Аноним Смакс - Мир SMAX. Трилогия (СИ)

В это время у Зернова включился коммуникатор и раздался странный, ломающийся голос кадета Андреева:

— Господин капитан, что-то непонятное.

— А именно, кадет?

— Нас взяли в плен, господин капитан.

Неизвестные, захватившие переправившихся через пятно кадетов, потребовали от остальных русентийцев оставаться на месте, пока к ним не подойдут для переговоров. Дорога оставалась перекрытой радиоактивным пятном, странная компания пленных и пленителей медленно пробиралась стороной.

Зернов любые намёки на возможность бросить товарищей и укрыться в лагере пресёк на корню и организовал круговую оборону. Моральное состояние русентийцев оставляло желать лучшего, но хуже вели себя мажор с девицами. Парень громко требовал прорываться к Югопорту, затем, после пинка от Силача, возмущался и клялся наказать виновных в поражении. Старый лейтенант что-то молча проговаривал про себя, шевеля губами. Ник всё также преданно стоял рядом с Алексом; последний устал сердиться на брата и только коротко, но значительно втолковал Нику: «17 рентген — не игрушка!». Потом смилостивился и пообещал: «Жить будешь».

— Как думаешь, кто они? — мучаясь от неизвестности, Зернов вновь организовал с Алексом военный совет.

— Беливеры с партнёрами не ходят. Думаю, это их разведка или спецназ. Странно, что взяли наших в плен. Явно будут что-то хотеть на размен.

— А что тут думать? Будут требовать наши спидеры в целости и сохранности. Знают, Капитановы вошки, что мы постараемся их уничтожить.

— Предложат такой размен — соглашайся. Договорись о свободном проходе. А спидеры… я смогу взорвать их потом.

— Новые алгоритмы?

— Допустим, — легенда о новых алгоритмах, поднимающих вычислительные и управляющие системы почти до уровня искусственного интеллекта, ходила по Русенте давно. Никто не мог похвастаться непосредственным контактом с новыми алгоритмами или, тем более, участием в их разработке. Предполагалось, что использует их разведка. Алекс не стал отвечать на прямой вопрос армейца. На самом деле, он ещё до выхода из лагеря установил в управляющих системах спидеров таймеры для саморазрушения. Сделал это вручную, без всяких таинственных средств. Но капитан пусть задумается.

Кадетов и противников уже было видно на экранах сенсоров. Русентийцев конвоировали семнадцать человек, опознать их принадлежность сенсоры пока не могли, слишком большое расстояние. Группа вернулась на дорогу и шла быстрым темпом. Ещё чуть-чуть, и произойдёт визуальный контакт. А вот и он!

— Спартанцы! Капитаново ухо! Эти-то что забыли в наших краях?

— Нас, козлов, сюда целый год собирал, — Алекс старался говорить тихо, но Зернов его услышал, однако тему не поддержал.

К всеобщему удивлению, пленные кадеты шли с оружием, правда, под прицелами спартанских импакторов. На самом деле, появление давних врагов давало русентийцам дополнительные шансы. Спартанская Федерация, так же как и Русента, беливеров ненавидела. Но можно посмотреть и с другой стороны — Спартанская Федерация, так же как и Верующие в Господа, ненавидела Русенту.

Будущие союзники или противники сблизились на дистанцию общения голосом. Ряды спартанцев расступились, на первый план вышел знакомый Алексу (и не только ему) персонаж.

— Я мог бы и сразу догадаться. Ну здравствуй, страшный человек.

— Я не рад тебя видеть, глупый русентийский мальчишка. Но я доволен, что вижу тебя.

— Ты его знаешь? — спросил Зернов, но хиванец, а это был именно он, прервал ответ Алекса на полуслове.

— Все вместе возвращаемся в лагерь, глупые русентийцы, старые и молодые. В пьесе сыгран первый акт. Нас ждёт продолжение спектакля!

Внешне серьёзная, ситуация на самом деле оставалась выигрышной для русентийцев. Чтобы объяснить это противоречие, достаточно вспомнить принцип действия импакторного оружия, применявшегося на планете везде, кроме Русенты.

Импакторы стреляли пучками заряженных частиц и в пехотном исполнении были смертоносными на дистанции не более десяти метров. Попадания с больших расстояний могли обеспечить поражённому лучевую болезнь в будущем, но могли и не обеспечить — в любом из двух случаев, противник сохранял свои физические кондиции здесь и сейчас и продолжал бой.

Всё вышесказанное не учитывает факт наличия брони. Шёлкосплавная броня русентийцев обладала способностью поглощать импакторные пучки даже при стрельбе в упор, когда степень рассеяния пучка минимальна. Под Сильфонтом подобное свойство брони продемонстрировал на практике разведчик Зеркальцев. Естественно, что броню требовалось менять после набора определённого количества «дэ-пэ-а» — очередного придуманного в лабораториях заумного параметра, суть которого никто кроме высоколобых не понимал. Хотя не совсем так, в Русенте встречались старые вояки, звавшие параметр «сна». Наверное, они что-то при этом имели в виду, недоступное обычным смертным.

Покойный майор Коврадский сэкономил на экипировке кадетов, в том числе и на броне, распорядившись выдать со склада снаряжение, отработавшее свой ресурс (включая количество попаданий из импакторов). Поэтому фланговый удар в бое на холмах создал для двух отделений русентийцев реальную опасность, рельеф местности позволял беливерам подбираться к кадетам на расстояние смертельного выстрела из импактора.

Русентийцы могли спастись и переломить ход боя. Как ни удивительно это прозвучит для земного наблюдателя, кадетам нужно было оставить позиции на холмах и отступить в сторону лагеря на открытое пространство. Организованным отрядом они смогли бы в таком случае сдерживать беливеров на необходимом расстоянии и в самом худшем для себя варианте спокойно и без потерь или почти без потерь отступили бы под прикрытие защитного периметра лагеря.

Потери — вот фактор, вынудивший майора Коврадского потерять в самый нужный момент голову. Гибель двух кадетов сразу после высадки десанта парализовала волю офицера, и все его действия были отныне направлены на сохранение укрытия, что противоречило законам боя. Смерти воспитанников в ходе практики расследовались военным ведомством Русенты со всей тщательностью, и с учётом биографии майора вердикт мог бы оказаться максимально жёстким и карательным.

Одной из грубейших ошибок майора стал приказ контратаковать потерянный холм, в результате чего треть русентийского отряда вступила в схватку со взрослыми противниками, в которой не имела ни малейшего преимущества.

Если последний бой майора Коврадского проанализировали бы в военной академии, то обязательно отметили самостоятельную попытку пятерых кадетов со второго холма вернуть течение столкновения к канону — они оставили позиции, на которых у них практически не было шансов, и попытались выйти на открытое пространство. К сожалению, сделали это они слишком поздно, и беливеры смогли расстрелять их при отходе. Скептик, впрочем, сказал бы, что ребята элементарно струсили, и доказать, кто прав, было бы невозможно.