Аноним Смакс - Мир SMAX. Трилогия (СИ)

— А вы не в курсе, капитан? — вот при этих словах разведчика Зернов насторожился. — Вчера, пока мы были в дороге, приграничный корпус в полном составе был переброшен в другой, неизвестный мне район. Внезапная проверка готовности к мобильности. Майор не сказал вам?

— Капитаново отродье! — впервые за всё время Зернов проявил признаки беспокойства.

Да, задуматься стоило. Приграничный корпус служил резервом на случай крупного прорыва неприятеля. Кроме того, именно он предназначался для оборонительных действий за пределами границы Русенты. После ухода корпуса на манёвры в Югопорте остались только гарнизон базы и силы пограничников. Ни те, ни другие к Загранке не выдвинутся, у них другие задачи.

На самом деле, даже в отсутствие корпуса русентийской базе ничего не угрожало, гарантией тому были укомплектованный хорошо вооружённый гарнизон и солидный защитный периметр. Скорее всего, от беливеров отбились бы даже блокпосты пограничников; как максимум, нападавшие смогли бы ненадолго захватить самые удалённые от базы точки. Но лагерь «Загранское озеро» был теперь предоставлен своей судьбе.

— Кстати, почему Коврадский оставил в лагере все три спидера? Поддержка техники ему не помешала бы.

— А вы не в курсе, Алекс? — откровенно расстроенный Зернов язвительно спародировал своего юного визави. — В целях экономии, безопасности и ускорения прохождения формальных процедур боеприпасы для спидеров мы не взяли.

— Но начальник училища отличается повышенной пунктуальностью при следовании регулирующим правилам…

— Начальник училища за день до выхода на дальнюю практику взял отпуск по личным причинам и покинул Югопорт. Работать надо лучше, смежники, тогда сюрпризов станет поменьше!

— То есть, майор Коврадский…

— Да-да-да, да, ещё раз да. Майор Коврадский остался за начальника и своим приказом сократил формальности. Наши спидеры — обычные транспортные средства. Можем клиентов возить на рыбалку.

Алекс по-мальчишески переминался с ноги на ногу: «Сказать, не сказать?». В итоге решился.

— Капитан Зернов, беливеры обязательно атакуют нас, и в самое ближайшее время.

— Откуда такое знание?

— Вот уже больше часа у меня нет связи с Югопортом. Думаю, что и у Коврадского нет. Причина, полагаю, повреждение коммуникационной станции или станций между лагерем и пограничным блокпостом… Нас отрезали от своих, капитан Зернов. Следовательно, скоро начнётся штурм.

— Как ты там сказал? — после минутного молчания капитан перешёл на «ты». — Кто-то нас, козлов, сюда целый год собирал?

Панель главного сенсора командного центра тихо бренькнула. На её экране к северу от позиций кадетов Коврадского показались точки, идентифицированные сенсором как враждебные.

В другое время в другом месте другие люди могли бы восхититься зрелищем наступления беливеров. Фанатики маршируют стройными колоннами, над каждым из отрядов реет флажок, форма каждого из бойцов отстирана дочиста, в какой бы грязи он ни болтался бы накануне штурма. Цвета беливеров — сине-коричневые, на шлемах опознавательный знак — массивный круг на горизонтальном постаменте, прикрытый стилизованным крестом.

А главное — пение. Атакующие фанатики поют, и слаженности этого действия в своей подготовке они уделяют наибольшее внимание. Голоса сотен или даже тысяч людей звучат в унисон, и может показаться, что цитаты Годвинсон произносит вслух один громогласный великан. Умирали или страдали от ран фанатики молча, дабы не нарушить вокального волшебства своих товарищей.

Жаль, что вся эта красота в военном плане бесполезна. Небольшой военный отряд без затруднения перебьёт фанатиков, не понеся потерь. Впрочем, как мы помним, Годвинсон и не рассчитывала на успехи походов во славу высших сил, с их помощью она решала иные задачи.

Кадеты, даром что ещё мальчишки, быстро справились с первым испугом, подавили в себе остатки общечеловеческих чувств («Как я могу убивать живых людей? А вот так!») и почти хладнокровно расстреливали двигавшиеся в направлении русентийских позиций колонны. Майор Коврадский заражал подчинённых нездоровым азартом; хотя, стоит отдать ему должное, периодически покрикивал на тех из кадетов, кто пускал микропули из «восьмёрки» в пустые пространства между атакующими отрядами.

В общем и целом, бой пока мало отличался от противостояния с червями. Фанатики медленно выползали новыми и новыми подкреплениями, стремясь добраться до далёкого врага. Кадеты успешно расстреливали первые ряды из «восьмёрок», примерно выдерживая дистанцию между собой и ближайшими из беливеров. Схватка несомненно закончится в пользу русентийцев, если только у последних хватит микропуль. А ведь за боевое снаряжение кадетов отвечал Коврадский…

— Капитан, сколько у кадетов обойм?

— Одна. И то нецелые. Взяли со склада частично отстрелянные обоймы, чтобы их здесь дострелять.

Четверо русентийцев напряжённо вглядывались в показания на экране панели сенсора. Радовался только Ник, тихо повизгивавший от вида гаснущих враждебных точек, а гасло их много. А вот Силач был обеспокоен — общее число врагов, попадавших в радиус действия сенсора, оставалось практически неизменным, резервы беливеров никак не хотели исчерпываться. Бойцам третьего отделения, занявшим посты на защитном периметре, было хуже, их личные сканеры не доставали до позиций товарищей на холмах, а от начальства они знали только то, что первые два отделения ведут бой.

Не дожидаясь дальнейших неприятных известий о сюрпризах от Коврадского, Алекс предложил Зернову новый план.

— Капитан, у нас пять машин, забрать можно всех. Конечно, нас формально отрезали от Югопорта, но если мы на скорости пойдём на прорыв, импакторами нас не остановят. Бой кадеты приняли, себя показали, теперь можно сматываться.

— А лагерь?

— Вам-то что до лагеря?

Силач при этих словах посмотрел на Алекса недобро. Зернов завис на несколько секунд, после чего вызвал Коврадского по коммуникатору. По закрытому каналу, естественно, чтобы никто кроме него не слышал слов майора. Коротко изложил предложение, молча выслушал ответную тираду, также молча прервал связь и повернулся к разведчику.

— Так понимаю, ответ отрицательный?

— Ответ отрицательный в грубой форме.

Четвёрке наших героев ничего не оставалось, как продолжать наблюдать по сенсору за боем. В голове у Зернова крутился вопрос, который он после некоторых усилий сумел сформулировать.

— Алекс, я не имел доступа к досье вышестоящих офицеров, но ваши возможности… Короче, каков боевой опыт у майора Коврадского?

— Одна звезда, — то есть, одно боестолкновение.