Д Димитрюк - Бремя лишних (За горизонт 2)

Н–да.

— Милейший, нас не представили, — начал я, гремя соском керамического умывальника.

— Альберт Давидович, — представился интелегент.

— Денис, но лучше просто Дэн, мне оно как–то привычнее, особенно последнее время. Так вот, как я понял, основная ваша проблема — установить вращающуюся печь.

— Барабанную, — поправил меня Альберт Давидович. И пустился в перечисление технических характеристик, номенклатуры проката, кирпича, бетона и прочего потребного для проведения работ.

— Вам этого не дадут. Посему предлагаю подобрать в устье Ориноко сложенный из твердых пород холм с нужным углом склонов и смонтировать барабанную печь вдоль склона. Минеральное сырье завозить самосвалами на вершину холма. Там же оборудовать промежуточный склад сырья и приемный бункер.

У подножья холма смонтировать шаровую мельницу, емкости под нефть, электростанцию. Пока не изготовите или не привезете транспортеры, ковшевые элеваторы и. т. д. Перегружать материалы будете экскаваторами или вообще по–старинке — мужиков с тачками поставите. На начальном этапе этого должно хватить.

— А как же хранить готовый цемент? Нужны бункера….

— Молча. Сколотите большие деревянные сараи и будете сваливать готовый цемент в них. До мокрого сезона дожди большая редкость, так что ничего непоправимого с цементом не случится. Грязи и пыли будет, как в аду, но это будет в любом случае.

— Молодой человек и где же взять прорву, как вы выразились — мужиков с тачками, — подал голос хозяин дома.

Иван Александрович, высокий, сухой в кости мужчина, с аккуратной бородкой и подозрительно знакомыми очками.

Да я же эти очки после боя на заправке с трупа снял!

Алиска, как и положено законной жене, начала разбазаривать совместно нажитое.

Шучу, хорошему человеку не жалко. Тем более, этот хороший человек, местный главный и пока единственный архитектор. Собственно он поэтому бульдожьей хваткой в Алиску и вцепился. Какой–никакой (скорее все–таки никакой), а помоганец с профильным образованием.

— Вариантов масса, Иван Александрович. Можно нанять дешевую рабсилу выше по реке. Можно купить за недорого, я даже могу подсказать, где именно. Можно попросить рабочую силу у армейских товарищей.

— Солдат?

— Упаси боже, пленных–бандитов. Я слышал, вояки это активно практикуют.

— Допустим, все сходится, но из чего делать дымовую трубу.

— Бля, граждане интеллигенты, мы меня дрочите? Сходить к этому, как его — Аверьянову, и поставьте вопрос ребром — или он выделяет материалы на стройку цементного завода, или до второго пришествия строит на бутовых фундаментах, а все проемы выводит арочной кладкой.

Мне почему–то кажется, что материалы найдутся.

Чувствую, этот разговор длился бы еще долго, но с улицы донеслось рычание моторов, а минуту спустя во дворе загомонили мужские голоса. Интересуясь у Ким, не желает ли она «большой и чистой любви», а если приданым будет замечательный во всех отношениях БТР, то они готовы женихаться всем личным составом Русской Армии.

Товарищи военные пожаловали на предмет выкупа моего шушпанцера.

Я хоть и прикипел к нему душой, но именно с целью последующей перепродажи он и строился. Так что велком, товарищи военные.

Будем торговаться.

От темы «большой и чистой любви» гомон перетек в плоскость, убери псину, а то мы ее пристрелим.

Пристрелить, конечно, не пристрелят. Она на посту дом охраняет. Насколько я понял, за подобное тут можно лет на пять получить в руки тачку для транспортировки цемента.

Однако пора мне выйти на сцену.

Оказывается, автобат Русской Армии уже дважды подкатывал к Ким, на предмет покупки шуша. Но она уперлась, — Машина мужа, он приедет, с ним и решайте.

Стало быть, военным известно, что муж объявился.

Торговались на удивление недолго. Дотошно осмотрели всю машину, задумчиво поскребли пулевые отметины на броне, проверили работу всех узлов, даже лебедки которой я так и не воспользовался, пуганули окрестности ревуном, тут же отнеся ревун к оружию массового поражения. Сделали пробную поездку.

Без лишних восторгов, но строго по делу вынесли вердикт — Аппарат весьма годный, и в конвойную группу впишется, как родной. А он именно таким и задумывался.

После чего предложили пятьдесят тысяч Экю за шуш и еще пятерку тысяч сверху за радиостанцию, пару запасных колес, запчасти, прочий сопутствующий инвентарь и просто за то, что я классный парень.

Дабы такой «классный парень» не остался без средства передвижения, вояки помогли выгрузить из МАЗа Алискину «Ниву». Один бы я полдня вокруг нее плясал, а толпой раз–два — притащили толстенные широкие доски, три четыре — забили под них импровизированные подпорки, пять–шесть — скатили по ним машину на землю.

Все — я снова моторизован.

Смахнув скупую слезу и помахав на прощание ручкой новой бронеединице Русской Армии, наконец–то задал Ким мучавший меня вопрос, — Где Степаныч?

Я, грешным делом, подумал, что он по своей привычке обитает не в доме, а в машине.

Однако пожилого водителя в машине не обнаружилось.

— Он в больнице. Сам понимаешь возраст. А он перенапрягся в последние два дня перед городом.

— Сердце?

— Желудок и нервы. Врач сказал две недели покоя и диетического питания.

Остаток дня, кайфовал в кругу семьи, сортируя нажитое непосильным трудом.

Тяжеленные шаровые краны, электродвигатели, ящики с напильниками, коробку с очками, лишние АКобразные, это на продажу.

Затрафееный у негритянской банды копировальный аппарат с расходниками, не торгуясь, выкупил хозяин дома. Выкупил не себе, а на местное инженерное бюро, заведующее проектно–изыскательскими работами на территории Демидовска.

Учитывая, что Иван Александрович наиболее вероятный кандидат в коллеги и начальники для Ким, ломить цену я не стал. Однако тысяча Экю, это тысяча Экю.

Ближе к вечеру, когда спал зной и на оборудованной спортивной площадке раздались звонкие удары по волейбольному мячу, Ким предложила съездить в кино.

Местные развлечения незатейливы.

Население поселка скучковалось по интересам: волейбол, забытые Там, но в виду простоты и доступности открывшие второе дыхание Здесь городки. Всякие настольные игры — шашки, шахматы, нарды, преферанс. И витающий над этим запах кофе и немножко табака. Весь народ на расслабоне и позитиве.

Как ни странно, на общественных вечерних посиделках не бухают. Не то чтобы это запрещено, не принято. Как и не принято приходить с оружием.

Хочешь бухнуть, нет проблем — кабачок на противоположной стороне посёлка. Правда и туда с оружием не комильфо.

А для поддержания статус кво общественного порядка в поселок изредка наведываются «космонавты» — лупоглазая «буханка» армейского патруля с надписью «Луноход–1» на борту. Справедливости ради, стоит заметить, что военных в патруле всего двое, еще двое местные дружинники.