Роджер Желязны - Хроники Амбера. Том I

Я снова лег и вздохнул. Пусть другие уходят, а я останусь здесь, буду ждать, пока накроет меня гроза, и буду спать… и растворюсь?

Вспомнился Хуги. Неужели я усвоил не только его плоть, но и его бегство от жизни? Я был настолько измотан, что такое бегство казалось простейшим, естественным образом действий…

— Очнись, Корвин!

Я снова успел задремать, правда, — на одно только мгновение. Разбудившая меня Фиона принесла еду и непременную фляжку.

— Не хотелось прерывать твою беседу, — сказала она. — Так что я скромно подождала в стороне.

— Ты слышала? — спросил я.

— Нет, но могу догадаться — исходя из того, что она уехала. Вот, бери.

Глотнув вина, я занялся мясом и хлебом. И сумел оценить их по достоинству, несмотря даже на растерзанное состояние своих мыслей.

— Скоро двинемся, — сказала Фиона, взглянув на бушующую грозу. — Сможешь ехать верхом?

— Думаю, да.

Я еще раз отхлебнул из горлышка.

— Только, понимаешь, Фиона, слишком уж много всего произошло. Я нахожусь в полном эмоциональном оцепенении. В некой Тени я сбежал из психушки. Я обманывал людей, я убивал. Я строил планы и сражался Я вернул себе память и пытался наладить свою жизнь. Я нашел свою семью и узнал, что я ее люблю. Я помирился с отцом. Я сражался, защищая его королевство. Я делал все, что только мог, для сохранения вселенной. И теперь, когда оказалось, что все мои усилия зря, у меня просто нет духу, нет сил скорбеть. Я ничего не чувствую. Прости меня.

Фиона поцеловала меня в лоб.

— Не все еще кончено. Ты снова станешь таким, как прежде.

Я покачал головой.

— Это, — промолвил я, — как в последней главе «Алисы». Мне кажется, если я крикну: «Ведь вы — всего лишь колода карт!», вы вспорхнете в воздух пригоршней раскрашенных картонок. Не поеду я с вами. Оставьте меня здесь. Да и кому я нужен — джокер?

— Сейчас я сильнее тебя, — сказала Фиона, — так что ты едешь.

— Нечестно, — промямлил я.

— Да ты доедай, доедай. Время еще есть.

Я вернулся к прерванной еде.

— Тут твой сын, Мерлин, — продолжила она абсолютно будничным голосом. — Хочет посмотреть на папашу. Позвать?

— Пленный?

— Да не то чтобы. Он не участвовал в битве — просто пришел сюда и попросил о встрече с тобой.

Я молча кивнул, Фиона исчезла. Я оставил еду и еще раз глотнул вина. Мне было, мягко говоря, не по себе. Ну что, спрашивается, скажешь взрослому сыну, о существовании которого ты не догадывался чуть не до вчерашнего дня? А как такой сын может относиться к отцу? А знает ли он, чтo решила Дара? И как мне вообще с ним себя вести?

Родственники мои держались слева, на почтительном от меня удалении. Я смотрел, как Мерлин отделяется от группы, идет… Я давно уже задавался вопросом, с чего это меня оставили в таком гордом одиночестве? Чем больше я принимал посетителей, тем очевиднее становился ответ. И с отъездом они не иначе как из-за меня тянут.

Влажный ветер, долетавший со стороны фейерверочно-яркой грозы, крепчал. Мерлин шел и смотрел на меня. Ничто в его лице, так похожем на мое собственное, не показывало, что происходит знаменательное событие Как, интересно, чувствует себя Дара — сейчас, когда давнее ее пророчество о всеобщем уничтожении сбылось — или почти сбылось? Я задавался вопросом, какие у нее отношения с сыном. Я задавался очень многими вопросами.

Он наклонился и пожал мою руку:

— Отец…

— Мерлин…

Я посмотрел ему в глаза и встал, так и не выпустив его ладони.

— Не вставай, не надо.

— Ничего. — Я на секунду обнял его. — Я очень рад. Слушай, — добавил я, — давай выпьем.

И протянул Мерлину фляжку — тактический маневр, призванный скрыть то, что я не знаю, о чем с ним говорить.

— Спасибо.

Он сделал глоток и тут же вернул мне фляжку.

— Твое здоровье, — провозгласил я и тоже глотнул. — Извини, что я не могу предложить тебе стул.

Я сел на землю. Мерлин последовал моему примеру.

— Похоже, — произнес он, — никто из них не знает, чем ты занимался. Кроме Фионы, но она только и сказала, что тебе пришлось очень тяжело.

— Ладно, — отмахнулся я. — Главное, что я сюда добрался — тебя вот хоть увидел. Ты бы, сын, рассказал о себе. Какой ты? Как с тобой обходилась жизнь?

— Я слишком еще мало жил, чтобы много сделать, — ответил Мерлин.

Я предпочел пока не поднимать очень интересовавший меня вопрос — умеет ли он менять форму. Стоит ли, только что познакомившись с сыном, сразу вдаваться в то, что нас различает?

— Не могу себе даже представить, — сказал я, — что это такое — вырасти во Дворе Хаоса.

— А я не могу себе представить, что это такое — расти в каком-нибудь другом месте, — улыбнулся Мерлин. Улыбнулся впервые за все это время. — Я заметно отличался от окружающих, а потому часто бывал один. Меня учили всем обычным вещам — магии, обращению с оружием и ядами, верховой езде, танцам. Мне говорили, что когда-нибудь я стану правителем Амбера. Но это же теперь неверно, да?

— Не очень на то похоже, — согласился я. — В обозримом, во всяком случае, будущем.

— Отлично, — кивнул Мерлин. — Вот уж чем я не хотел бы заниматься.

— А чем бы ты хотел заниматься?

— Я хочу пройти Образ в Амбере, как мама, и получить власть над Тенями, чтобы бродить в них и смотреть на незнакомые вещи, и делать, что захочу. А я смогу? Как ты думаешь?

Я глотнул из фляжки и передал ее новообретенному сыну.

— Вполне возможно, — вздохнул я, — что никакого Амбера больше нет. Все зависит от того, добился ли твой дедушка успеха в некоем своем предприятии — а его самого уж нет, так что и спросить некого. Но так или иначе, Образ существует. Если мы переживем эту чертову грозу, я обязательно отведу тебя к нему, объясню, что и как надо делать, и тогда — иди, пробуй.

— Спасибо, — кивнул Мерлин. — А ты расскажешь мне о своем путешествии сюда?

— Не стоит, — поморщился я. — Когда-нибудь потом. Лучше расскажи, что там тебе про меня наговорили.

Мерлин отвел глаза.

— Меня учили, — сказал он наконец, — что в Амбере очень много плохого. — Пауза. — Меня учили, что я должен тебя уважать, потому, что ты — мой отец. Но при этом все время напоминали, что ты — один из наших врагов. — Еще одна пауза. — Я помню тот раз, в дозоре, когда ты пришел сюда и я тебя обнаружил сразу после схватки. Мною завладели сложные, смешанные чувства. Ты только что убил моего знакомого — а я восхищался тобой и не мог с этим ничего поделать. Я увидел в твоем лице черты своего собственного. Это было странно, необычно. Мне хотелось с тобой познакомиться ближе.

Очередной поворот неба, и над нами повисла тьма, все разноцветные огни сверкали над Владениями Хаоса. Неуклонное приближение грозы, ослепительный блеск ее молний стали еще заметнее. Я нагнулся, подобрал с земли сапог и стал его натягивать. Сиди — не сиди, а уходить придется.