Георгий Савицкий - Вертолетчики Новороссии. Даешь Киев!

— Выполняю распределение цели. Цель № 1 — главная, — Артем Климов быстро пробежался пальцами по кнопкам. — Заход курсом 120 градусов, высота 800 метров.

— Понял, на боевом 120, высота 800… Я — Селезень, работу начал, прием.

— Кайзер, работу разрешаю, прием.

— Вас понял.

— Наблюдаю.

— Ракета пошла! — лейтенант Климов выполнил пуск «Атаки».

Пульсирующий огонек трассера был отчетливо виден в темном небе, подсвеченном багровыми сполохами взрывов.

— Селезень, сопровождаю на курсе…

— Держи-держи… Есть попадание!

Сверхзвуковая управляемая ракета «Атака» точно поразила цель. Старый, списанный, уже порядком побитый танк и так был металлоломом. Точное попадание под башню только прибавило еще одну пробоину в его стальном корпусе.

— В яблочко! Я Селезень, цель поражена, выполняю отворот.

— Я Кайзер, добро. Наблюдаю, прием.

«Ночной охотник», выпуская в обе стороны сияющие кометы тепловых ложных целей, отвернул с боевого курса. Вслед за командирской парой отстрелялись управляемыми ракетами и остальные вертолеты.

— «Охотники», я Кайзер, прием. Работаем неуправляемыми ракетами.

— Вас понял.

«Ночные охотники» ударили НУРСами по группе мишеней, изображающих пехоту и легкобронированную технику условного противника. На этот раз экипажи целились самостоятельно, используя тепловизионную систему ночного видения. Дымные стрелы ракет устремились к земле и добавили внизу хаоса и разрушений.

— Цели подавлены, возврат на «точку».

Боевые вертолеты вернулись на полевую площадку для дозаправки и пополнения боекомплекта.

Следующим заданием стало сопровождение и прикрытие транспортно-боевой «вертушки» для высадки тактического десанта. Эту учебно-боевую задачу также выполняли всем звеном. Сначала четверка Ми-28 Н «зачистила» район десантирования, а потом на снижение пошел транспортно-десантный «борт», которым управлял Атаман. «Вертушка» зависла в считаных метрах от земли, и из грузопассажирского салона высыпали спецназовцы.

— Это Атаман, прием. Высадку произвел, ухожу.

— Понял тебя, это Кайзер, прием.

Тактический десант был высажен в намеченном районе, все прошло четко. Вскоре вертолеты растворились в ночной тьме.

После полетов Влад Селезнев подошел к командиру эскадрильи:

— Товарищ майор, разрешите вопрос?

— Спрашивай.

— От кого мы получали целеуказание в телекодовом режиме прошлой ночью?

— Это — секретная информация, лейтенант, — усмехнулся Кайзер. — Но мыслишь ты правильно.

По вечерам, когда заканчивались учения и полеты, если не планировалось ночных летных смен, вертолетчики отдыхали у костра. Жарили шашлыки из купленного в соседней деревеньке мяса, выпивали «наркомовские» «сто пятьдесят»… Пели песни под гитару.

Всех удивил Роман Есаулов. Веселый и бесшабашный командир транспортно-десантного отряда исполнил под задумчивый перебор струн песню Николая Анисимова «Я — Ми-8»:

Под конец исполнения у Есаула действительно заблестели слезы на глазах, а голос предательски охрип. У Романа отец прошел на «восьмерке» Афган. А сам Атаман начинал летать еще при Союзе, молодым лейтенантом. Потом — «незалежность» Украины, и, как следствие, — «нэма грошей на «горючку»! Но ему повезло — попал в Африку в миротворческую миссию, летал в Либерии, Намибии, Эфиопии. Правда, неуживчивый характер и привычка в лицо начальству говорить все, что на душе накипело, не лучшим образом сказывались на его карьере. На пенсию Роман ушел капитаном, имея за плечами налет более 3000 часов. Что весьма неплохо для времен «незалежности».

А теперь вот Есаул в своей неизменной кубанке водил «восьмерки» по всей Республике — высаживал тактические десанты, диверсионные группы за линией соприкосновения, вывозил раненых, доставлял по воздуху срочные грузы, выполнял воздушную поддержку республиканских подразделений. Работы для опытного вертолетчика хватало с избытком.

В одном из вылетов, уже днем, у Влада и Артема случился досадный инцидент. Был обычный учебно-боевой вылет, отрабатывали поражение бронетехники управляемыми ракетами. Ударный вертолет уже лег на боевой курс, когда у Артема на экране пропала метка захвата. Рамка прицела мигнула несколько раз и пропала.

— Штурман, на боевом — работай, — сообщил Влад, выдерживая рекомендованный Артемом курс.

— Черт! Твою мать! — выругался по переговорному устройству обычно сдержанный лейтенант Климов.

— Что случилось?

— Срыв захвата управляемой ракеты, отказ оптико-локационной системы.

— Переключаюсь на пушку, работаю по коллиматорному прицелу, — принял решение Влад.

На командно-наблюдательном пункте находились высшие офицеры, которые внимательно следили за ходом учений. Поэтому прямое невыполнение боевой задачи вертолетами выставило бы самих вертолетчиков в весьма неприглядном виде.

Влад поймал силуэт танка в перекрестье прицела. Дальномер показывал 3800 метров — далековато. Но вертолетчик дал длинную очередь из пушки на сближении и тут же отвернул, выпустив тепловые «ловушки». Очередь бронебойных снарядов искрами рассыпалась по броне уже порядком разбитого танка, выставленного в качестве мишени.

— Селезень, прием, это Кайзер. Почему не выполнили пуск ракеты?

— Я Селезень, прием. Отказ ОЛС [14] ОЛС — оптико-локационная система. , — кратко ответил Влад. — Принял решение атаковать из пушки по коллиматорному прицелу.

— Вас понял, Селезень, возврат на «точку».

— Выполняю.

По пути на полевую площадку Артем Климов провел самотестирование системы. Неполадки обнаружились в одном из блоков электронно-оптической системы наведения.

На разборе полетов оба молодых вертолетчика выглядели расстроенными. Еще бы! — сорвать боевую задачу…

— В чем причина отмены пуска? — спокойно поинтересовался майор Козырев.

— Отказ прицельного комплекса, товарищ майор. Мой штурман на обратном пути провел тестирование систем…

— Что?! Какого черта твой штурман-оператор над полем боя вместо того, чтобы вертеть головой на 360 градусов, занимался тем, что дрочился в компьютере?! Выговор тебе и штурману!