Уильям Дитц - Небесные Дьяволы

Рейнор направился к своему грузовику — ему хотелось скорее залезть в кабину и закрыть дверь, чтобы никто не заметил, как его потрясывает после драки, но тут некстати вмешался Омер.

— Хороший бой, мужик, — сказал Том и пожал Джиму руку. — Было круто.

Рейнор неразборчиво выругался, а затем сплюнул розовую слюну на пылающую жаром пыльную дорогу. Несколько приятелей Джима подбежали, чтобы поздравить его. Только после того, как каждый дал парню по звонкому «пять» и похлопал по спине, все, счастливо улыбаясь, обернулись, чтобы лицезреть заключительный акт представления.

В грузовик Харнака залез один из фермеров. Когда он нажал на газ, из обеих труб вырвались клубы черного дыма, и грузовик отполз на обочину. Двое крепких парней, придерживая Харнака с обеих сторон, довели его до машины и предложили дождаться конца очереди, либо отправляться домой. Он выбрал второй вариант.

Пока Харнак, с трудом держась на ногах, пытался забраться в свой «наливник», друзья Рейнора заливались язвительным смехом и подбадривали побитого парня отборными ругательствами. Отчаянно сигналя, Харнак нажал на газ и рванул с места. Он проехал по обочине, затем, заметив брешь, протиснулся между двумя грузовиками и вывернул на встречную полосу, вызвав новые гудки в свой адрес. Выехав на правую полосу, Харнак направился на север, в Бронсонвиль, показав всем на прощание средний палец.

Очередь внезапно двинулась вперед, и все бросились к своим грузовикам. Вернувшись в кабину и сократив разрыв перед собой, Рейнор взглянул на себя в зеркало. Только сейчас он понял, что Харнак подбил ему левый глаз. Глаз уже посинел, и грозил скоро заплыть целиком. Джим выругался. От матери фингал скрыть не удастся, и наличие которого вряд ли ее обрадует.

Рейнор подъехал к топливной станции через двадцать минут. Знакомые водители встретили его кивками и улыбками. Похоже, бросив вызов Харнаку, он заработал у них немалое уважение. Осознавать это было чертовски приятно.

Джим наполнил бензовоз наполовину — больше его семье не полагалось — и вывел машину на обратный маршрут. Прикинув в уме, он решил, что этого топлива должно хватить, чтобы собрать если не весь урожай, то по крайней мере большую его часть. Все же лучше, чем ничего.

Утро и без того выдалось жарким, а к полудню в поле припекало, как в аду. Рейнор вел огромный комбайн СРК-410 к южной окраине поля, обливаясь потом на жаре в сорок градусов. Когда-то, когда Джима еще и в планах не было, робокомбайн мог работать самостоятельно, но к тому моменту, когда семья Рейноров купила этот драндулет, его система навигации давным-давно сдохла. Вот поэтому сейчас Джиму приходилось трястись за рулем старого тарантаса на солнцепеке и широкими полосами жать посевы тритикале.

Доехав до границы поля, Рейнор развернул СРК-410 в обратном направлении. Внезапно его внимание привлекло облако пыли, приближающееся с севера. Джим попытался рассмотреть, что там такое, но лобовое стекло было слишком грязным и у него ничего не получилось. Тогда парень высунул голову из кабины. Левый глаз Джима полностью заплыл и дьявольски болел после недавних подвигов, так что вторая попытка рассмотреть источник пылевых завихрений также не увенчалась успехом. Все, что ему удалось понять — к полю движется вовсе не пылевая буря, а какая-то техника.

«Что за черт?.. Соседи что ли? Вряд ли… Они давно собрали урожай, так что нафига им выводить в поле комбайн? Странно».

Джим вернулся в кабину и, продолжая краем глаза следить за облаком пыли, направил комбайн к речке. Проехав примерно половину поля, он выглянул снова. То, что он увидел, удивило и обеспокоило его — приближающаяся машина оказалась конфедератским «Голиафом».

Как и любой другой ребенок на Шайло, Джим видел по телевизору эти трехметровые шагающие машины: как они охраняют штаб-квартиру Совета на Тарсонисе, маршируют на парадах или несут гибель врагам Конфедерации, извергая ураганный огонь из курсовых и прочих орудий.

Но «Голиаф», шагающий по сельской местности — это что-то новенькое. Внезапно Джим ощутил приступ страха — за последние несколько лет налоги на собственность возросли до невероятных размеров и уже нескольких фермеров вышвырнули с их земли. Не для того ли послан сюда «Голиаф»? Чтобы взять под контроль отцовскую ферму? Возможно, конечно. Но где тогда отряд десантников, обычно сопровождающий такие машины? Тогда в чем же дело?

Джим снял микрофон с крепления, собираясь предупредить отца о появлении «Голиафа», когда голос Трейса Рейнора раздался из динамиков:

— Вижу, Джим… Уже подъезжаю.

Джим оглянулся и почувствовал облегчение, увидев столб пыли, поднятый потрепанным грузовичком отца. Джиму легко давались школьные предметы, он мог заставить работать любую фермерскую технику, но оставалась еще целая куча такого, к чему он не знал как подступиться. Разговоры с властями в эту кучу тоже входили.

Но его все же раздирало любопытство. Как только ярко раскрашенная машина, подняв тучу брызг, пересекла речушку и направилась в поле, Рейнор остановил робокомбайн и заглушил мотор, не желая попусту тратить горючее. Шагающая машина приближалась. Закрепленные на антеннах флаги полоскались по ветру, а из хрипящих динамиков «Голиафа» до Джима донесся гимн Конфедерации.

Рейнор дождался, когда подъедет отец и, глотнув прохладной воды из валяющегося на полу термоса, вылез из душной кабины. Пшеница была срезана под корень, и ботинки парня утонули в клубах пыли, когда он спрыгнул на землю. «Голиаф» к этому времени уже остановился метрах в пятнадцати от робокомбайна. Джим вошел в вытянутую тень бронемашины и почувствовал едва различимую вибрацию, передающуюся земле от тяжелых опор шагохода. В воздухе висел тяжелый резкий аромат, в котором Джим узнал запах озона.

«Голиаф» был оборудован яйцеобразной кабиной пилота, с пустующими креплениями для двух ракетных установок кассетного типа, и выдвижными погрузочными вилами вместо автопушек, какие Джим помнил по видеороликам. Однако бронированный корпус и мощные ноги шагохода сохранили свой первозданный вид.

За исключением темно-синей кабины, машина была выкрашена в красный цвет. На бронированных боках виднелся номер части, а кокпит под лобовым стеклом украшали четыре силуэта транспортников и один силуэт штурмовика «Адская гончая» (келморийский эквивалент истребителя «Мстителя» Конфедерации). «Голиаф» выглядел относительно чистым, если не считать тонкого слоя пыли. Флаги, что гордо развевались пару минут назад, теперь висели неподвижно, словно их боевой задор иссяк.