Ольга Карелина - Эффект Домино

После разлившейся по дому птичьей трели долго ждать не пришлось: сначала Рафаэль заметил, как огонёк на внешней панели АНД с жёлтого сменился на зелёный, а потом послышались торопливые лёгкие шаги, и дверь распахнулась, явив Забаву в домашней красной футболке и чёрных шортах до середины колена. Пока Рафаэль остолбенело рассматривал её, повзрослевшую и погрустневшую девушку — возлюбленную его юношества, мать трёх детей и опекуншу четвёртого, почти не изменившуюся внешне, но как будто более крепко стоящую на ногах, Кит весело поприветствовал её:

— А это мы! Не слишком рано?

— Ну что ты, петухи уже пропели, некогда спать, — улыбнулась Забава, мимолётно пробежавшись взглядом по хиддру и опять переведя его на Кита. — Ты сам-то спал вообще?

— Как я могу спать, когда командир вторые сутки самоотверженно бодрствует? Заезжал домой помочь Китти и на обратном пути, видишь, на кого наткнулся… Ну вы разбирайтесь, меня там уже… ждут, — вздохнул Кит и развернулся к Рафаэлю. — Я позвоню, а потом приду. На случай если тебя не будет у Забавы — ну, мало ли что может случиться, — оставь ей, пожалуйста, свой номер. Пока!

Он козырнул сразу им обоим и, спрятав руки в карманах, зашагал прочь от дома. Хиддр и рейта, не сговариваясь, проводили его взглядом до поворота, за которым сильвис и скрылся, потом Рафаэль, смущаясь, обернулся, и тут же Забава порывисто обняла его, оказавшись ростом чуть ли не по нижние рёбра.

— Как же я рада тебя видеть! — отстранилась она через секунду, смаргивая слёзы. — Ты вовремя… Это твой сын, Вэлиант?

— Что? А, да… Я тоже очень рад, — деревянно проговорил Рафаэль, не ожидавший ни от неё последнего поступка, ни от себя той бури эмоций, которую он в нём вызвал. Спасаясь, он дёрнул на себя Вэлианта, загораживаясь им от Забавы. — Вэлиант, знакомься, это моя школьная подруга Забава. Пока будем жить у неё.

— Очень приятно, — еле слышно ответил мальчик, и Забава ласково погладила его по голове.

— Сколько ему?

— В следующем году семь.

— А выглядит на десять! Но это, наверное, из-за роста, я не привыкла к крупным расам… Так, вы проходите, сколько можно. Что-то с машины брать будешь?

— Да вот разве что этот чемодан, — Рафаэль отступил к «трогону», ругая себя за растерянность, и недоуменно заморгал. — Я только что вспомнил: Домино же мне тоже какие-то сумки оставлял. Куда они, интересно, делись? Неужели Кит на стоянке их к себе закинул, а я и не заметил?

— С тебя станется! — рассмеялась Забава за его спиной. — Ворон считаешь. Давай быстрее, ребёнок небось голодный, а ты телёпаешься.

Мотнув головой, в которой не было ни единого воспоминания о перевязывании сумок на другую машину, равно как и о том, чтобы Домино и Крайт сами их забирали, Рафаэль решительно снял нужный ему чемодан, где была чистая одежда для него и, кажется, Вэлианта, и поспешил вслед за Забавой, уже ведшей его сына в дом.

На пороге нерасторопный Вэлиант, конечно, споткнулся, и разозлившийся Рафаэль схватил его за шиворот толстовки.

— Ты можешь в чужом доме смотреть под ноги?!

— Раф, спокойно, это же шестилетний ребёнок, — Забава решительно отобрала у пристыженного, но всё равно пылающего негодованием хиддра сына. — Снимай кроссовки, сейчас тебе покажут, где ванная, а потом завтрак. О, Тео, ты встал?

