Дмитрий Светлов - Десантник разведотряда. Наш человек спасает Сталина

– Где вы увидели самолет, я вас спрашиваю? Нет тут никакого самолета!

– Клянусь, он садился на канал, – попытался возразить один из полицаев.

– Это была вынужденная посадка нашего самолета! Спасательная команда увезла пилота и эвакуировала самолет! Идиоты!!!

С этими словами гауптштурмфюрер выхватил пистолет, пристрелил полицаев и зашагал в обратном направлении.

Эсэсовцы столпились на пепелище, заинтересованно разглядывая покрытую копотью печь. На другой стороне дороги полицаи изображали строй, при этом непрерывно смещаясь, чтобы прикрыться грузовиком от строгого взгляда офицера. Олег посмотрел вдоль колонны и решил начать с головной бронемашины. Настильная очередь по открытому кузову никому вреда не принесет, но водитель с перепуга должен надавить на газ и уехать из сожженной деревни.

Первая очередь из пулемета практически не привлекла внимания немцев, лишь полицаи испуганно заозирались. Олег взял поправку и снова ударил по бронемашине, некоторые пули рикошетом запрыгали по кузову, а водитель неожиданно выскочил из кабины. В тот же миг из леса за каналом ударили пулеметы партизанских жен. Расстояние ровно три с половиной сотни метров, а рвущееся из стволов пламя даже отсюда выглядит устрашающе.

Эсэсовцы в панике рванули было прочь от пепелища, но Олег прицельной очередью отсек их от дороги и вынудил залечь. На какое-то время о солдатах можно не беспокоиться, авиационные пулеметы били без перерыва, буквально засеивая землю смертельным свинцом. Зато полицаи драпанули со всех ног через заброшенное поле, а Олег добавил им прыти, выпустив в спины всю ленту до конца. Возле броневика захлопали винтовочные выстрелы, и он выглянул через борт. Две женщины обстреливали офицера гестапо и его обершарфюрера.

– Эй, красавицы, как вы сюда пробрались?

– За тобой следили, хотели пристрелить, когда побежал к броневику, но ты слишком шустро нырнул вовнутрь.

В лесу он был уверен в собственной безопасности и ни разу не обернулся, а зря. Для женщин он непонятный чужак, прилетевший на немецком самолете, и причин доверять у них не было. Олег вставил в приемник новую ленту и снова крикнул:

– Быстренько забирайтесь в бронемашину.

– Еще чего, нам нечего делать в твоем железном ящике.

– Разговорчики! В машину и за пулемет, надо догнать и добить полицаев.

На этот раз женщины послушались и, цепляясь за металлические детали, неловко полезли в задний отсек. Олег перебрался за руль и сразу погнал в поле. А дальше… он сто раз проклял себя за предложение добить полицаев. Желая сэкономить патроны, женщины стреляли только из винтовок, что вынуждало подъезжать к каждой жертве чуть ли не вплотную.

– Остановись, – потребовали женщины после завершающего выстрела, – их надо раздеть, пока не околели.

Олег поразился не самому факту предстоящего действия, а спокойному тону, будто говорилось об обычных житейских делах. Вроде бы понятно, постирать да перешить, и получится обновка для детишек или пиджачок для себя любимой. Но он сам без эмоций раздеть только что убитого человека не мог, сдерживал какой-то внутренний фактор. Со стороны сожженной деревни все еще слышалась трескотня автоматов с редкими выстрелами винтовок, и разведчик, высадив женщин, погнал на помощь.

Рев двигателя с завыванием трансмиссии и лязганьем склепанного на скорую руку кузова не позволял определить течение боя, поэтому Олег решил выехать со стороны шлюза. Когда броневик показался на окраине бывшей деревни, эсэсовцы приняли его за подмогу и призывно замахали руками, указывая на кабину полугусеничного бронетранспортера. Сейчас управлять машиной умеет далеко не каждый, вот и зовут пересесть, чтобы вывезти побольше личного состава.

От оравы карателей осталось не более дюжины, и все они укрылись за полугусеничным монстром, при этом беспорядочно стреляя во все стороны. Объезжая печные трубы, Олег остановился метрах в тридцати и добил врагов одной длинной очередью. Через несколько минут кто-то из женщин постучал прикладом по дребезжащему листу брони и поинтересовался:

– Так откуда ты прилетел?

– Из Москвы.

– А зачем?

– С дедом повидаться.

– Врешь!

– Вру.

– Назови имя человека, с которым хочешь поговорить.

Олег открыл дверь броневика и, глядя прямо в глаза молодой женщины, ответил:

– Первый секретарь обкома. Он меня знает, сам назначал третьим секретарем обкома комсомола.

– Геннадий Игнатьевич сейчас в Москве, лечится после ранения, – озабоченно ответила женщина.

– Я приехал за день до эвакуации, так что помню только тех, с кем уезжал из Пинска.

– Вот оно что! Я смотрю и понять не могу, лицо вроде знакомое, а где виделись, не припомню. Василича не забыл?

– Единственный некурящий милиционер из нашего вагона, – улыбнулся Олег.

Наконец-то ледок недоверия был сломан, партизанские жены признали в нем своего.

Задача перегнать машины на другой берег и спрятать в лесу до окончания войны сначала показалась легковыполнимой. Глубина у верхнего бьефа шлюза небольшая, а береговые откосы у плотины нельзя назвать крутыми. Для страховки Олег решил начать с полугусеничного бронетранспортера, который впоследствии можно использовать в качестве тягача. Гигант шутя преодолел канал и застрял на подъеме, передок юзом пошел вбок, а гусеницы заскользили по дерну.

Промучившись с битый час, он догадался развернуться и преодолел препятствие задним ходом. Грузовики тоже перегнал задом наперед, а броневичок легко перебрался как нормальный вездеход. Когда вся автотехника была рассредоточена под деревьями, женщины его поблагодарили за помощь и указали на тропинку:

– Иди по ней и увидишь своего деда.

Олег растерялся, дело к вечеру, по словам этих же партизанских жен травница живет далеко, а тут «иди». Странно, вроде не прогоняют, вместе с тем предлагают уйти на ночь глядя. Лесная тропинка причудливо вилась меж корневищ вековых сосен. Порой ее обрамляли кустики с переспелой черникой или охраняли шеренги маслят с прилипшими иголками на шляпках. Через пару километров он оказался перед укрывшимся на краю пшеничного поля бревенчатым домом. Из обшитого березовым тесом овина выглянул пацан и без вопросов указал направление:

– Вам дяденька надо взять левее.

До захода солнца Олег отмахал километров пятнадцать и совершенно не чувствовал усталости. Лес словно насыщал его силой, а люди сердечной добротой – по пути постоянно попадались жилища. С дорогой тоже оказалось все просто, вместо таежной глухомани с буреломом он шагал по протоптанному пути от дома к дому. И везде ему предлагали выпить родниковой воды или настоящего кваса без дрожжей, перекусить или поесть плотнее. Ночлег начинался с сытного ужина и заканчивался не менее сытным завтраком с обязательным сухим пайком в дорогу.