Максим Хорсун - Смерть пришельцам. Южный фронт

Степан хмыкнул и потер ноющую челюсть. Интересно, зачем прибыл товарищ Ольгин? И сколько с ним людей? Получится ли улизнуть из станицы вместе с ними? Ну, как в кино – дал в нос одному, по темечку – второму, запрыгнул на коня и поскакал, а товарищи по борьбе прикрыли. Только для начала нужно было посвятить в свой план «товарищей по борьбе», а то они не в курсе…

Он осторожно отошел от конторы, Лучко внимательно следил за ним, усевшись на нижнюю ступеньку крыльца.

Хозяйственный двор был пуст, лишь пара воробышков копались в свежем конском навозе. Какое-то оживление наблюдалось возле ворот, похоже, что комиссар из «Светлого пути» действительно прибыл с несколькими сопровождающими. И сейчас тех окружили свободные казаки, чтоб попрактиковаться в острословии. Статус парламентеров в станице уважали, но слова – не пули и не ножи.

Небо над станицей прояснело, страшная, подсвеченная молниями туча уползла в сторону Азова. Значит, радиоактивные осадки выпадут на чью-то другую голову. Что ж, пока и на том спасибо.

– Это нам Иисус Христос помог! – громко сказал Лучко, как будто прочитав Степкины мысли. – Ты бы не отходил далеко – для собственного же блага. А то, гляжу, ожил!

Степан и в самом деле чувствовал себя лучше. Если бы не изматывающая боль от ожога и не озноб, то он бы сказал, что полностью здоров.

Вернувшись к конторе, он услышал обрывки разговора на высоких тонах.

– Ваша вина! Вам и расхлебывать! – сказал, как отрезал, атаман.

– Покончат с нами, придут и за вами! – воскликнул ему в тон, надо полагать, товарищ Ольгин. – Или вы на самом деле думаете, будто богоизбранные?

– Я думаю, что конец вам придет, и поделом! – ответил Ермаков. – А мы еще повоюем!

– Не спасет тебя забор…

– А мы за заборами отсиживаться не собираемся! У нас есть все для защиты нашей территории!

– …людей пожалей!

– А с моими людьми все в порядке, товарищ начальник! Гражданские в безопасности, бойцы – наготове! О своих колхозниках заботься! Мы вас сюда не звали! Если все сказал – дуй отсюда!

Степан и Лучко переглянулись. На душе было тревожно, в голове роилось слишком много вопросов. От кого собрался защищать свои земли атаман? От бандитов? От пришлых? От народной милиции «Светлого пути»?

– Что вообще происходит? – спросил Степка, но Лучко лишь пожал плечами.

– Наше дело – маленькое, – сказал казак, грея в ладони рукоять шашки. – Если враг подойдет на расстояние выстрела – стрелять. Если ближе – рубить. Мне, в общем, все одно, лишь бы драка была честной.

– Ну, а мне что прикажешь делать? – почти вскричал Степан, глядя Лучко в глаза.

– Ты бы с батькой договорился подобру-поздорову, – ответил казак чуть озадаченно. – Мы с вашими не воевали, ты нам не враг… хотя и вызываешь подозрения.

На пороге появился товарищ Ольгин: лицо в пунцовых пятнах, костлявые кулаки сжаты, на залысинах – испарина. Лучко вальяжно поднялся со ступени и освободил комиссару дорогу. Посланник «Светлого пути» нервозно покрутил головой, потом зашагал, ссутулившись, прочь. На крыльцо вышел атаман и плюнул товарищу Ольгину вслед.

Степан наблюдал, как комиссар удаляется, скрипя от беспомощности зубами. Если кому и можно было в этой степи доверить секрет умершего армейца, то только ему. Чем не представитель советской власти? Это не какой-нибудь самозваный атаман с мелкодворянскими замашками… Нужно решаться, а то уйдет!

– Товарищ Ольгин! – закричал Степан, глядя на обтянутую черной кожей спину. Лучко подпрыгнул от неожиданности. Атаман, который собрался было зайти в приемную и закрыть за собой дверь, снова высунулся на крыльцо, взгляд его метал молнии. – Товарищ Ольгин! Я из Каменки!

Комиссар обернулся, на лице у него читалось недоумение и тревога. С первого взгляда было видно, что он желает поскорее убраться из станицы и Степан для него – лишь досадное препятствие.

Что делать дальше? Лучко уже тут как тут, атаман сбежал по ступеням, распахнулось окно, и в проеме показался денщик Егорка с пистолетом. Назвать код сейчас? Тогда его только глухой не услышит и он сам сведет на нет все свои предыдущие усилия сохранить тайну.

– Я хочу уехать с вами в «Светлый путь»! – горячо проговорил Степан. – Заберите меня в…

Лучко отвесил ему оплеуху. Удар был тяжелым, но Степан боли не почувствовал, только голова дернулась, словно шея стала гибкой, как пружина.

– Не будет скоро «Светлого пути»! – проговорил с горечью товарищ Ольгин. – Оставайся лучше здесь, тут у тебя еще будет какое-то время, чтобы пожить…

Сказав это, комиссар одернул полы плаща, повернулся на каблуках и пошагал к воротам. Степан проводил его обескураженным взглядом.

– Дурак! – Лучко сплюнул.

– Сколько волка ни корми… да?

Степан обернулся: атаман стоял рядом, скрестив на груди руки, и холодно улыбался. Взгляд его был тяжел, но Степка не отвел глаз.

– Я – гражданин Советского Союза!

Перед глазами возник калейдоскоп образов. Отец в парадной форме, последняя демонстрация на День Победы, пионерский галстук, переброшенный через плечо надетого на спинку стула школьного пиджака, вращающаяся стрелка наручного компаса, молодая мама красит ресницы, наклонившись к настенному зеркалу, дребезг велосипедного звонка, вспышка на Луне, увиденная через закопченное стеклышко, взрыв на горизонте, заливший станицу ослепительным светом. Если бы он знал, что Советский Союз существует, то давно покинул бы эти степи, и тогда, быть может, ему удалось бы вернуть часть жизни, которую считал безвозвратно потерянной. Хотя бы ее крупицы, хотя бы некоторые ощущения…

Удар по левой скуле прервал размышления. Рана на лице взорвалась болью, Степан покачнулся. Сквозь застлавшие взор сумерки он увидел, как атаман встряхивает отбитой кистью.

– Ты не гражданин, размечтался! – прошипел Ермаков. – Ты – дурной, упертый мальчишка, который только и может, что причинять неприятности – и себе, и остальным. И «Светлый путь» – не СССР.

– Да и вам далеко до царской России…

Атаман замахнулся, но остановился на середине движения, опустил руку, поправил задравшийся рукав казакина.

– Почему вы обманывали нас, говоря, что Союза больше нет? – спросил Степка, ощущая, как отекает скула. – Вы – лидеры общин… Если Союз не контролирует нашу степь, это не значит, что можно поступать как предатели.

– Знаешь что? – Атаман поджал губы. – Пожалуй, ты был прав – твои секреты не имеют никакого значения. По крайней мере – для нас. Ты мне больше не нужен. К тому же, – он, прищурившись, окинул Степана с головы до ног, – зараза, которую ты носишь в себе, уже начала разъедать тебе мозги. Лучко!

– Я! – Низкорослый казак поправил папаху и бросил встревоженный взгляд на Степку.