Капитан Немо - Играя с судьбой (СИ)

Парни чуть не подпрыгнули от удивления: пару часов назад ничто не предвещало подобных перемен. Я улыбнулся растерянности на их лицах, машинально поправил складки покрывала на койке, обвел знакомые серые стены прощальным взглядом и стремительно зашагал в канцелярию.

Через час, держа в руках контракт с многоцветной выпуклой печатью Академии и подписями всех официальных лиц, я внезапно осознал, что наконец-то случилось то, чего я ждал восемь лет.

С неба сыпал мелкий снег, искрившийся в свете фонарей. Он падал на мерзлый бетон и белыми тонкими струйками поземки утекал вдаль. Холодный ветер бросал в лицо колючие льдинки, заставляя задыхаться от стужи, и смешивал тонкий аромат морозной свежести с запахами отработанного горючего, смазок, озона — обычными запахами порта.

На Лидари было четыре космопорта: один пассажирский, два торговых, и закрытый для посторонних учебный порт Академии, где появление нового техника уже было событием.

Последний учебный год, из порта академии, я, можно сказать, и не выходил вовсе — бывал там по три раза в неделю, успел перезнакомиться со всем обслуживающим персоналом, изучить каждый закуток. Но здесь, в большом порту, все было непривычным и новым.

Наверное, поэтому я уставился на разномастную толпу, вытекавшую из дверей залитого ярким светом здания порта, ни на что больше не обращая внимания.

Неожиданно Арвид дернул меня за рукав, развернув к себе лицом.

— Вот что, рыжий, — выдохнул он, — катись перекрашиваться. Потом можешь посидеть в кафе. Встретимся у терминала через полтора часа. Если меня не будет, не жди. Поднимешься к начпорта, он тебе скажет, что делать дальше.

Я удивленно воззрился на торговца. Изначально разделяться мы с ним не собирались. Да и ко всему прочему, выполнить его пожелания я вряд ли смог бы. В моих карманах даже мелких монет отроду не водилось.

— Денег нет, — сухо возразил я Арвиду.

— Покажешь контракт, скажешь, чтобы обслужили за мой счет, — недовольно буркнул торговец, пытаясь от меня избавиться. — Все давай, парень! Не тормози!

От тычка Эль-Эмрана я влетел в толпу, и тотчас оказался в плотной массе людей; на меня натыкались, толкая плечами, пытались оттереть в сторону с дороги, за несколько мгновений я успел услышать десяток замечаний о своем уме и исключительной ловкости. Какой-то мужчина, поскользнувшись, ударил меня локтем в бок так, что я чуть не упал, еще кто-то прошелся по ботинкам. Едва удержавшись на ногах, и сообразив, что пытаюсь идти против потока, я развернулся и стал потихонечку продвигаться к краю, выбираясь из толпы.

Кое-как вырвавшись из толчеи, я поправил сбившуюся одежду, поддернул сумку с вещами, висевшую на плече, и осмотрелся по сторонам, пытаясь зацепить взглядом долговязую фигуру Арвида. Но мой работодатель исчез, словно сквозь землю провалился. Хотя, пока я выбирался из людского потока, мне казалось, что похожий на Эль-Эмрана человек быстро шагал вдоль корпуса технических служб. Но теперь там никого не было, и только пара патлатых парней неподалеку, совершенно так же, как я, заинтересованно оглядывались вокруг.

Народ потихоньку растекся в разные стороны. Большинство людей ушло к остановкам общественного транспорта. Единицы — к припаркованным невдалеке флаерам.

Я внезапно почувствовал, как лицо обожгла вспышка стыда, и ни ветер, ни снежная пыль были не в состоянии остудить запылавших щек. Меня, идиота, угораздило спросить о деньгах, хоть я еще и дня на торговца не проработал! И с опозданием дошло, что Арвид был, если не испуган, то напряжен, когда отдавал распоряжения.

Поежившись, я развернулся и пошагал к зданию космопорта, надеясь, что через полтора часа встречу Эль-Эмрана у терминала.

В главном зале ожидания сновали люди. Кто-то спешил по своим делам, кто-то, скучая, разглядывал обстановку, и хоть, по сути, никому не было до меня дела, некоторые все же провожали заинтересованными взглядами. Сомнительно, что взгляды притягивала форма выпускника летной Академии; подумаешь, невидаль — только покинувший казарму курсант, скорее виной чужому интересу была яркая, как костер, шевелюра.

Вспомнив, как насмешливо разглядывал меня в первый момент знакомства Арвид, я призадумался. Для Эль-Эмрана могло оказаться жизненно важным не выделяться из толпы, не привлекать внимания, оставаться как можно более неприметным. Возможно, Каэнни зная это, решил подшутить над обратившимся к нему за помощью торговцем. С Холеры станется. А со мной рядом остаться незамеченным попросту невозможно.

На Раст-эн-Хейм и Лидари рыжий — превосходная примета: таких, как я, огненных, по пальцам пересчитать можно. Блондинов и брюнетов в изобилии, но рыжих практически нет. Даже у потомков эмигрантов с планет, где подобный оттенок волос не являлся редкостью, рыжина из поколения в поколение встречалась все реже, и в третьем-четвертом исчезала совсем. Так что неудивителен интерес, который заставлял людей оборачиваться и смотреть мне вслед.

Я презрительно усмехнулся в ответ еще на один слишком пристальный взгляд, отвернулся и решил найти закуток поспокойнее. Но, несмотря на поздний вечер, порт гудел как растревоженный улей: день здесь не и думал заканчиваться.

Противно заныл желудок. С самого обеда у меня ни крошки во рту не было, ужин я пропустил из-за вызова Холеры, а из-за волнения я за всю дорогу от Академии до порта ни разу не вспомнил о еде. А теперь мне хотелось поесть, посидеть в каком-нибудь тихом уголке, обдумать происходящее и немного успокоиться.

Кафе я нашел довольно быстро — по аромату свежесваренного кофе, перебивавшему все остальные запахи. Здесь, как и везде в порту, было полно народа. Зайдя внутрь, я внимательно огляделся: почти все места заняты, свободных стульев совсем немного. Самым подходящим мне показалось место, расположенное у столика занятого миниатюрной девушкой, как и я пытавшейся укрыться от людских взглядов: иначе вряд ли бы она выбрала самый дальний уголок, да еще так удачно прикрытый выступом стены, что я сам не сразу его разглядел.

— Разрешите? — Приблизившись, обратился я к ней и, заметив легкий кивок, присел рядом.

Бросив сумку на пол, я снова посмотрел на соседку, и уже не смог отвести от нее глаз. В Академии меня учили, что нельзя пристально разглядывать женщин, но я ничего не мог с собой поделать. Едва ли ее можно было назвать красавицей, у признанных красавиц Торгового Союза: артисток, танцовщиц, певиц, портреты которых однокурсники нередко хранили в тумбочках, — была нежная светлая кожа, у незнакомки же она была оттенка кофе, щедро разбавленного молоком. А еще я никогда не видел таких неправдоподобных, огромных глаз, и их необычный цвет только проклюнувшейся листвы заворожил меня. От уголков ее глаз разбегались тонкие, едва заметные морщинки, и только они указывали, что соседка по столику не так юна, как мне показалось издали.