Рафаэль поднял голову: с лестницы на второй этаж, спускавшейся в прихожую, на них смотрел, очевидно, тот самый приёмный сын Забавы, бледно- или даже серокожий, дымчатоволосый мальчик с большими, даже отсюда хорошо различимыми ярко-синими глазами. Выражение лица у него было странное: будто только что он совершенно не одобрил поведения Рафаэля, взрослого, и не стесняется это показывать.

— Да, мама, — чистым голосом отозвался мальчик. — Валери и Берт умываются, Пенни пока спит. Помощь нужна?

— Было бы мило с твоей стороны. Займись Вэлиантом, и через десять минут — на завтрак, — распорядилась Забава. Теодор кивнул, быстро спустился, мимоходом поздоровался с Рафаэлем и, крепко взяв Вэлианта за руку, увёл его наверх.

— Ещё один рукомойник — вон за тем поворотом, — показала Забава. — Дай мне во что ребёнка переодеть, я быстренько.

— Да, конечно, — хиддр порылся в чемодане и достал чистую футболку с шортами для сына. Подмигнув Рафаэлю, Забава убежала наверх, а он, взяв и себе свежую одежду, отодвинул чемодан в угол и пошёл в ранее указанном направлении.

Дом, как и говорил Кит, полнился не до конца распакованными коробками и полупустыми комнатами, но всё равно здесь чувствовалась уверенная женская рука. Пока был завтрак — с четырьмя детьми за столом, — Рафаэль по большей части помалкивал, наблюдая, как хорошо Забава управляется с ними, и внутренне поражаясь этому. Он увидел здесь и копию покойного Альфреда — смуглого, черноволосого Берталанео, не в пример отцу даже чересчур живого, и похожую на маму командиршу Валери с тоже наполовину белыми, наполовину рыжими волосами и такими же искристыми, тёплыми чайными глазами, — кажется, у Забавы получилось создать неплохую семью. Может, всё то было не зря?

Когда дети насытились, Забава раздала им список заданий, одним из которых было уложить Вэлианта спать, и они с Рафаэлем остались на кухне наедине, допивать чай — и, наверное, разговаривать.

— И когда тебя вызовут? — полюбопытствовала рейта, потому что Рафаэль всё никак не решался заговорить с ней.

— Сказали: вечером. Кит позвонит сюда, ты слышала.

— Да… Почему ты решил вернуться?

Рафаэль пожал плечами.

— У меня ничего там не складывалось. Я долго собирался, но всё-таки развёлся с женой. Сына пришлось взять себе, дочка, Руслана, осталась с ней. Через пару дней я уехал. Куда ещё, как не сюда?

— Но у тебя же было столько работы в институте! Ты в таких красках это расписывал: свои экспедиции, эксперименты, наблюдения, кандидатскую, ваш птичник… Вот так взять и бросить?

— Тебе знакомо чувство: всё, что я делаю, не моё? — поднял на неё глаза Рафаэль, и Забава запнулась.

— Бывало, — тихо признала она.

— А у меня было. Всё это время. Сначала учёба, потом женитьба, потом работа, дети, экспедиции, исследования, учёная степень… В какой-то момент я понял, что просто больше не могу. Тем более в памяти была та встреча на Севере…

— Почему ты мне ничего не сказал?

— А зачем? У тебя своя жизнь.

— А сейчас — нет своей жизни?

— Меня отправили сюда против моей воли, — бросил Рафаэль. Забава, вспыхнувшая, хотела было ответить ему в тон, но почему-то передумала и тепло улыбнулась:

— Я даже знаю кто. Наш общий ангел-хранитель, пытается чужие судьбы со школы устраивать. Жаль, с Алем не получилось.

— В чём у него была проблема?

— В его самости, которой он не хотел признавать. Он всё пытался встать с ними всеми на одну планку, хотя на своём уровне был довольно неплох, а выше головы не прыгнешь. Вот и дошёл до банального «почему им можно, а мне нельзя?», а по факту — предательства.