Андрей Андрей - Охота на судьбу

Покои Катрины кардинально отличались от апартаментов светской дамы и больше подошли бы тому же Фьёльниру. Множество клинков и топоров служило украшением здешним каменным стенам, в некоторых местах и вовсе прикрытых обширными полотнами боевых знамен, принадлежавших каким-то неизвестным родам войск, пожалуй, не относящихся даже к Сенвильским. В комнате было намного теплее, нежели в холодных коридорах убежища. Удивительно, что в этом довольно-таки просторном, но не сказать, что большом помещении, имелся камин. Куда мог выходить дымоотвод на таком низком уровне расположения его источника под землей, оставалось для Раэля загадкой. Видимо, несмотря на всю твердость характера лидера, прослеживалась банальная женская прихоть пребывать в удобстве. Ну какой, даже самый суровый воитель, откажется обеспечить себя теплом, имея к тому же такую замечательную для этого возможность? Неподалеку от камина стояла небольшая односпальная сосновая кровать, что свидетельствовало о непритязательности вкусов командира. Еще удивительнее обустроенного в пещере камина мог быть только портрет архимага Артариуса, висевший на стене позади письменного стола напротив входной двери. Как ни странно, но данная работа была выполнена профессионально, хоть и не без некоего, присущего многим талантливым людям, творческого акцента, выразившегося в изображении неестественного цвета глаз, а именно фиалкового, с белыми молниями в глубине зрачков. Хотя, кто бы мог в действительности оспорить истинность картины? Так ли много людей лично имело честь видеть этого могущественного колдуна? Король Сенвилии Вильгьерм Висмонт IV, чья резиденция находилась на планете Зильйон, фактически правил под пристальным надзором архимага, который, помимо государственных дел, был также хранителем сосредоточия силы Зильйона в системе Фархорн. И все-таки странно было обнаружить сие творение здесь, в логове людей, отвергающих власть. Хотя теперь, пожалуй, все становилось на свои места. Все же местная власть на Фросвинде, отдаленная сложившимися обстоятельствами от столичной, отличалась в своем умении управлять от центра, а Артариус, как представитель правящей элиты, по-видимому, являлся для Катрины своего рода эталоном управления, иначе ему и вовсе не нашлось бы места в покоях лидера повстанцев.

А портрет все же и вправду был неплох. Известная всей Сенвилии, да и, пожалуй, не только ей, личность, бросала свой острый, сосредоточенный взгляд на всякого, дерзнувшего войти в апартаменты лидера повстанцев. Хозяйка убежища, сидящая, за столом под самым портретом Артариуса, ничуть не уступала своему кумиру в умении встречать гостей и строго взглянула на только что вошедшего, бегло окидывающего взглядом помещение, Раэля.

Все же Катрина представлялась охотнику немного иначе: своего рода квинтэссенцией мужского начала, да и моложе возрастом, что более походило под определение Фьёльнира о быстрой воспламеняемости данной особы. Однако же пред Раэлем предстала уже немолодая темноволосая женщина, с длинными, рассыпанными по плечам прядями волос. Несмотря на постепенно побеждающий возраст, черты ее лица, наравне с фигурой, отличавшейся стройностью, казалось, боролись с надвигающейся неизбежностью и удерживали отступающую молодость, как могли. Но вот, что действительно молодило Катрину, так это ее молниеносный взгляд, в котором отражалось сочетание несовместимых, казалось, вещей - готовности действовать и предварительно подумать перед этим. С первым обычно у человечества проблем не возникала никогда, о чем свидетельствовала нескончаемая череда развязываемых и по сей день войн и революций. Со вторым, если брать в отдельности, впрочем, тоже, - ибо прерогативой многих становилось порой погружение в философские рассуждения и пространные споры, в то время, как кладовые пустовали, а налоги все повышались. А все-таки женственность ее была побеждена, причем довольно простым методом - одеждой. Бесспорно, могущий принадлежать только мужчине "наряд", а именно, потрепанная заплатанная рубаха и обычные крестьянские штаны, скрывали ее тело. А пара высоких кожаных сапог, почти доходящих до колен Катрины, поверх плотно сидящих на ногах штанов, выглядывали крест-накрест из-под стола. Похоже, что сапоги являлись своего рода "домашней обувью" дамы, ибо в вечно заснеженном Фросвинде передвигаться в таких было бы как минимум сыровато.

Охотник, выдержав на себе испытующий взгляд особы, прикрыл за собой входную дверь.

- Присаживайся, Раэль, - указав на стул напротив, промолвила женщина, - меня зовут Катрина, хотя, думаю, нас уже заочно представили друг другу, - добавила она, и на ее суровом лице проступила мимолетная улыбка, которая, в сравнении с ее, казалось, постоянно присутствовавшим ожесточением во взгляде, была ей очень даже к лицу.

Раэль присел напротив и, старясь не задеть ее сапоги, выглядывающие из-под стола, застыл в ожидании, не смея завязать беседу первым.

Ее слегка развязано-нагловатая интонация речи вкупе с прохладным, но звонким голосом, имела определенный шарм, тем более, с учетом социального, а вернее, антисоциального положения дамы.

- О-о, да ты еще скромен и научен манерам! Вот что с вами город-то делает! - усмехнулась женщина после длительной паузы.

- Я не знал, с чего начать диалог, а город, к слову, для меня сделал в разы меньше, чем леса, где я охотился, - спокойно ответил Раэль.

- А ты не без характера! - резанула она вновь, - впрочем, чего уж там - отбросим все эти учтивости и любезности! - махнула Катрина рукой, словно отгоняя надоедливую муху, - Фьёльнир мне все рассказал о тебе и о том, что ты сделал для нас, хотя, может, и не по своей воле, во всяком случае, в начале сражения, - промолвила женщина, - ведь мог сбежать, но не сбежал, - подмигнула она ему, - в общем, сколько ты хочешь? - прямо спросила его Катрина, вперившись в охотника.

Раэль все же ожидал более плавного перехода к этому вопросу, однако, прямота лидера рубила все каноны построения светского диалога на корню. Поэтому охотник, не став утруждать себя долгими раздумьями, рискнул разоружить мадам своим смертельным выстрелом.

- Я бы хотел, чтобы плененных фрилдингов, захваченных вами сегодня, отпустили.

Судя по вспышке в глазах женщины, укол был засчитан, но, однако же, привычное для нее состояние хладнокровия не позволило выказать виду по этому поводу.

- Мда, дала я маху с твоей скромностью, - растягивая каждая слово, спокойным голосом произесла она, - а все-таки нечто подобное следовало ожидать от тебя. Даже не буду спрашивать, откуда ты узнал о фрилдингах, ведь мужики любят трепаться пуще баб. И я, кажется, не спрашивала тебя, хотел ли ты, чтобы мы отпустили пленных, а спросила - сколько золота ты хочешь? Ведь так? - нащупав брешь в броне противника, контратаковала она, чуть повысив тон.