Руслан Бирюшев - X-UNIT

Их лодка вернулась к обеду. Заметно посвежевший, немец наскоро перекусил и оккупировал кухню — аж до самых сумерек. Ко второму «мирному» ужину отряда Штреллер, не без помощи лейтенанта МакГрин и пары русских оперативников, наварил ухи и запёк в соли полтора десятка самых крупных рыбин по старинному португальскому рецепту. Мать еще готовила к ним двенадцать разных соусов, но половины ингредиентов на кухне не нашлось, так что Маркус ограничился пятью.

Этот вечер прошёл куда приятнее — напряжение сошло, в глазах солдат не было лихорадочного блеска. Место виски заняли шампанское и вполне приятное местное вино. Изменились и темы бесед после трапезы. Больше рассуждали на абстрактные темы — например, как изменится кино, когда мир узнает о пришельцах. Или, с подачи Мишель, обсуждали любимые книги. До полуночи на сей раз никто не засиделся — разошлись сразу после того, как сумерки окончательно превратились в ночь. Правда, спать легли не все — во многих окнах горел свет, из номеров доносились тихие голоса…

Штреллер, прежде чем подняться к себе, помог навести порядок на кухне — в конце концов, использовать столько соусов было его идеей, а тарелки они пачкают знатно. Выполнять команду «отбой» немец направился последним. Лампочки в коридорах уже были кем-то погашены, луна пока не взошла, и жёлтые полоски света, пробивающиеся из-под дверей, были единственным освещением — если не считать ярких южных звёзд.

Около одного из номеров он задержался — створка была приоткрыта, и из-за неё слышалось едва различимое пение:

— Kommt die Kunde, daß ich bin gefallen, daß ich schlafe in der Meeresflut, Weine nicht um mich, mein Schatz, und denke: FЭr das Vaterland, da floß mein Blut!..

Поколебавшись мгновенье, немец толкнул дверь и, не переступая порога, заметил:

— Теперь я могу вам сказать, что акцент ваш всё же скорее французский, нежели английский.

— Но я борюсь с этим! — Со смешком ответила Хенриксен. — Как раз сейчас и борюсь… Входите, я одета.

Капитан не то, чтобы соврала — она действительно была одета, просто… полегче, чем днём. Босая, в крошечных джинсовых шортах и канареечного цвета топике, канадка с ногами забралась на свою постель. Вторая была аккуратно застелена.

— Садитесь, не стойте. — Девушка с улыбкой подмигнула гостю и кивком указала на застеленную кровать. Взяла со столика жестяную банку. — Энн пригласили на карты ваши парни, это надолго. Пока всех не обчистит — не вернётся. Хотите пива? Из холодильника.

— Алкоголь? — Выгнул бровь Маркус, присаживаясь. Пиво в жёлтой банке определённо было не австралийское — кроме названия, все надписи на этикетке оказались сделаны иероглифами.

— Здесь содержание спирта как в кефире, я проверила. — Заверила снайпер, отпивая. — Зато холодное. Ненавижу жару. Как у вас дела? Я заметила — вы единственный поселились отдельно. Хотя с рыбалкой — хороший признак, но вы заработались, как мне кажется. И я чувствую себя виноватой, так что готова вас отвлечь. Не хотите просто поболтать с глазу на глаза? О чём угодно, и за пивом я могу сбегать…

— Какой же я немец, если откажусь от пива. — Маркус с улыбкой наблюдал, как Мишель ищет в мини-холодильнике ещё одну банку. — Спасибо. О, и правда, холодное! — Инженер сделал большой глоток, с наслаждением откинулся на спинку кровати. — В самый раз по такой погоде. А насчёт дел — вы верно заметили. Что-то я заработался. Раньше были хоть не мирные, но вполне обычные задания. Охрана, там, или посредничество в переговорах. Выкуп заложников, эскортирование, поставки снаряжения… Нормальная работа, в общем-то. И тут вдруг — пришельцы, секретность… — Штреллер шумно выдохнул, продолжил уже спокойнее. — Мы тут с ребятами из технического отдела разобрали пару трофейных инструментов… Просто хотели скопировать, чтоб всем хватило. Так вот, там по одной «отвёртке» для вскрытия электронных панелей можно штук пять патентов получить, а если повезет, то и премию Нобелевскую. А у них это просто инструменты, ширпотреб. Вот… как с такими бороться?

— Так вы считаете, что всё бесполезно и можно опустить руки? — Девушка посмотрела на него с искренним разочарованием.

— Мишель, что ты… как ты могла такое подумать! — Маркус вскочил с кровати и зашагал по номеру. — Я о другом вообще! Когда понимаешь всю мощь пришельцев, единственное, что остаётся — не просто делать свою работу хорошо, а выходить на какой-то другой уровень, выкладываться на двести процентов. Вот тот случай с турелью дрона, помнишь? Когда она сломалась посреди боя. Мы же сделали всё хорошо. Прототип, полевые испытания, устранение недостатков, обычное дело. Вот только у нас нет такой роскоши, как право на недостатки и недоработки…

Какое-то время они молча потягивали пиво и смотрели друг на друга. Первым молчание нарушил немец:

— Вот так вот. Я решил, что должен делать больше, и не оставил себе ничего, кроме проекта. А дошло это до меня только здесь, в гостинице. Оказывается, я не отдыхал нормально почти девять лет. Чтобы вот так, на природе, без забот, с красивой девушкой рядом… — Маркус закашлялся. — Ладно, прошу прощения, натравил тут на вас своих тараканов. Меня вот привела в чувство рыбалка. Я в детстве любил у деда, на Мадейре, рыбачить. Вам, я так понял, отвлечься помогают книги? А что ещё может заставить бравую капитана Хенриксен быть… ну, вот такой, как сейчас?

— Для начала… — Канадка сделал из своей баночки длинный глоток, и с усмешкой поскребла круглый след от пули на плече. Лукаво посмотрела на Маркуса. — Можно обращаться друг к другу на «ты». Вот как пару минут назад. Это сближает.

— Ох… — Немец хлопнул себя по лбу. — Это я увлёкся, да ещё пиво…

— Два глотка, ага… — Девушка, прищурив один глаз, другим заглянула в банку, бросила её за кровать и нагнулась за следующей. — Но вставлять в английскую речь «du» было находчиво. И всё же для удобства предлагаю использовать «thou».

— А что это? — Осторожно уточнил Маркус, всё ещё немного ошарашенный своим проколом. Вот что бывает, когда слишком долго не отдыхаешь — стоит чуть-чуть расслабиться, и голова идёт кругом.

— «Thou» — это как раз английское «ты». — Хмыкнула капитан, вежливо не замечая его смятения. — Англичане слово уже забыли, а вот шотландцы пользуются. От Энн выучила — она, когда на меня злится, всегда так обращается. Ну что, за «thou»?

— За «thou»! — Они стукнулись банками, словно фужерами.

— Но всё же, ты не ответила. — Продолжил Маркус, «пробуя на вкус» новое обращение.

— Как заставить меня быть… такой? — Хенриксен вздохнула и вдруг сделалась серьёзной. — Дождаться, пока я выйду в отставку, наверное. И стану… Учительницей средней школы, например. Последние два года, благо, меня всеми силами пытались вытурить на почётную пенсию — из самых лучших побуждений.