Юрий Кузнецов - Калитка во Вселенную (СИ)

— Давай, давай, не стесняйся — подтолкнул Жору профессор, и тот послушно вскарабкался в будку. За дверкой он увидел шикарное лежбище из листа фанеры, устроенное в передней части будки и застеленное спальными мешками и одеялами. У дальней стенки, закутавшись в плед, беззаботно спала Наталья. Немного помешкав, Жора, снова получив тычок в спину от Пасечника, пролез под бочок к девушке и устроился на спальном мешке. Лежать было вполне терпимо, хотя и жестковато.

Профессор забрался следом и сел, скрестив ноги по-турецки, на спальник рядом с Жорой. Затем, засунув куда-то под фанеру трофейный автомат, взял маленькую переносную рацию, висевшую на гвозде, вбитом в стенку рядом с дверкой, и сказал — И - ноль, поехали.

— Ок. — ответила рация голосом Михалыча, и, несколькими секундами позже — Следуем за вами с установленной дистанцией…. - донеслось от машины сопровождения.

«Шишига» плавно покатилась, набирая ход, а Жора поудобнее устроился на спальных мешках, собираясь продолжить незаконченный разговор с Пасечником, но, пока обдумывал свой очередной вопрос, не заметил, как заснул.

— Жора! Георгий! Проснись! — Жора открыл глаза, и увидел склонившегося над ним Пасечника.

— Ну и здоров ты дрыхнуть, мы даже на перекус тебя будить не стали, так сладко ты спал — улыбался профессор.

Жора сел на спальных мешках, сонно хлопая глазами, его голова опять давала о себе знать пульсирующей болью.

— Мы почти приехали, дальше сплошное бездорожье, спать на ходу наверняка не получится. Так что, давай, перекуси, если есть желание, и готовься летать по будке на колдобинах.

«Газончик» стоял с ощутимым креном на правый борт, внутри кроме Жоры и Пасечника, никого не было. В окно с левого борта било яркое солнце, в будке было ощутимо жарко. Жора сладко потянулся, а профессор тем временем вылез в открытую дверь и Жора последовал за ним.

Машина стояла на опушке дивной березовой рощи, кое-где сохранившей остатки листвы. Неподалеку, на зеленой еще травке, разместился раскладной столик, несколько так же раскладных стульев, горел костерок. За столом с комфортом сидели Михалыч с Натальей, и, судя по всему, пили чай.

— Жорик, давай, пока совсем не остыло, каша и чаек тебя ждут — Михалыч приглашающее помахал рукой, указывая на небольшой котелок, стоящий бочком у костра.

Жора сделал шаг вперед, и пошатнулся…

— Э, брат, да тебя надо подлатать — сказал Пасечник, поймав Жору за плечо, и добавил — Натаха! Давай сюда твою, да, наверно — и мою медицину…

— Да ерунда, Олег Васильевич, это спросонья — сказал Жора, и, в этот момент земля сделала резкий оборот вокруг него и больно ударила по затылку…

Опять мешанина из образов и звуков, однако, Жора в этот раз довольно быстро продрался через мусор подсознания, и, открыв глаза, увидел над собой встревоженное лицо Пасечника и внимательный взгляд Натальи.

— Уф, ну, брат, ты нас и напугал… — было видно, что профессор сильно расстроен. По профессионально-бесстрастному лицу Наташи ничего понять было невозможно.

Приподняв Жорину голову, она ловко напоила его какой-то жидкостью, дала несколько таблеток, уверенно обнажила Жорино предплечье и сделала укол.

— Так, дед, теперь пусть часок спокойно полежит — приказным тоном сказала девушка.

— Да я что — я ничего — замахал руками профессор — конечно, пусть полежит. Скорее всего, сегодня калитку открыть уже не успеем, дальше ехать именно сейчас смысла нет.

А Жора лежал, по телу расплывалось приятное тепло, двигаться, и уж тем более — что-то делать, не хотелось совсем. Сквозь надвигающийся дурман он услышал:

— Если все равно не успеть, тогда здесь и переночуем…. - и опять провалился в небытие.

В этот раз забвение длилось, видимо, очень недолго. Когда Жора вновь очнулся, солнце едва склонилось к горизонту. К своему изумлению, он чувствовал себя хорошо отдохнувшим и полным сил. Приподняв голову, Жора увидел, что лежит на надувном матрасе, заботливо накрытый клетчатым пледом, а по соседству на той же опушке уже разбит небольшой лагерь. Помимо столика и стульев, возле костра расположилась и палатка под синим тентом. Над огнем, на треноге, висел солидного размера закопченный котел. Рядом, на раскладном стульчике с подлокотниками, сидела Наташа и помешивала содержимое котла черпаком. Увидев, что Жора поднял голову, она сказала — Ну что, чуток отдохнул? Вставай, а то ночью не уснешь, еще минут 5, и еда будет готова. Ту, что захватили из дома, мы уже доели.

Стараясь не делать резких движений, Жора осторожно встал, отметив, что по-прежнему отлично себя чувствует.

— А где все? — спросил он, подойдя к костру.

— Дед с Михалычем пошли на разведку, мы чуть-чуть не доехали до места, вот они и решили посмотреть — как туда ловчее добраться завтра.

— А почему завтра? — спросил Жора, присаживаясь к раскладному столу, и наливая в одну из кружек чаю из закопченного чайника, стоявшего рядом на земле. Чай оказался чуть теплым, в меру сладким, и очень вкусным — с дымком.

— Так ведь «калитка» легко открывается лишь в определенный временной промежуток — объяснила Наташа — можно, конечно, и прямо сейчас попробовать, но дед не любит рисковать. Никто не знает, что будет, если «калитка» закроется в момент прохождения. Скорее всего — ничего хорошего.

Наташа, прекратив помешивать свое варево, достала черпачок из котелка, и, подув, осторожно попробовала кашу.

— Отлично, кашка поспела — сказала она. Затем, достав из кармана небольшую черную рацию, сказала — База-Группе, ау, Жора проснулся, ужин готов, давайте к столу.

— Принято, — сквозь треск помех донеслось в ответ — мы уже на походе, сейчас будем.

И действительно, не прошло и десяти минут, как из леса вышли Пасечник с Михалычем. У Михалыча на плече болталась двустволка, на поясе висел желтый патронташ, профессор внешне был безоружен, но с доброй палкой-посохом в руке. Бороды, усов и прочей атрибутики на нем уже не было.

— Ну как, Георгий? — спросил Олег Васильевич, подойдя к столу — на пользу пошла наша фармакология?

— На пользу — не то слово — отозвался Жора — как заново родился.

— Погоди маленько — проворчал подошедший следом Михалыч. Он снял дробовик с плеча и повесил его на сучок ближайшей березы. — Вот полежишь на морском песочке пару-тройку дней, тогда точно — как новенький будешь.

— А чтой-то Вы, Олег Васильевич — то в бороде, то без? — полюбопытствовал Жора.

— Видишь ли, там, дома, местные жители привыкли видеть меня с бородой и прочим. У меня в деревне репутация чудака-ученого, я ее старательно поддерживаю. Бороду я сбрил, когда почувствовал, что за мной в Москве стали следить. Потом я решил, что когда нужно будет исчезнуть, снимать этот камуфляж. Стал ездить на электричке, периодически, то тут — то там оставлять машину. Да видно — не очень помогло…