Виктор Гребенщиков - Гибель Третьего Рима

Пацаны Черепа пристроились под деревьями на обочине, типа на привал, вяло жевали эту самую тушеную мамонтятину, и вдруг на дороге выплыло из-за поворота пыльное облако, сначала было даже не понять что там творится. А спереди неслось несколько черных джипов с мигалками и матюгальниками, — и типа стая крупных уток с виповским кряканьем пронеслась к реке, поплюхаться в холодных водах, бандюки попрыгали в кузова с намерением дать задний ход в леса. Потом все разинули рот от увиденного продолжения балета, по дороге с дробным топотом двигалась нескончаемая колонна из мохнатых мамонтов, именно в нужном направлении, в ту самую сторону Страны Восходящего солнца, шли как на параде, мерной поступью, и как под барабанную дробь, два удара в секунду, но самый прикол был внутри колонны, среди столба пыли между животными тихо и мерно ехали грузовики с загонщиками и охотниками на мамонтов.

В таких же потрепанных временем и крепкими тушами мамонтов, и тентованных камуфляжем трехосных грузовиках, армейского образца, как и у группы Черепа, — а решение пришло мгновенно, короткая команда, и два новых грузовика пристроились между несколькими четвероногими друганами, освободившими маленький клочок дороги. Животные были озабочены другими насущими потребностями, а охотники в пыльном облаке даже не разглядели прибывшее пополнение. Тормозить эту колонну на мосту никто бы не посмел, просто сметут и затопчут, все только старались побыстрее убрать с дороги японские моторные тарантасы, от греха подальше, охотники и загонщики в этих краях крутые и уважаемые люди, кормильцы народа. Респект и уважуха к ним передалась и на следовавших среди них черепушкинцев, проезжая через мост, Череп даже дружественно помахал правой рукой охранникам. И они тоже радостно помахали в ответ, глотая клубы пыли.

Он поувствовал себя маршалом на параде, — в честь бескровно выигранного сражения, и через мост проехали с почетом, далее пути охотников и бандюков на некоторое время разделились, — и два грузовика почти незаметно свалили из колонны в ближние кусты и углубились в лес, надо было умыть на другом берегу запыленные морды, стряхнуть пыль и слегка расслабиться, похоже все самое трудное позади.

После привала грузовики выехали на трассу и резво покатили к востоку, а команда прикидывала доехать до следующего крупного перевалочного пункта засветло и цивильно переночевать, через час бандюки поняли, что снова попали в мамонтовую пробку. То же самое стадо теперь шло впереди, наводя вокруг пыльную пелену и тоску на следующие сзади несколько фур и грузовиков, охотники знали свое дело, и гнали обреченных животных на забой. А ближний консервный завод намечался по ходу через пару сотен километров, эти охотники получат за стадо хорошие бабки, завод наделает гору консервов, тоже возьмет хороший куш, шофера, что следуют следом, могут опоздать с доставкой груза и прогореть. Вдоль пути на восток есть не одна тропа натоптанная этими лохматыми мастодонтами, охотники просто сами обнаглели, а никакой госавтоинспекции сейчас и в помине нет. Черепу тоже корячилось глотание чужой пыли, да еще время уходило зря, но более всего задевал вид этой массы живого мяса, за которое кто-то вдруг получит хорошие башли, это было совершенно не в его вкусе, как только он увидел съезд с трассы на параллельную дорогу, на грунтовую, разбитую, проторенную теми же мамонтами, он сразу скомандовал поворот на этот путь, пока свободный и не занятый этими четырехногими.

Начались гонки по пересеченой местности, два грузовика даже рванули вперед, — намереваясь догнать головную часть колонны мамонтов и выйти на свободную трассу, однако эта грунтовка была настолько раздолбана, что все усилия шоферов довели грузовики с бандюками только до середины стада. Далее словно наперлись на невидимую преграду, моторы машин ревели как загнанные звери, а грузовики бились по колдобинам как в конвульсиях, у пассажиров в кузовах уже все кишки протрясло. Череп постепенно зеленел от злости, он не мог ничего поделать, неслыханное дело, ситуация вышла из под контроля, сраные лохматые мамонты перегородили ему путь к мечте и счастью, мысли метались в голове, выводя психику из состояния равновесия, не в силах найти дырочку для выхода, такое не могло продолжаться долго, даже перегретый пар может взорвать стальной котел.

Наконец терпение Черепа закончилось, он вскипел как тульский самовар, можно было заваривать чай, передернул затвор автомата, положил ствол в проем боковой дверцы и направил грузовик к этому ненавистному мохнатому стаду. Вот над дробным и размеренным топотом резванула очередь, — а он лупил короткими очередями по отдельным животным, просто по всему стаду, — и эффект вышел поразительным. Раненые животные трубно ревели от боли, кидались в злобе на других мамонтов, били бивнями своих собратьев, а подстреленные смертельно бились в конвульсиях, в стаде началась паника. Даже людская толпа в панике может затоптать упавшего человека, независимо от того, — кто упал, ребенок или женщина, а здесь взбесились древнейшие мохнатые сибирские слоны, насильно выведеные из глубины веков японскими генетиками.

Череп не ожидал, что натворит такую картину, а мамонты сильно рассердились, и точнее сказать рассвирепели до предела, — самцы гиганты с налитыми кровью глазами метались как ужаленые роем пчел или шершней в самое чувствительное место. Думаете в яйцо, нет, — в кончик хобота, они начали бить других самцов, и схватка переросла во всеобщую потасовку, это грандиозное зрелище, цирк шапито отдыхает полностью. От середины стада, где тормознулись грузовики с бандюками, волна бещенства уже покатилась в разные стороны, как цепная реакция, и животины, казавшиеся мирными и домашними, скакали в разные стороны. Ломились по кустам, валили небольшие деревья, а ближе к началу, — и соответственно к концу колонны ехали грузовики с охотниками, напор беснующихся мамонтов был настолько силен, что они и эти машины завалили, и принялись топтать пассажиров, загнавших их на эту трассу.

Охотников не спасло умение и знание повадок этих животных, разъяренный мамонт стадом, — это очень плохой мамонт, очень, очень опасный, можно даже сказать смертельно опасный. Банда Черепа тихо и попеременно смотрела с офигением то на дорожную свалку, то с таким уважением на своего гениального главаря, через четверть часа вся трасса впереди была свободна, мамонты просто разбежались по окрестным лесам.

А грузовики черепушкинцев тихо объехали заваленные на бок машины охотников, огромные кучи парящего мамонтячьего дерьма и вышли на прямую и свободную трассу восток-запад, даванули на полный газ и с ветерком понеслись вперед, — здесь каждому свое, охотникам — охотниково, мамонтам — мамонтово, и как раз к вечеру тормознулись на большой бензозаправке с сопутствующим авто и людским сервисом.