Юрий Кузнецов - Калитка во Вселенную (СИ)

— Значит так, Жора. — в который раз повторяла Наташа. — Вот два шарика, запиваешь именно этой водой, один небольшой глоток - смотри, не потеряй флягу. Через две-три минуты почувствуешь что-то типа озноба — ну это тебе уже знакомо. Мир вокруг изменится, звук, цвет, даже запах. Двигайся плавно, я тебе минимальную скорость даю, раза в два-три, ну может — в четыре быстрее — тебе хватит.

Жора кивнул, и побрел вслед за Себастьяном по мелководью в сторону шлюпки, придерживая болтающуюся кобуру маузера.

Дойдя до шлюпки Жора, почти по пояс вымокший, залез на борт, держа над головой кобуру с пистолетом. Не менее мокрый Себастьян, опередивший Жору на пару минут, что-то сказал морякам, сидевшим в лодке, и те, с угрюмой решительностью стали снаряжать оружие, доставшееся в качестве трофеев от предыдущих Жориных действий. Шлюпка, с веслами, опущенными в воду, качалась на волнах.

— Себастьян, скажи своим людям, чтобы даже и не думали встревать — я все сделаю сам — сказал Жора. — Лучше объясни мне, как отличить на борту — кто есть кто.

— Жорж, тебя непременно убьют — обреченно сказал Себастьян. — А мы лучше падем в бою, чем погибнем как дичь, под градом картечи с борта.

— Ты мой вопрос хорошо понял, дамский угодник?

— Отличить легко, — набычился Себастьян — матросский кубрик… — и он быстро объяснил, где, кто, и как размещается на шхуне.

— Отлично — кивнул головой Жора. — А теперь, как говорится — весла на воду, и вперед. Нам нужно обязательно опередить доносчика. Если шлюпку не подпустят к борту — все пропало.

Однако опасения были напрасны, и через четверть часа лодка без проблем подошла к борту корабля. Мало того — у свисающего штормтрапа вообще никого не было. Моряки в шлюпке, настороженно подняв стволы своих пукалок, замерли в ожидании. Жора, не спеша, пока все настороженно смотрели на приближающийся борт корабля, потихоньку выпил Наташкины шарики. Меньше чем через минуту он почувствовал, как по телу прокатилась от макушки до пяток волна озноба. Мир вокруг в одночасье изменился — все стало каким-то гулким, выпуклым. Жора осторожно встал — доселе качающаяся на волнах шлюпка казалась почти неподвижной, матросы сидели в ней, словно куклы.

Он не спеша забрался на борт шхуны по веревочной лестнице штормтрапа, держа наготове в одной руке маузер, и осторожно перехватывая ступеньки лестницы другой рукой. Веревочная лестница казалась сделанной из тугой проволоки, и лезть по ней было одно удовольствие. На покосившейся палубе Жору, как ни странно, никто не встретил, и он беспрепятственно прошел на корму, где должна была находиться каюта капитана. Как и предсказал Себастьян — капитанская берлога была открыта нараспашку. Помещение было довольно большое, с окнами по корме и большим столом, заваленным бумагами и картами. У одной стены стоял большой шкаф и пара внушительных сундуков, у другой на узкой койке лежал в одежде сам капитан. На столе и на полу валялись пустые бутылки. Не мучаясь угрызениями совести, Жора без промедления выстрелил ему в голову — тот умер мгновенно, даже не проснувшись. Быстро выйдя на палубу, Жора с неудовольствием отметил, что над бортом показалась голова Себастьяна, держащего в зубах саблю. Видимо, не доверяя Жоре, моряки решили ему помочь. Проходя мимо него, Жора не отказал себе в удовольствии — и от души, но ласково, помня о наставлении Наташи, шлепнул босой ногой Себастьяну прямо в челюсть. Ныряя в недра трюма, где находился кубрик абордажной команды, Жора со злорадным удовольствием увидел, что голова Себастьяна скрылась за бортом.

— А я что, я говорил — не лезь — пробормотал Жора, входя в кубрик абордажников. Там, видимо, услышали выстрел, оборвавший жизнь капитана, и начали вооружаться, вставать с коек и из-за стола, на котором в изобилии стояли винные бутылки, лежало вяленое мясо и хлеб. Жора, войдя в кубрик, неторопливо расстрелял всех находившихся внутри, тратя на каждого по одному патрону. Он хорошо помнил, что Себастьян говорил о тринадцати бойцах, однако в наличии в кубрике оказалось лишь одиннадцать человек.

Двух последних, включая раненного, Жора застрелил, неторопливо перезарядив маузер новой обоймой. Перезаряжаясь, он с любопытством смотрел, как последняя жертва, словно в замедленном кино, извлекала из ножен саблю. Жора выстрелил ему в лоб, когда его сабля вышла из ножен едва ли наполовину.

— Это даже не тир, а резня. Однако, где-то еще двое — подумал он, вылезая на палубу. Крен у судна вроде бы увеличился, ходить по его скошенной палубе было чертовски неудобно, и Жора присел у главной мачты, держа наготове пистолет в ожидании, когда на шум выстрелов непременно кто-то появится. Судя по объяснениям Себастьяна, любой вооруженный человек мог быть только сторонником капитана.

Ускоренный мир Жоры был удивителен. Он с любопытством смотрел на чайку, с ленцой махавшую крыльями рядом с бортом, на застывшее полотно флага на мачте. В воздухе отчетливо выделялась каждая составляющая букета запахов. Даже ветер перестал обдувать Жорино лицо, а, казалось, стоял в воздухе отдельными волнами. Волны же морские почти застыли в движении, ленивыми гребешками плавно ползя к берегу. Некоторое время на палубе никто не появлялся. Затем, над бортом опять появилась голова Себастьяна. Жора неподвижно сидел под прикрытием мачты, держа на прицеле маузера практически всю палубу.

Себастьян, осторожно поведя головой, что-то промычал соратникам в шлюпку, и полез на борт, с остервенелым лицом, явно считая, что Жора уже покойник.

Помня уроки профессора, Жора протяжно сказал — С-е-б-а с-т-ь я-н!

Тот, увидев Жору, сидящего на корточках у мачты остановился, и что-то спросил. Это мычание Жора перевести, естественно не мог, только успокаивающе медленно помахал рукой, призывая присесть Себастьяна рядом. Из-за борта плавно лезли моряки, с выражением отчаяния на лицах. Было видно, что они шли в последнюю атаку.

Жора еле-еле успел плавными жестами уговорить Себастьяна занять оборону на палубе, не встревая в бой.

В отличие от первоначального прихода от таблеток профессора, возвращение обратно происходило достаточно буднично. Мир вдруг на секунду внезапно нахмурился, и вроде как сомкнулся вокруг Жориной головы.

Яркие цвета и ощущения пропали, все стало как бы серым. По звукам и прочему Жора понял — он опять среди нормальных людей.

— Себастьян! — в полный голос сказал он, повернувшись к тому лицом — я всех убрал, но… — в это момент грохот выстрела прервал его монолог. Тяжелая свинцовая пуля ударила Жору в правое плечо, развернув, и уронив на палубу.

Больно не было. Жора даже с некоторым интересом наблюдал, как после непродолжительной борьбы вытащили на палубу из трюма и прикончили стрелка и его напарника. Далее, он ощутил, как его тащат в каюту капитана, а потом — потерял сознание.