Александр Забусов - Характерник

— Приготовиться к отражению танковой атаки! — пробираясь по траншее, командовал Котов. — Могила, Редкозуб, будете отсекать пехоту. Командирам отделений, взять под контроль работу ПТРщиков. Все путем, славяне, выдюжим! Главное не бежать назад сломя голову — погибнешь. Родина ждет от каждого из нас подвига, так не будем ее расстраивать.

Все приготовились, все замерли, глотая с холодным воздухом последние секунды перед схваткой. Гул нарастал, ожидание становилось невыносимым. Рядом с Сергеем на бруствер прилег чужой лейтенант, наверное, его возраста.

— Ты здесь взводный?

— Я.

— Вместе воевать будем. Я, Саша.

— Серега.

— Давно воюешь?

— С самого начала.

— А у меня первый бой.

— Страшно?

— Н-незнаю, наверное.

— Не переживай, Бог даст, справимся.

— А, есть он, вообще?

— Есть, не сомневайся.

Короткие, рубленые фразы, указывали на волнение молодого офицера, а близость такого же взводного как он сам, провоевавшего два года, успокаивали, вселяли веру в то, что в любых передрягах можно выжить.

— Приготовиться!

Где-то на фланге началась стрельба.

— Могила, отсекай пехоту!

— Ду-ду-ду-ду!

Застучали пулеметы, и не только штатные, но и трофейные МГ, к ним присоединились пулеметы заградотрядников.

— Экономно, мать вашу так! Беречь патроны, нам здесь не умирать нужно, а воевать еще долго придется. Стрелкам спрятаться по норам, нечего фрицам бошки подставлять. Ваше время еще не пришло, сдрыснули на дно окопов! Работают только пулеметчики!

В шум стрельбы врывались выстрелы танковых пушек, поднятые с брустверов земля и снег, вместе с осколками обсыпали оборонный рубеж. Теперь немец стал действовать по отработанному годами плану. Взялся за дело умело, привычно, посерьезному качественно. Из окопов послышались стоны, вот и первые потери, первые раненые. Сережка наблюдал за противником.

— Пулеметчики, упали на дно. Работают ПТРщики. Раненых перевязать. Огнь по передовым танкам!

Захлопали ПТР, будто плетки ударили. За тот короткий промежуток пребывания в роте, бойцы поверили в своего командира взвода. Эк, у него легко все! И ведь не стал всех подставлять, пулеметчики уложили в снег пехоту, убрал их в окоп, спрятал, можно сказать. Теперь вон владельцы ПТР стреляют. Что там он дальше придумает?

— Серега, противник закругляет правый фланг!

— Вижу, Санек! Файнберг, черт картавый! Быстро метнулся на фланг, отвесь от меня Редкозубу пинка, у него там немецкая пехота скоро на голову влезет и гадить начнет!

— Понял!

— Приготовить гранаты, да не перепутать! Пропустим танки через траншеи и бросаем на корму РПГ-43. Ясно всем? Куда голову высунул. Мудило! ПТРщики убрать ружья, сами вниз! Приготовиться всем!

Гремя траками по мерзлой земле, первые танки ворвались на позиции.

— Не зевать, гранату на корму и прячься!

— Бу-бух! Бу-бух! Бу-бух!

Первые брошенные гранаты, взорвавшись, своим кумулятивным зарядом прожгли броню, заставили взорваться боекомплект в машинах. Над окопами заклубились дымы черного маслянистого оттенка.

— Все на бруствер, отсекай пехоту!

Мерзнуть было некогда, не до того сейчас было. Дикая стрельба из всех видов имеющегося оружия разнеслась по округе, заставила немецкую пехоту частично упасть в снег, а частично «повернуть оглобли». Танкисты, потерявшие пару машин перед передним краем обороняющихся взводов и три за линией окопов, дрогнули, повернули.

— ПТРщики, мать вашу, не зевай! Видишь, борта подставляют? Мочи-и!

— Дун. Дун. Дун.

Вроде, как и не смело тявкнули противотанковые ружья. Еще два танка стали в ступор. Легкий дымок повеял из пробоин в бортах. Он был бы более выражен, если б не сдувался ветром. И на одном и на втором танке отбросили башенные люки, из них полезли люди в комбинезонах.

— Что ворон ловите? Стреляй по танкистам!

Атаку отбили малой кровью. При такой плотности огня потерять убитыми троих, да пятерых ранеными, это считай, повезло. В других штрафных подразделениях дела обстояли гораздо хуже, сыграли свою роль немецкие дзоты. Пятьдесят процентов личного состава, как корова языком слизала. Погиб Лябах, был ранен Демидов, осколком царапнуло и замполита роты.

До темноты рота штрафников и заградотряд отбили еще две атаки. Вся местность в округе покрылась трупами одетых в серые шинели немцев, двадцать семь танков пылали и дымились па позициях, испуская смрадный запах горелой человеческой плоти. Траншея, не раз выручавшая людей была пахана-перепахана траками и воронками.

Они уходили в тыл, уносили с собой раненых товарищей и вооружение. Уходили, оставив позиции сменившему их стрелковому полку, присланному из резерва Ставки.

— Спасибо тебе, Сережа! — пожимая руку, сказал на прощание молодой лейтенант.

— Это за что же?

— А, за то, что я жив в этой мясорубке остался. За то, что за один день воевать научился, не по-книжному, а как нужно. За то, что научил людей беречь, а не в атаку, почем зря бросаться.

— Ну, это спорный вопрос. Ты со своими сегодня и в рукопашной побывал, вон и танк сам подбил, а пришлось бы, и в атаку, как миленький пошел бы.

— Это частности. Короче, спасибо. Может, свидимся когда?

— Обязательно! Бывай лейтенант, удачи. Желаю тебе встретить победу в Берлине.

Так и разошлись, как это обычно бывает с людьми на войне. Не знает Сергей, дойдет ли лейтенант до фашистского логова, но то, что этот парень уже никогда не станет сволочью, не предаст своих солдат и командиров, он знал наверняка.

— Гражданин старшина! Гражданин старшина! — жужжание назойливой мухи во сне, превратилось в голос Турухина, его нового вестового, заставил открыть глаза. — Вас срочно требует к себе командир роты.

Весеннее полуденное солнце припекло голову, заставляло прочувствовать скорый приход лета сорок третьего года. После бессонной ночи и колготного утра, Котов позволил себе расслабиться и давануть на массу, а неугомонному ротному командиру опять что-то от него нужно.

Их штрафную роту, на этот участок фронта перебросили сегодняшней ночью, ночью же и провели замену стрелкового батальона. Линейное подразделение отвели за спину штрафников, предоставив последним возможность разобраться с коллегами по другую сторону нейтралки. По информации, полученной в результате боевых действий, на этом участке передовой, нашим частям противопоставили восьмой пехотный штрафбат вермахта, и немецкие военные зеки, с непонятной настойчивостью так вгрызлись в оборону, что их не могли выбить даже при поддержке гвардейского танкового полка и артиллерии. Германские штрафники, будто приморозились брюхом к грунту. Оставив взвод целиком и полностью на плечи сержанта Файнберга, Котов все утро провел в наблюдении за противником. Меняя места дислокации, высматривал, какая задница их ожидает, когда штрафников «в бой пошлет товарищ Сталин».