Ольга Карелина - Эффект Домино

Когда они сели друг напротив друга, хорон поинтересовался:

— Какая у вас с ним была связь? С вашей помощью дядя вмешивался в политику президента?

— О, не без этого, — углом губ улыбнулась Рената. — Правда, с того момента, как Эдриан приблизил к себе Тэнна Грехова, он перестал слушаться моих советов. Он всегда был невысокого мнения о женщинах, а Тэнн его в этом только поддерживал. И примерно с этого же момента Квазару дали красный свет.

— Почему вы были на его стороне? Надеялись на кусочек власти?

— Ты суров, — рассмеялась хорони. — Нет, Рэкс. Всё проще. Мне не нужна власть. Я просто любила его. Всегда, с самой нашей первой встречи. Жаль, он меня не любил. Его давно погибшая любовь прочно заняла его сердце, и всё, что мне осталось, это редкие встречи, постель и общее дело против моего мужа.

— Вот как. Вы не возражаете, я продолжу задавать вопросы? — Рэкс сплёл пальцы, временно отвлекаясь от тоски. Рената с улыбкой кивнула, и он спросил: — И когда вы познакомились? Вы уже были замужем?

— Нет, тогда ещё нет. Это был 2624-й — Квазар служил в те годы, если ты помнишь, телохранителем тогдашнего президента ГШР, отца Эдриана. А я с Эдрианом встречалась. Не из любви, нет, тогда я ещё покупалась на статусы и перспективы. Он, молодой, уже был с гнильцой: однажды его младший брат, с которым как раз успел подружиться Квазар, засёк его за изменой мне и немедленно мне всё выложил. Аспитис всегда был не прочь навредить своим родственникам, хотя ко мне, кажется, испытывал симпатию. Помню, когда я рыдала у них в саду, Квазар пришёл меня успокаивать — и именно тогда, посмотрев в его глаза, я вдруг осознала, что на самом деле нужно ценить в людях. Тогда же и влюбилась по уши: он представлял собой слишком яркий контраст с моей бывшей пассией. Но он отверг меня, и следующие четыре года мы не виделись. В следующий раз мы встретились случайно: я тогда сидела в кафе и парочкой пирожных пыталась вытащить себя из новой депрессии. Мне оставался месяц до окончания университета, но попался преподаватель, который сказал, что не даст мне допуск к экзаменам, если я не загляну к нему на огонёк… Жаловаться было некому, мне всё равно бы не поверили, так как за моей спиной не было никого, кто мог бы замолвить слово, — Рената горько усмехнулась и, достав сигарету, закурила, окутывая беседку душистым вишнёвым дымом. — И Квазар вновь оказался рядом. Когда он сел напротив, я своим глазам не поверила, но это и вправду был он, хотя за это время и успел обзавестись парочкой новых шрамов. Вникнув в ситуацию, он пообещал, что разберётся. На следующий день преподаватель молча поставил мне допуск, пряча глаза, потом я успешно сдала экзамены, и вечером моего выпускного он снова позвонил. Под его протекцией меня приняли по специальности в компанию, работающую на ГШР. Угадай, что было дальше?

— Дядя опять пропал на четыре года? — не сдержал улыбку Рэкс.

— Именно! Я звонила… но он сменил номер. Я тщетно пыталась забыть его, думала, что он не хочет быть со мной из-за большой разницы в возрасте, из-за того, что я ровным счётом ничего из себя не представляю. Поэтому я старалась. К нашей следующей встрече я стала в компании ценным сотрудником, и мне предложили перевестись в ГШР. Там-то, опять в буфете, мы и столкнулись. Судьба, наверное… Он был рядом с Эдрианом: его отец, Филипп, тогда уже почти не появлялся на работе из-за тяжёлой болезни и попросил своего бывшего телохранителя присмотреть за его наследником. У меня созрел в голове план. Я начала сближение с Эдрианом, который в преддверии вступления на пост уже подыскивал себе престижную жену. Удивительно, но меня он не узнал, даже не вспомнил. Увлечь его труда не составило. Через полгода мы заключили фиктивный брак, ещё через полгода Филипп умер, Эдриан стал президентом, и весь мир неожиданно оказался у моих ног. Но только не Квазар. Когда я вызвала его на встречу, он пришёл и посмотрел на меня так презрительно и разочарованно, что мне захотелось умереть прямо там. И я принялась оправдываться. У меня был козырь: я знала, что Эдриан боится и ненавидит Квазара, так как видит в нём реального конкурента своей власти, потому я пообещала ему свою защиту. Смешно, да: ещё совсем недавно он успокаивал меня, а теперь я взяла его под крыло. Квазар спросил меня, что он будет мне за это должен, и моё желание умереть сменилось на желание убить его — за его упрямство. Но всё же он мне поверил. Квазар уже расцветал, ведь твой отец больше не был на хорошем счёту у Управления, и все, кого он ранее водил за нос, мало-помалу осознавали, кто из вашего рода истинный Страхов. И твой дядя не мог не видеть, что вышестоящее руководство просто не даёт ему подняться ещё выше. Однако я это исправила. В годы после моего замужества за Эдрианом мы с Квазаром были любовниками и сообщниками. Детей у меня и президента почему-то не рождается, так что власть Пикеровых легко пошатнуть, когда потребуется. Если бы не Тэнн — не знаю, откуда вдруг у него такое влияние на моего мужа, — ещё лет через пять у нас поменялось бы правление, это я тебе обещаю. Но… об этой операции я узнала слишком поздно. Прости. Я не уберегла его, — Рената закрыла лицо рукам. Рэкс коснулся её плеча и мягко улыбнулся, когда она вновь посмотрела на него.

— Человек не может предположить всего, — сказал он. — Спасибо за всё, что вы делали. Теперь, видно, это будет моя война.

— Ты не один, — Рената сжала его ладонь в своих, и синие глаза её лихорадочно заблестели. — Я сделаю что смогу, чтобы защитить тебя. А Эдриан ещё за всё поплатится.

— Может быть. Как только я разберусь во всём этом, — кивнул Рэкс.

Они беседовали ещё час, потом Рената попрощалась и ушла. Созвонившись с Китом, Рэкс вышел из беседки на встречу с ним. Уже темнеющее небо было чистым, без единого облака, и, глядя в его бесконечные глубины, хорон вдруг осознал кое-что. Ему вновь было больно: как когда-то давно, в годы противостояния отцу, ощущения полного беспросветного одиночества и беззащитности. Дядя спас его из этого кошмара, вернул на место пошатнувшийся под ногами мир, и Аспитис прав: уж точно не для того, чтобы поддаться чувствам и очертя голову броситься убивать того, по чьей вине дяди больше с ним нет. Волна оставила его берег без единой постройки, но уже нашлись те, кто поможет возвести опоры нового мира. Или хотя бы качественный волнорез…

Неуверенно озирающийся Кит показался в конце дорожки, и Рэкс поспешил к нему.

До конца обучения оставалось совсем немного — и эти последние дни утекали как песок сквозь пальцы. Домино с ужасом следил за тем, как всё меньше времени оставалось до того момента, когда ему придётся решить окончательно, кем он хочет быть и что делать в его случайно сохранившейся жизни, — а он и понятия не имел об этом. Все ранее обуревавшие его чувства, касающиеся Зебастиана и геноцида Кирсте, померкли перед перспективой быть с Алектой самым обычным человеком, возможно, даже с новой семьёй и тем будущим, которого его лишили ранее, и только всеведущим ангелам было известно, какая из двух дорог будет лучшим выбором.