я облюбовал место на стуле в кают-компании и после отбоя читал книги, слушая в пол уха офицерские сплетни. Все анекдоты уже были рассказаны, военные операции раскритикованы. Аси часто вспоминал об острове и делал быстрые наброски по памяти. Из-под его пера появлялись удивительные дикари в шкурах диких животных, леса, кишащие странными зверями, и черноволосые скуластые красавицы. Получалось, что адмирал Толь выстроил удобный форт с высоким частоколом, казармой, штабом, лазаретом и баней. Аборигены с удовольствием несли в крепость свежее мясо и фрукты, которые с охотой меняли на стеклянные бусы и спирт. С общением проблем не возникало, потому что язык местных племен оказался похож на речь некоторых наших северных народов, которые до сих пор живут обособленно, но ведут с центральными островами торговлю. Многие моряки, хоть и с трудом, понимали речь аборигенов. Как говорил ученный, натура дикарей совершенно не была приспособлена к алкоголю, от кружки разведенного спирта они пьянели моментально, к удовольствию моринеров и офицеров. Любимым занятием было пригласить, какого-нибудь важного дикаря в ярком наряде из перьев, напоить его и смотреть, как бедняга валяется в грязи. Оказывается, туземцы предлагали не только продовольствие, но и женщин. Они стремились породнится с чужестранцами, и готовы были выдавать своих дочерей и родственниц замуж. Во избежание недоразумений, Толь категорически запретил подобные контакты.

— Вы верите Аси? — спросил я однажды Сола, — возможно ли, что дикари так быстро пьянеют?

Доктор задумался.

— Вполне возможно. На северных островах бывали случаи, когда местная народность бенки, напивалась до розовых спрутов от одной рюмки водки. Но исследований никто не проводил.

— Интересно. Значит, они устроены по-другому.

— Это же кощунство, Бур, — серьезно заметил доктор, — предполагать, что океан создал нас разными. Мы все одинаковые. Но я верю в индивидуальные особенности организма, кто-то быстрее пьянеет, кто-то не спит ночами, кто-то может задержать дыхание на пять минут.

Мы уходили все дальше на юг и скоро дожди и зыбкие туманы, сменились высоким голубым небом и теплыми ветрами. Все воспрянули духом. Провинившихся драчунов выпустили из карцера. Три дня в одиночестве, в темном помещении, пошли им на пользу. Больше конфликтов на борту не возникало. Я приказал выдавать моринерам по чарке водки в день и выводить на прогулку утром и вечером. Доктор добавил в наш рацион витамины и варенье. По мнению специалистов адмиралтейства, варенье из ягод было хорошим профилактическим средством от цинги. С капитаном мы почти не виделись. Несколько раз он приглашал меня к себе, и мы довольно весело проводили время, но чем дальше мы уходили в океан, тем больше он пил. Хал стал грубым и невоздержанным, к обеду выходил небритым и неряшливо одетым. Офицеры старались делать вид, что ничего не происходит, и не реагировали на его непристойные шутки. Он вел себя все хуже, но однажды во время ночной вахты свалился в горячке. Оба доктора прописали ему постельный режим и запретили показываться на палубе. Еду ему носили в каюту, а все вахты взял на себя помощник.

Однажды ко мне зашел Сол. Мы каждый день встречались с ним в кают-компании, здоровались и перебрасывались парой обычных фраз, но давно уже не говорили по душам. За время похода доктор похудел, стал больше сутулиться.

Сол зашел сразу после завтрака. Я сидел в каюте на диване и думал, чем бы заняться. От чтения болели глаза.