Д Димитрюк - Бремя лишних (За горизонт 2)

Эти не пропадут и своего не отдадут. Да что там своего, если верить Грете с прибылями приедут.

Пройдя площадку сборного пункта по диагонали и не обнаружив отечественной техники, меняю курс. Пройдусь вдоль городского периметра в сторону моря. И если никого не встречу, через промку пойду в мотель. Благо там идти минут десять.

Где–то в этом углу пережидала сезон дождей техника небольшой группы мутных граждан, выходцев с территории бывшего СССР. Рыл семь–восемь мужиков и при них десяток женщин весьма сомнительного поведения. Ни детей, ни имущества толком при них не было.

Лично у меня не было и тени сомнения по поводу того, что созидательным трудом данные граждане занимались исключительно во время пребывания под охраной лагерного конвоя. Но при этом, не торпеды. Скорее не слишком крупные аферисты.

По технике у них такой зоопарк, что мне непонятно как они до Порто–Франко добрались. Похоже, они или скупили угнанный транспорт, или, не мудрствуя лукаво, угнали сами.

А сейчас их на сборном пункте нет. И куда они делись?

Попытали счастья с одним из конвоев в надежде проделать последний отрезок пути самостоятельно?

Или попали под раздачу местной полиции?

Не знаю даже, я бы поставил на второе.

Прервав мои размышления, из–за покрытого пятнами ржавчины джипа с мятым передним крылом, как чертик из табакерки выскочил плюгавый чернявый мужик с недельной щетиной на грязном лице и фингалом под глазом. Встав в полуметре от меня, похожий на бомжа, мужик принялся заламывать руки и орать на абсолютно незнакомом мне языке.

За сезон дождей я научился вполне сносно говорить по–немецки и освоить английский и испанский до уровня — могу объясниться. Французский, итальянский, португальский, шведский языки у меня на слуху. А тут затык — вообще не понимаю, чего от меня хотят.

А главное машут кулаками перед лицом, брызжут на меня слюной и стоят в моей зоне личного пространства.

Наркоман он что ли?

Глаза красные.

Похоже действительно нарколыга.

Пока я прикидывал, как будет ловчее пробить с ноги, с локтя или накоротке сунуть апперкот в подбородок. Муха решила, что с нее хватит, сбила разом прекратившее орать тело на щебенку и придавила передними лапами.

Тело закатило глаза, прикрылось от мухиной пасти одной рукой, а второй рукой энергично полезло в карман штанов.

Что там у нас?

Шило. Как мило.

Наступив на кисть наркомана выворачиваю из руки шило.

Разоружённое тело закрылось обеими руками, скорчилось в позе эмбриона и окончательно затихло.

— Муха пошли.

Псина явным сожалением оставила в покое слегка подранную тушку и нехотя пристроилась слева от меня.

— Папа, плохой дядька встает, — предупредил сына.

Тело и вправду неожиданно прытко приняло вертикальное положение. И что самое неприятное сжимало в руках солидных размеров булыжник. Когда успел только.

— Муха, вперед!

Псину не пришлось упрашивать дважды. Опередив замахивающегося камнем наркомана, псина повторно сбила буйное чудо на землю, при этом чувствительно получив камнем по холке. Не настолько сильно чтобы получить травму, но вполне достаточно, чтобы озвереть.

Да и я завелся с пол оборота. Прыгать, орать, хвататься за шило и размахивать камнями рядом с моим ребенком.

Хых!

Валяющаяся под ногами окровавленная тушка, получила пинок по ребрам.

— Муха, ко мне!

Роняя розовую пену из пасти, псина нехотя выполнила команду.

Хых!

Получив ботинком в рыло, тело отключилось.

Отбитая нога чувствительно заныла.

Н–дэ.

Это в кино после таких ударов встают, и как ни в чем не бывало, продолжают махач. В реальности все слегка прозаичнее, я тяжелее наркоши минимум на десяток кило и бил по его голове, как вратарь выносящий мяч с линии штрафной. Чтобы встать после такого надо иметь поистине чугунную голову.

— Сынок, добавь–ка ему.

Ребенок осторожно подошёл к лежащему лицом вниз телу. И нерешительно остановился рядом.

— Я сказал, бей его!

Сын легонько пнул, хулигана по ноге и отскочил ко мне.

Э нет, так дело не пойдет. Решительно не пойдет.

— Ногами бей! С разбега. Вот так! Прыгни ему на спину! Выше! Сильнее! На голову ему прыгни!

И мне решительно пофиг, на собирающуюся поглазеть толпу народа. Благо мешать процессу никто не собирался.

Ребенок размазывал кулачком слезы, но послушно выполнил команды озверевшего папы.

— Все хватит. Хватит, я сказал! Ты победил, пошли.

Взяв сына за руку, ухожу с места драки сквозь расступившуюся толпу. Поняв, что больше ничего интересного не будет, толпа рассасывается по своим делам. И, что характерно, никто не торопится оказывать помощь начинающему шевелиться телу. Видимо он успел крепко задрать окружающих.

— Сурово ты — на чистейшем русском произносит голос справа от меня.

Прислонившись к бамперу «131» Зила на меня смотрит мужчина, одетый в камуфлированные штаны и потертую майку цвета хаки. Мужик старше меня, на вид ему лет тридцать пять. Сказать что он худой? Нет, он невероятно жилистый. Глубоко посаженные голубые глаза. Короткие с проседью волосы. Глубокие морщины на лбу и впалых щеках. Предплечья покрыты странными шрамами. Даже не знаю, что может такое оставить на теле. Осколки что ли? На шее шрам. На щеке шрам. Мочка правого уха порвана. На плече следы сведенной татуировки.

Ох и била же этого человека жизнь. Сильно била, долго и со вкусом.

Из оружия только небольшая финка в ножнах на поясе.

Я и сам не подарок. Особенно последнее время. Но дядька опасен, смертельно опасен без дураков. Есть в нем готовность к действию. Без раздумий, без сожалений, до конца — до самого края.

Ох, не хотел бы я такому дорогу перейти.

— Не я такой, жизнь такая. Меня кстати Дэн зовут.

— Олег.

Рукопожатие у Олега крепкое, но без дурацких игр, кто кого передавит. Просто крепкое и все.

Киваю на сына, — Это Андрейка. А это лохматое чудо — Муха.

Сына протягивает Олегу рученку. Муха обнюхивает с дистанции. Она еще не отошла после схватки.

Из–за ЗиЛа выходит и становится рядом с Олегом миловидная женщина с ребенком на руках.

— Ольга, — представил свою супругу Олег.

Женщина выглядит лет на тридцать, невысокая — по плечо мужа, стройная, с плавными чертами лица. Сказать что Ольга красивая? Пожалуй, правильнее будет сказать — очень милая. Вот только у молодой еще женщины, густая паутина тонких морщинок вокруг глаз.

— Давно в городе? — интересуюсь у Олега.

— Третий день. А ты?

— Пятый месяц. Местный месяц.

— Стало быть, немножко пообтерся в местных раскладах?

— Самую малость.

— Может, хлебнем чайковского? У нас как раз свежий заверен. И под это дело расскажешь, что тут и как?

Пока Ольга суетится с примусом и небольшим чайником, осматриваю машину Олега.