Ольга Карелина - Эффект Домино (СИ)

Красная огненная сфера взорвалась фейерверком, ослепив его, и поле капилляров чуть повернулось, пододвигая к нему другой огонёк. Азат после рассказа Зинона принимает решение опереться на трианг в их путешествии, а Домино вместо того, чтобы пойти у него на поводу, отказывается и самолично уничтожает последние запасы трианга в живом виде на планете.

Взрыв. Сфера. Последняя ссора с Алектой. Он успокаивает её, и она рассказывает, как её обманул Азат. Отличный повод порвать с человеком, оказавшим на него наиболее разрушительное влияние, и остаться в Рей-Денне юным партизаном.

Сфера. Домино отказывается от предложения Троя. Нет, соседний огонёк: Домино, узнав о его сфере деятельности достаточно, сдаёт их всех в ГШР или МД. Взрыв. Он не заговаривает повторно с Инаем - или не соглашается приехать, или плюёт на заключённый договор, потому что по Инаю видно, что он ненадёжный партнёр, и потому что трианг - слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Круговерть огней. Непойманный Рафаэль и сохранившаяся банда. Неубитый Аит - и вместо него убитый Зебастиан. Всё подряд. Не принятый от Азата трианг - и живая Холли, и живой Гарольд. Выстрел в Азата там, у фургона с синайцами: потому что тот в полной мере показал себя, хватит, чтобы избавить от него и того, что он может привнести, этот мир. Противостояние, чтобы спасти Алекту. Отпор, чтобы не сесть вновь на трианг. Борьба с самим собой, а не радостное плавание по течению. И, в конце концов, убийство Азата и спасение Селены - а не это трусливое бегство...

И ещё три тысячи мелочей. Домино и не подозревал, как сильно могла измениться жизнь от одного только шага в другую сторону, не требующего душевных усилий, даже не замеченного им, - и программа беспощадно крутила и вертела его прошлое, то так, то эдак, и он всё падал и падал, осознавая, сколько зла он совершил своим бездействием, горячностью, трусостью, непониманием, нежеланием понимать. Скольких людей он убил, прямо или косвенно, скольким сломал судьбу. И скольких мог бы спасти, защитить, сколько всего мог бы сделать. Мог бы...

В какой-то момент все вероятностные линии, яркие и потухшие, широкие и узкие, в своём вращении слились в одну огромную, пылающую солнцем сферу, являя собой саму неотвратимость, невозможность исправить такое огромное количество зла, и в тот момент, когда она с треском разорвалась перед ним, оставляя за собой лишь темноту и пустоту, Домино распался вместе с ней на миллионы никак не связанных кусочков, потому что не было сил, ни у кого никогда не хватит сил, жизни всё это искупить...

Пребывающие в комнате, заворожённо следящие за происходящим на экране, как один подскочили на месте от крика Эмине. Рэкс первым увидел, как забило в припадке тело Домино, стоило только на экране появиться самому большому огню из всех, и хорон подлетел к нему, больше морально, чем реально поддерживая заметавшуюся Эмине. Она спешно отрывала от него электроды, так как программа закончилась сама собой, а ауриса, с закатившимися до предела глазами, стиснутыми до побеления лица зубами в жутком оскале, всё колотило и колотило.

- Кит, Рейн, медкрыло, и голову придерживайте! - скомандовал Рэкс, выводя друга и брата из оцепенения, и те подорвались к нему. Эмине уже вколола Домино препарат для восстановления сердечной деятельности, которую прибор наблюдения - единственный оставшийся электрод - показывал на уровне человека, получающего электрический разряд большой силы, однако он никак не успокаивался.

Кит и Рейн подхватили его под руки, уже бегом направляясь к выходу из кабинета, когда к ним подскочил побледневший Крайт.

- Я с вами, - безапелляционно заявил он. Как только дверь за ними четырьмя закрылась, Рэкс сел на первый же попавшийся стул, бездумно сверля взглядом пространство.

- Я думаю, обойдётся, Рэкс, - севшим голосом проговорила Эмине, опускаясь у панели на пол и всё пытаясь спрятать свои дрожащие руки. - У нас первый раз такое с момента наладки мнемографа. Веришь?

- Охотно, - хрипло отозвался Рэкс. - Что ещё раз доказывает, что ни ты, ни кто-либо другой не сможет мне ответить, чем это может кончиться. Ты же видела, как разлетелось изображение, что, если он сошёл с ума? Совсем, с концами?

- Да вряд ли, - пожала плечами риза, и следящий за ними Рафаэль так и не понял, кого конкретно она пытается успокоить. - Там действительно есть стоп-сигнал, как раз на такой случай. Этакое ментальное яйцо, последнее прибежище для личности, когда ей некуда деться от ужаса.

- Ты его видела?

- Сейчас нет, но раньше...

- Вот именно.

Эмине закрыла лицо руками. Так они трое и просидели в гнетущей тишине, пока Кит, Рейн и Крайт не вернулись. Рэкс повернулся на первый же шорох, и Рафаэль увидел, как мрачность его чуть схлынула.

- Да, припадок, - возвестил Кит. - Но мозговые показатели в норме, повреждений нет. По крайней мере, по первому торопливому осмотру. Через час-два должен прийти в себя, а там посмотрим.

- Что-то мне как-то расхотелось в этом участвовать, - Крайт с шумом упал на стул. - Я думал, у меня самого сейчас сердечный приступ будет. Нельзя так.

- Кто ж знал, что у Домино настолько всё плохо, - устало вздохнул Рейн. - Я даже не догадывался, что у него столь богатое прошлое, хотя вроде прослушал всё от начала и до конца. Это как надо внутренне переживать, чтобы до такого...

- Я не знал, - фыркнул Крайт. - Что уж про всех вас говорить. Переживал, да. Но не конец же света.

- Раф, - Рэкс повернулся к хиддру, и тот вздрогнул под его тёмным, изучающим взглядом. - Давай сразу. Ты не настолько переживаешь?

- Не думаю, - сглотнул тот, тщетно пытаясь прогнать всё увиденное из памяти. - Ну, то есть надеюсь...

- Тогда вперёд, - хорон кивнул на стул у панели мнемографа. - Чем дольше сидим, тем более отрицательным будет ментальный фон, а там чёрт знает.

Рафаэль встал, на негнущихся ногах добрался до кресла и, уже обречённо садясь в него, спросил:

- Ты считаешь, у меня там тоже бездна ошибок и ненависти к себе?

- А ты? - многозначительно фыркнул хорон, и поднявшаяся с пола Эмине взялась за электроды. Рафаэль даже не успел толком подумать о том, что может ждать его, как из кабинета вдруг перенёсся в просторный и безлюдный кинозал.

Впрочем, нет, он был здесь не один. На среднем ряду, ровно посередине восседал ещё кто-то, пригласительно махавший ему рукой, не оборачиваясь, и, приблизившись, Рафаэль с изумлением узрел самого себя - в той же самой одежде, обуви и с той же самой причёской. Вот только лицо у него было словно с налётом Кита - саркастичное, всезнающее и с ехидцей.

- Ты присаживайся, - Рафаэль-2 похлопал ладонью по соседнему сиденью. - Есть интересный фильм. Не стесняйся.

- И про что фильм? - осторожно полюбопытствовал Рафаэль, опускаясь в кресло и наблюдая, как его двойник из ниоткуда извлекает пульт.