Капитан Немо - Играя с судьбой (СИ)

— Бездна! — прошипела я, чувствуя как от злости меня начинает колотить крупной дрожью.

Вот клятый торгаш! Кто его просил распускать язык? И подарки присылать его не просили тоже!

— Спасибо бы ему лучше сказала, — бросил медик, заметив, как меня трясет и корежит. — Я чуть голову не сломал, чем тебя лечить, а в багаже нашлись лекарства: как лигийские, так и произведенные на Раст-эн-Хейм. А еще очень редкие и специфические медикаменты Разведки, из разряда тех, которые способны поднять даже труп. Почти труп.

Пройдя по комнате, Вероэс остановился около стола, достал из выдвижного ящика упаковку, и, вернувшись к кровати, показал мне оставшиеся в гнездах три полных ампулы желтовато-горчичного цвета. Только три из пяти.

— Знаешь, что это? — проговорил он, стараясь держать себя в руках. Но его голос срывался, взволнованно дрожал, и я не могла понять, злость это или беспокойство заставляют старика так сильно нервничать.

Я не разбиралась в медикаментах, но посмотрев на свекра отметила, что ампулы он держал так, как держат ядовитую змею, боясь ее потревожить.

— Не знаю, — сорвалось с губ почти стоном.

В голове стучало, словно кто-то отбивал ритм прямо по костям черепа, вновь кружилась голова, а к горлу подкатила дурнота. И все это вместе с невероятной слабостью, не позволявшей даже пошевелиться, превращало разговор в немыслимой жестокости пытку.

Мне было плохо. Так плохо, как никогда в жизни еще не бывало. Наверное, я сравнялась цветом кожи с белоснежным накрахмаленным бельем на постели. Потому что медик уронил ампулы на кровать, и, метнувшись к столу, достал какие-то медикаменты, затолкал их в инъектор и, вернувшись, нацепил мне его на запястье.

Присев на край кровати он время от времени бросал на меня обеспокоенные взгляды и молчал.

Кожу под инъектором слегка пощипывало, постепенно лекарства начинали действовать: понемногу теплели кисти рук, дрожь отступала, какофония в голове становилась тише. Облизнув губы и окончательно придя в себя, я спросила:

— Что это было?

Вероэс пожал плечами, криво усмехнулся, подобрал желтоватые ампулы, сгорбился и, повертев их в руках, ответил, избегая смотреть мне в лицо:

— Один из побочных эффектов стимулятора, — протянул невесело. — Я полагаю, без него тебе бы силенок не хватило перенести полет. Но после трансплантации применять подобные препараты очень опасно. Можно полностью исчерпать все резервы организма и умереть. Тебе жить надоело? Знаешь, Фори, я уже успел выстроить гипотезу о том, что ты — смертница.

От похоронной серьезности его голоса у меня мурашки побежали по коже. Ледяная лапа страха коснулась спины и погладила кожу вдоль позвоночника — от шеи до копчика. Запоздалое раскаяние растеклось по щекам жаркой волной стыда.

На месте старика я тоже бы не знала, что мне предполагать и о чем думать.

— Прости, — прошептала я.

— Какое у тебя задание?

— Да нет никакого задания, — возмутилась я. — Нет!

Замолчав, я закрыла глаза, пытаясь успокоиться. Дали Небесные! Да я сама бы себе сейчас не поверила, что говорить о свекре, с его вечной нелюбовью к Стратегам?

Доэл несколько раз упоминал, что по юности его отец стажировался в медслужбе Разведки, но то ли завалил квалификационные, во что мне лично не верилось, то ли просто отказался подписывать контракт, предпочтя спокойную размеренную жизнь гражданского медика.

Знать бы что на самом деле тогда случилось, откуда у свекра появилась неистребимая ненависть к разведке? А еще чудилось, что допрос еще не закончился. И точно:

— Думаешь, я поверю, что эти препараты ты получила за красивые глаза? Что шеф посочувствовал и отпустил тебя домой по доброте душевной, а не потому, что ему что-то позарез нужно на Рэне? — Ядовито выплюнул он.

Логика в словах Вероэса, определенно, присутствовала. Вот только задания мне никто не давал. Просьбы — были, приказы — нет.

— Если я поклянусь, что не собираюсь вредить Аторису, ты от меня отстанешь? — спросила я старика.

Тот отрицательно мотнул головой.

— И не надейся, Фори. Элейдж — подлая тварь и…

— Дали Небесные, хватит! — выдохнула я, и добавила, мысленно сгорая от стыда за собственную ложь: — Да, просили, меня просили прижиться, осмотреться и действовать по обстоятельствам. Обычные прогрессорские программы первого этапа. Доволен?

Вероэс протяжно выдохнул, а следом затаенно выдохнула и я. Мне казалось, он не поверит в эту наспех состряпанную ложь.

Агенты никогда не работали в своих мирах, это было непреложной аксиомой. Слишком велик был риск через призму старого опыта не заметить важного нового, того, что бросилось бы в глаза постороннему. Старые привязанности, чувства, эмоции тоже были сродни паутине, в которой легко запутаться.

Но старик только грустно усмехнулся, кивнул, и, посмотрев на оранжевый огонек кибердиагноста, вновь погладил меня по руке.

— Будь осторожна, — предупредил он. — Ты случайно можешь подставить сына, мужа, друга. Аторис тебе верит, но кто знает — надолго ли. У него есть советник. Некий Энкеле Корхида. Сволочь редкостная, но он способен убедить Аториса в том, что белое это — черное и наоборот. Так вот, многие слышали, как этот мерзавец пытался настроить Ордо против тебя.

— Получилось?

— Сегодня — нет. И, думаю, только воспитание помешало Аторису спустить генерала с лестницы. Но это только начало. Теперь Корхида будет следить за каждым твоим шагом, и ждать удобного момента. Он злопамятен. И большинство тех, кто перешел ему дорогу или просто мог помешать, исчезли бесследно. Знаешь, Дагги тоже исчез.

Губы медика скривились, и он замолчал, его рука накрыла мою ладонь, слегка сжала ее, и я почувствовала, как пальцы медика задрожали.

Вздохнув, я отвела взгляд, пытаясь хоть немного успокоиться. Отчего-то сердце сжалось. Дагги. Этот тихоня — да чем и кому он мог помешать? Но за предупреждение я была благодарна, им не стоило пренебрегать: слишком серьезны последствия. И если неведомый мне генерал затеял войну, придется разузнать о нем как можно больше, прежде чем начинать ответные действия.

— Спасибо. Но почему ты меня предупредил?

Ироничная улыбочка тронула губы медика, но он мне ответил:

— Знаешь, Фори, я хорошо выучил, что Стратег становится бывшим только в гробу…

После тесноты корабля простор гостиничного номера кажется необъятным. Огромная гостиная, широкие коридоры, отдельный кабинет и две спальни. Ванная комната при каждой — размером в две рубки. Позолота, зеркала, шелковые ковры от стены до стены, окна во всю стену — все блестит, нигде ни пылинки. Букеты свежих цветов — на каждом столе, в напольных вазах в каждом углу огромных комнат. Апартаменты класса «люкс»: пафос и безвкусица. Но положение обязывает.