Владислав Жеребьев - Марланский квест [СИ]

— Кстати барон, — не успокаивался энергичных Хан, — а вот скажите, как вы дальше жить планируешь.

— То есть? — Напрягся Грецки. — Молча планирую, со всеми удобствами. Вот Дима разрулит с джинами, и все устаканится.

— А если не разрулит? — Хан усмехнулся, показывая зубы голодной акулы. — Ну не успеет в срок, не найдет брелока, или просто шею свернет на крутой тропинке. Что тогда?

— Тогда нам всем помирать. — Отрезал барон. — Вы, пришлые, бежите. Спасайте свои задницы, вас на Марлане ничего не держит. Мы же родились и выросли тут, и никто из нас жить вдали от своего дома не сможет. Я не говорю за всех. Только за тех, кого я знаю лично.

— Экий ты барон, идейный. — Урук-Хан продолжал улыбаться, однако в лице его что-то изменилось. — А ведь знаешь, и я ведь был таким. Когда-то. Давным-давно. Я так подозреваю что не в этой жизни. И вот что мене не дает покоя по сей день. Почему вы, Марлане, живя в грязи, средневековье, без нормальной медицины, в болезнях и неведении, имеете такое понятие как честь и любовь к родине, в то время, когда на Земле давно уже позабыли эти поросшие мхом понятия. Родину заменил банковский счет, а честь приравнялась к кредитной истории. Все крутиться вокруг золота, и таким где его больше, там и жизнь будет веселей. Эй барон! Не грусти! Разберется твой негоциант с напасть. Попилим сокровища челнока и будет тебе райская жизнь!

Грецки слушал Хана в пол-уха. В данный момент его занимало другое. Один раз, прислушавшись на привале, к разговорам степняков, он уловил пару слов из их сбивчивого, захлебывающегося на согласных диалекта. Из доклада арьергарда отряда барон понял, что кто-то, осторожно и с толком, идет по их следам. Узнал тогда, и забыл, однако вскоре на стоянке Грецки вновь услышал знакомые слова. Хан на доклады подчиненных реагировал вяло, часто отмахиваясь, и на первый взгляд, не придавая этому значения. Казалось бы, ему было либо все равно, либо сложившаяся ситуация устраивала повелителя степей.

Последний такой доклад был произведен невысоким кочевником с лицом похожим на печеное яблоко. У него так же отсутствовало два пальца на правой руке, а скулу украшал длинный уродливый шрам.

Барон уже было решил, что Хан и в этот раз махнет на это рукой, что, впрочем, и вышло, однако вместо ленивого пренебрежения, на лице командира летучего отряда отразилось совершенно другое чувство, которое барон понять не смог.

Горный переход дался Зимину и компании непросто. Доктор Барсуков подхватил какую-то заразу и температурил, то и дело отлучаясь до ветра. Под его же чутким руководством, проникшийся Азир кормил бородача лекарствами и готовил питательные супчики из дичи. При пересечении пригорных пустошей было совершенно вероломное нападение на рейдера. Его укусил крот. Ранка была пустяковая, однако причиняла массу неудобств и временно пришлось ехать в одном сапоге. Зимин этого стеснялся и потому пытался прикрыть босую, измазанную целебной мазью ступню плащом. Северная сторона пригорья изобиловала горными реками, бурными потоками ледяной воды, срывающимися с гор и уходящих куда-то под землю. Можно было обогнуть воду по центральной части, но для этого пришлось потратить как минимум неделю, так что немало сил и средств было потрачено на переправу, и когда Зимин увидел показавшийся из-за поворота Черный перевал, ликованию его не было предела.

— Вон они. — Вячеслав придержал коня и кивнул в сторону дороги, где неспешной вереницей тянулся летучий отряд. Если ранее приходилось держаться от Хана и его сорвиголов в стороне, то теперь поток желающих проехать увеличился, и троица могла особо не скрываться. — Однако я не вижу Грецки.

Десятник сплюнул дурман на землю и прищурившись, попытался различить в конных своего барона, однако и у него ничего не вышло.

— Может он отстал по дороге, или вовсе с Ханом не поехал? Ну не нужен он ему оказался, а мы тут ноги снашиваем.

Откровенно пялиться на отряд никто из группы не стал, и даже приболевший Барсук на всякий случай закутался в шарф, чтобы не привлекать внимания.

— Нет ничего хуже, чем больной в толпе. — Честно признался он. — Все его начинают сторониться, пытаться снизить контакт до минимума, и вокруг него образуется свободное пространство. Этого нам и вовсе не надо.

Как Зимин не старался, однако пришлось отстать и в приморье отряд попал сильно позже степняков. Было уже выздоровевший доктор снова почувствовал недомогание и пришлось делать очередной привал, да и нога в месте укуса подземным животным начала распухать и отдавать стреляющей болью. Остановившись на обочине, Барсуков осмотрел рану Зимина, моргая подслеповатыми больными глазами и с сожалением поцокал языком.

— Странно, очень странно. Заражение.

— Так ты же обрабатывал? — Испугался Зимин. — Что такое заражение крови, и что за этим может последователь, он знал отлично.

— Обрабатывал. — Вяло кивнул доктор. — Однако тут может быть что-то другое.

— Например?

— Тварь была ядовита.

— Так что? — Охнул Вячеслав и тяжело усевшись на камень обвел взглядом свой маленький отряд. — Я умру?

— Это сильно вряд ли. — Барсук легкомысленно махнул рукой. — Если бы ты мог, то давно уже на тот свет отправился. Тут что-то вроде слабой интоксикации. Поболит и пройдет. Возможно тварь, которая тебя укусила, и так похожа на крота, падальщик.

— Падальщик? — Зимин с сомнением покачал головой. — Под землей?

— А почему бы нет. — Барсук тяжело вздохнул и ловким движением руки отправил в пасть какую-то пилюлю. — Действие по крайней мере схоже. Был у меня один знакомый на Земле. Так он купил себе какую-то ящерицу, держал ее дома и фруктами кормил. Однажды он значит нянчиться со своей рептилией, а она возьми да тяпни его за палец. Ну тяпнула и ладно. Однако на следующий день палец распух и стал побаливать. А эта гадина, представляешь, гуляет рядом и так виновато-сочувственно поглядывает, что хоть плачь. Извини мол хозяин, что кусила. Виновата. Поумилялся мой знакомый, да пошел в поликлинику. Дежурный врач там оказался мужик любознательный. Осмотрел укус, взял кровь на анализ, да еще с пристрастием расспросил по ящерку. И что бы ты думал, в итоге оказалось? Зверюга, эта в природе падалью питается, и слегка ядовита. При укусе она вбрасывает некое количество яда, которое отправит на тот свет животину поменьше. Концентрация же токсина на жертву такого размера не подействовала как надо, и рептилия ошивалась рядом, дабы дождаться, когда хозяин даст дуба, и как следует закусить.

Сказав это Барсук затих и схватившись за живот бросился к ближайшему орешнику.

— И что в итоге? — Крикнул ему вдогонку Зимин. — Какая мораль?

— Да никакой, — сквозь сдавленные хрипы поделились ключи кусты голосом доктора. — Однако уж очень похоже. Не дрейф рейдер, выздоровеешь. Еще на твоей свадьбе попляшем.