Виталий Саух - Зона Действия (СИ)

Удар, который я нанес, в лучших семейных традициях, развалил незадачливого бандюка надвое, на две, почти равные половины.

Автоматчик так и не успел произвести ни единого выстрела, безуспешно пытаясь для начала хотя бы просто поймать меня на мушку, но так в этом и не преуспел.

Удача в который раз за сегодня мне сопутствовала.

Не смотря на мой промежуточный успех мне нужно было ускориться — действие нейронного ускорителя должно было закончиться в самое ближайшее время, а третьей инъекции подряд я, скорее всего, не перенесу.

Сколько там осталось людей у Борзого? Тридцать? Сорок?

Сегодня я упокоил семерых, на поле с момордикой осталось ещё шестеро. Наверняка и во время рейдов были потери — не верю, что все сталкеры были так беспомощны и сдались без боя. Да и аномалий никто не отменял — они тоже берут свою щедрую дань.

Лестничная клетка — никого.

Гарцую по пролету прямо по стенам — благо, центробежная сила, помноженная на скорость, дает мне исполнить этот трюк с небывалой легкостью.

Когда-то видел ролик, в котором парни освоили технику бега по воде. Главный секрет этого умения в том, чтобы передвигать ногами очень быстро и часто, а так же двигаться не по прямой, а по дуге (последнее для меня не обязательно). Так что не только Иисус, как выяснилось, может по воде «ходить». А ведь эти пареньки делали это без каких-либо стимуляторов, а мне сама Зона на подобный эксперимент добро дает.

Решено — если останусь жив, то обязательно испытаю «ходьбу по воде».

Следующий этаж напрочь выбил из моей головы все фантазии — здесь уже было все по взрослому, со стрельбой и взрывами.

В просторном помещении было сразу человек пятнадцать — очень хотелось надеялся на то, что тут собрались все. Только вот Борзого здесь я что-то не увидел.

Начало боя, как и то, что было ранее, оказалось вполне бодрым и удачным — я рассек своим клинком четверых за считанные доли секунды. А вот с пятым возникли проблемы — он весьма неудачно (для меня, естественно) держал ствол и мой чудо клинок просто сломался, не дорубив сталь дробовика до конца на какие-то жалкие пару сантиметров. Я, испытывая злость по поводу потери такого удобного оружия, вонзил остаток клинка в десять сантиметров длиной противнику в глазницу, да так там его и оставил — требовалось новое не менее эффективное оружие.

На заре моей молодости был весьма популярен фильм «Матрица», главной фишкой которого были медленно летящие пули, оставляющие в воздухе инверсионные следы (ну или не инверсионные, а какие-то другие, со стопроцентной уверенностью сказать не могу) искривляющие пространство. К чему я об этом сейчас вспомнил? Да к тому, что даже при таком ускорении моей реакции, скорости и силы я не видел пули как что-то медленно летящее — они все равно летели для меня слишком быстро. Максимум что я мог рассмотреть — это пунктиры темных сгустков, исчерчивающих пространство, да и то не всегда.

Так что укорачиваться от пуль я, увы, был неспособен, но уйти с линии выстрела мне было по силам, так как я был гораздо быстрее, чем руки моих противников, сжимавших оружие.

Если человек в первую секунду бега мог пробежать до шести метров, то не самая быстрая пистолетная пуля за ту же секунду пролетала двести пятьдесят метров. Это я все к тому, что моим главным противником остался человек. Он же был и самым слабым звеном.

Ещё со времён младших классов я знал о том, что для того чтобы взлететь, человеку нужно махать руками в сотню раз быстрее, так что подобное умение для меня тоже было недосягаемо.

Мировой рекорд на сто метровой дистанции 9,58. Я же, скорее всего, смогу преодолеть ту же сотню метров в районе пяти секунд. То есть, по сути, я был всего лишь в два раза быстрее самого быстрого человека в мире, или в несколько раз быстрее обычного. Согласитесь, это весьма далеко от неуязвимости, и уж тем более от божественного феномена.

Мне следовало быть предельно осторожным, расчетливым и стремительным, даже для того разогнанного состояния в котором я и так находился.

Если ещё несколько секунд назад, в коридоре, где я так лихо уворачивался от одного ствола, я и представить себе не мог насколько это будет сложнее сделать, если повторить то же самое, но уже с десятью стрелками. Приходилось рассчитывать свой смертоносный маршрут так, чтобы, как минимум, спина одного из боевиков Борзого прикрывала меня от остальных стволов.

Перехватив одного из таких стрелков, по чистой случайности оказавшегося первым от меня, я рывком развернул его лицом к остальным членам банды и перехватил его автомат. Нужды нажимать на спусковой крючок не было, так как от неожиданности бедолага сам до упора его выжал.

Автомат Калашникова имеет скорострельность шесть сот выстрелов в минуту, то есть рожок на тридцать патронов вылетит всего за три секунды.

Быстро, скажете вы.

Да.

Вот только по моим разогнанным временным ощущениям — это уже где-то около шести секунд. Так что мне хватило их с лихвой.

Махнув по бандосам веером пуль, из длинной автоматной очереди, я от начала и до конца контролировал движение автомата, на долю секунды приостанавливая ствол напротив противника, и выпуская в него пару-тройку пуль, а затем переводил оружие на следующего, где вновь приостанавливался. Конечно, некоторые пули неизбежно летели мимо, так как очередь была сплошной и не прерывалась в промежутках между противниками, поэтому в среднем расход патронов получался по пять на человека. Вот только выстрелить все рожок я так и не смог — автомат заклинило где-то после двадцатого патрона.

К тому времени я успел убрать ещё четверых.

А затем резким рывком сломал шею пятому, послужившему мне временной защитой.

Один из людей Борзого, поняв, что дело пахнет керосином, стал отходить в следующее помещение. И я его не осуждаю, то, что здесь происходило, со стороны действительно воспринималось какой-то дьявольщиной — залитый кровью человек перемещался по зданию с немыслимой скоростью, успевая уничтожать очередного члена банды за считанные доли секунды.

Как только я отбросил тело мертвого бандита в сторону, в то место где я находился, устремились разнокалиберные пули из четырёх оставшихся в помещении стволов. Вот только меня на том месте уже не было — я в очередной раз бежал по стене.

Ударом ребром ладони в кадык я снес первого из четвёрки оставшихся — мне не нужно было оглядываться для того чтобы убедиться, что тот уже мертв. Отбив, изрыгающий свинец, ствол автомата второго боевика, я нанес тому удар в челюсть. Сила его была столь велика, что я сломал ему не только челюсть, но и шею.

Третьему на полном ускорении досталось ногою в грудь. Я ясно рассылал хруст ребер вминаемых в грудную клетку, до того как третий полетел спиною назад, попутно сбивая и унося в зев дверного проема четвертого. Именно тогда я краем глаза уловил в воздухе летящий мне навстречу предмет, безошибочно распознав в нем осколочную гранату.