Руслан Бирюшев - X-UNIT

— Есть, сэр. — Кивнул темнокожий здоровяк.

— Капрал Кобб, для вас отдельная задача — взять двух человек и эскортировать пленника до изоляционных боксов.

— Так точно. — Женщина, не получившая в бою ни царапинки, поправила на плече ремень автомата.

— Ужин через час, советую не опаздывать. Завтра утром, в восемь ноль-ноль, после тренировки, построение в брифинговой и подведение итогов операции. Вопросы есть? — Придирчиво осмотрев подчинённых, капитан заключил:

— Хорошо, вопросов нет. Р-разойдись!

Дважды приказывать не потребовалось — измождённые оперативники высыпали из стального чрева транспортника, как горох из мешка. Почувствовав себя дома, в безопасности, в двух шагах от ужина и кроватей, солдаты спешили избавиться от пропахшей потом униформы и сбросить с плеч тяжесть экипировки… Лайтман криво ухмыльнулся, запивая какие-то таблетки водой из фляжки. Делать этого перед солдатами ему явно не хотелось.

— Мисс Хенриксен, вам также следовало бы явиться на осмотр к доктору Солнцевой. — Сказал он, завинчивая крышечку. — И я бы хотел знать, почему вы не доложили о ранении. Вы ведь понимаете, что это является нарушением инструкции, и могло повлечь за собой серьёзные последствия?

— Простите, Джеймс, о ранении? — Канадка прислонилась спиной к борту «Чинука», сложила руки на груди, и удивлённо выгнула бровь. — Я устала, и после стрельбы из «Барретта» у меня болит плечо, однако это в рамках нормы. Если бы мне что-то мешало на задании действовать с полной эффективностью, заверяю, вы бы об этом узнали сразу.

Она огляделась. Капитаны, по сути, остались наедине — Энн ушла вместе с оперативниками, унося «Баррет», и даже пилот покинул кабину, чтобы наполнить термос свежим кофе, так как ему предстоял обратный рейс за трофеями. — Но мне кажется, нам действительно стоит разъяснить кое-какие моменты… — Девушка встретилась с американцем взглядами. Устало усмехнулась. — Видите ли, Джим, я знаю, что в любом подразделении, где я служу, у меня быстро складывается определённого рода репутация… — Она поправила очки, и опустила взгляд. — Я к ней не стремлюсь, это выходит само по себе, и, тем не менее, вполне меня устраивает. Однако иногда она приводит к не совсем верным оценкам. Во время боя мне показалось, что как раз подобной оценкой моего характера вы руководствовались… В паре ситуаций. Как минимум, при встрече с заражёнными гражданскими. Я права?

— При встрече с зараженными гражданскими я руководствовался исключительно приказом полковника Краснова, который однозначно гласил, что целью операции, помимо зачистки местности от противника, является защита населения. Следовательно, все мои дальнейшие действия руководствовались исключительно тактической необходимостью и должностными обязанностями. В том числе и моей обязанностью, как командира оперативной группы, периодически напоминать личному составу цели миссии. — Отчеканив эти фразы, Лайтман вздохнул и сменил тон на менее официальный. — Если проще… В людях я ошибаюсь редко, и никогда не позволяю эмоциям влиять на мои поступки. В ситуации с гражданским населением я поступил наиболее рациональным образом, поскольку никто иной из оперативной группы просто не имеет достаточного боевого опыта. Ну а что же до иного… я по-прежнему считаю, что высказался абсолютно правильно, и сейчас я даже еще более уверен в этом. Я тоже устал после миссии, вероятно, получил легкую контузию и несколько ушибов и синяков, возможно осколочное… однако, мне бы и в голову не пришло применять местные обезболивающие для подобных мелочей. Не делайте круглые глаза, мистер Вашингтон вас сдал. Уверен, если я попрошу у вас вашу личную аптечку, там будет не хватать дозы. На наркоманку вы не похожи, мисс Хенриксен, и поэтому я должен повторить вопрос. Что случилось с вашим правым плечом?

— Ушибла прикладом, я уже говорила. — Снайпер с улыбкой покачала головой, как учительница, что-то пытающаяся втолковать отборному остолопу из числа своих учеников. — Мне не составляет труда терпеть боль, однако удовольствия от неё я тоже не получаю, и поэтому воспользовалась анестетиком, когда сочла это уместным. Я навещу врача, можете не волноваться… Но прошу вас — не надо считать меня вчерашней выпускницей стрелкового училища, и ждать от меня глупостей и бравады. Я знаю, чего стоит глупость на поле боя — не раз доводилось видеть… Иногда ближе, чем хотелось бы. Рассказать вам небольшую историю, в двух словах?

— Попробуйте. — Пожал плечами американец, не демонстрируя особого интереса. — Если больше двух слов — я бы предпочёл услышать её после ужина.

— Я знаете, плохо переношу жару… — Хенриксен ничуть не смутилась. — Однако и летом ношу одежду, прикрывающую живот, даже в увольнении. У меня там, на левом боку, шрам — почти затянувшийся, но очень некрасивой формы. — Девушка откинула голову назад. Хмыкнула и продолжила уже без усмешки: — В одной азиатской стране мальчик лет десяти-двенадцати воткнул мне в живот заострённую бамбуковую палку, когда я наклонилась к нему, чтобы расспросить о местности и узнать, почему он в таком опасном месте гуляет без взрослых. На мне была только футболка, а у мальчика оказались сильные руки — наверное, он много помогал родителям, там так заведено…

Она умолкла. Джим не стал затягивать паузу:

— И что случилось потом?

— Мальчика убил мой напарник. — Пожала плечами девушка. — Напарника убил отец мальчика, который вместе с матерью прятался за дверной ширмой с «калашниковым» в руках. Отца мальчика убила я. И мать, потому что она наклонилась за автоматом. И ещё двух вооружённых подростков — наверное, это были старшие братья. К счастью, на стрельбу примчался патруль венгров из международного контингента, и меня вытащили оттуда. Конечно, мне выдали путёвку к военному психологу. Тот бился со мной долго, и в итоге признал, что я в полном порядке и пригодна к службе по выздоровлению. Это его малость обескуражило — оказывается, меня ему охарактеризовали как очень мягкую, добрую, эмоциональную и любящую детей. Так что доктор ждал более острой реакции с моей стороны и готовил билет домой с рекомендацией на увольнение из армии… Я тогда и сама немного растерялась, когда он мне всё объяснил…

Убедившись, что снайпер не собирается продолжать, Лайтман уточнил:

— Это всё?

— В общем-то, да. — Мишель оттолкнулась от обшивки локтями и шагнула к командиру «Альфы», встав прямо перед ним. — Так я близко познакомилась с глупостью на поле боя. Мне не понравилось. Больше мы с ней не встречались. — Канадка тронула дужку очков двумя пальцами. — Думаю, вы читали моё досье, но напомню — если не считать наших серокожих друзей, за мной числится пятьдесят семь подтверждённых убийств. Учитывая специфику современных конфликтов, среди них были и женщины, и подростки… Джеймс, я просто хочу, чтобы вы мне доверяли на поле боя. — Она вдруг улыбнулась и отступила на шаг. Сказала, подмигнув. — А пока нам с вами следует подумать, как поднять мораль личного состава. Если плечо пройдёт в ближайшие дни, я думаю научить желающих кататься на коньках. Поразмыслите, и увидимся на ужине…