Василий Сахаров - Когда пришла чума [litres]

Пока судили и рядили, пролетел час, и мы с дядькой отошли в сторону.

– Что скажешь, племяш? – Андрей Иванович кивнул в сторону Людмилы и Трофимыча, которые стояли возле «нивы» и продолжали спорить.

Как будут развиваться события дальше, я себе уже представил, и ответил сразу:

– Трофимыч мужиков кончит, а машину себе заберёт.

– Думаешь, он решится?

– Уверен. Этот сможет.

– А Людмила?

– Раз она с нами уезжает, лучше ей не возвращаться. Её мужик с товарищами – первые ласточки. Скоро новые гости пожалуют. А она одна.

– Жалеешь бабу? – усмехнулся дядька.

– И это тоже. Но и вижу, как она на тебя смотрит, а ты на неё.

– Глазастый. – Он провёл рукой по моим волосам и вернулся к машине.

Трофимыч и Людмила посмотрели на него. Они ждали решения, и Андрей Иванович, передавая старику ключи от «нивы» и обрез, сказал:

– Мужиков оставляю тебе. Что ты с ними будешь делать, меня не волнует. Но прими совет: решай всё быстро. Или в расход, или уходи дальше в лес.

Старик отреагировал спокойно, а женщина опять завелась и стала спорить. Однако Андрей Иванович оборвал её:

– Ты теперь с нами. Обратно не вернёшься.

Людмила моментально замолчала, такой расклад её устроил, и она побежала за своими вещами, которые следовало уложить в машину, а я подошёл к «ниве» и нашёл в ней отличную четырёхместную палатку. Новенькую. Из магазина. С ценником. Не бросать же такое добро? Слишком расточительно. Поэтому оттащил её в «крузак». Что характерно, под внимательным взглядом Трофимыча, который уже считал машину и всё, что в ней, своей собственностью, но возразить не решился.

Деревушку покинули через десять минут. Начался очередной этап пути, по старым леспромхозовским и сельским дорогам в сторону Харовска.

Анатолий Трофимович Безуглов посмотрел вслед машине гостей, которые увезли с собой Людмилу, и с обрезом подошёл к подвалу. Пленные снизу услышали, что кто-то рядом, и непутёвый Валерка позвал его:

– Это ты, Трофимыч?!

Безуглов не ответил, и Валерка снова подал голос:

– Выпусти нас. Мы слышали, как машина уехала. Будь человеком. Мы тебе ничего не сделаем.

Трофимыч опять отмолчался и отправился в свою избу. Здесь на столе стояла литровая бутылка водки и закусь, маринованные грибы, и первая мысль хозяина была о том, что нужно выпить. Однако он отдёрнул руку от стакана, отошёл к окну и достал опасную бритву. Повертел её в руках и посмотрел на себя в зеркало.

– Надо начинать новую жизнь, – сказал Безуглов. – И для начала – побриться.

Нагрев на летней печке воду, он наполнил ею тазик и стал аккуратными движениями сбривать седые волосы. Всё делал неспешно, размышляя о будущем, иногда вспоминая прошлое, свою непростую жизнь.

Родился Анатолий Безуглов далеко от этих мест, на Дону, в семье потомственного казака, который не забывал о своих корнях. Поэтому с детства Анатолий знал, чем будет заниматься, и хотел одного – защищать свою родину, поэтому, после окончания школы отслужив срочную службу в пограничных войсках, отправился в военное училище.

Будущее казалось определённым, но судьба поступила с Анатолием жестоко. На третьем курсе, провожая домой девушку, Безуглов схватился с местной шпаной. У них ножи, а у него только руки и ноги. Однако он вышел из схватки победителем. Вот только один шпанёнок скончался от полученной черепно-мозговой травмы, а ещё один на всю жизнь остался инвалидом. И вместо службы родине Безуглов отправился на зону, где к нему отнеслись как к врагу. Но опять Анатолий выстоял, не сломался, отсидел шесть лет из восьми, вышел по УДО и домой уже не вернулся.

Где только не побывал Трофимыч. В Магадане мыл золото. На Курилах ловил рыбу и крабов. На Урале добывал ценные камни и водил геологов. А потом встретил хорошую добрую женщину и перебрался в Вологодскую область, поднимал леспромхоз и хотел, чтобы супруга родила ему детей. Но не сложилось. Ничего не сложилось так, как хотел Безуглов. Жена не смогла родить, у неё случился выкидыш, и она этого не вынесла, сгорела, словно свеча. А новую жену в дом Трофимыч уже не приводил. Мог бы уехать из этих мест. Однако его нигде не ждали, и он доживал век в лесу. Вроде бы ещё не старый, всего-то пятьдесят семь годов, но окружающие считали, что он уже совсем старик, и сам Трофимыч думал – жизнь кончена и следующий шаг будет в могилу.

Однако сегодняшний день всё изменил и заставил его иначе взглянуть на себя. Он понял, что не всё ещё потеряно и есть возможность жить иначе. Нет теперь законов, кроме тех, которые придумали сильные и хваткие, такие как Вагрины и подобные им люди. Нет искусственно возведённых моральных барьеров. Нет преград для того, кто имеет оружие и готов его применять. В прошлое уходит государство со своими чиновниками, правоохранительными органами, тюрьмами, судами и администрациями. Отныне никто не станет указывать ему, как он должен жить, и, если не бояться смерти, а Безуглов её не боялся, можно напоследок пожить как человек.

Нет, Трофимыч не собирался грабить простых людей и без нужды кого-то убивать. Но затея организовать лесное поселение, куда не проберётся чума, и создать общину крепко засела у него в голове. В течение пары часов это стало целью, к которой можно и нужно стремиться. Поэтому он был готов сворачивать горы, двигаться вперёд и решать любые проблемы.

Побрившись, Безуглов погладил ладонью розовую кожу и улыбнулся. Ещё раз осмотрел себя в зеркало и сказал:

– А не такой уж я и старик. Может, ещё поживу лет пять, а то и десять, если раньше не пристрелят или болезнь не прицепится.

Отступив от тазика с пенной водой, он открыл шкаф и достал новый камуфляж, подарок лесничего, которому Трофимыч пару лет назад помог в поиске пропавших городских охотников. Переодевшись, Безуглов решил определиться с судьбой пленников. Долго думать не стал, а кинул монетку. Выпал орёл, и Безуглов ухмыльнулся:

– Повезло им, будут жить. Если не полные дураки.

Спустя пару минут он снова подошёл к подвалу, скинул с плеча двустволку и открыл дверь.

– Трофимыч, ты, что ли? – услышал он хриплый голос Валерки, который смотрел на него снизу. – Тебя не узнать. Помолодел и посвежел.

– Выходи, – приказал Безуглов. – Остальные пусть пока в подвале посидят.

Валерка, придерживая скреплённую дощечками сломанную руку, с трудом вылез из подвала. Безуглов закрыл за ним дверь и пригласил соседа в дом, где между ними состоялась беседа. Ходить вокруг да около Анатолий не стал. Ему была нужна информация, и он сказал:

– Давай выкладывай.

– Трофимыч, – заныл Валерка, – чего ты? Лучше выпьем. У меня знаешь, как рука болит? Спасу нет.

– Обычный закрытый перелом, и помощь оказана своевременно. Срастётся. Так что не юли. Говори, кто послал и зачем.