Д Димитрюк - Бремя лишних (За горизонт 2)

Сварочным хозяйством Сато рулит единственное европейское лицо данного предприятия — миниатюрная пожилая тетка, откликающаяся на позывной Яна.

Наспех проведенный разведдопрос Ито показал, что Яна большую часть жизни трудилась сварщиком на верфях Ротердама, пока не попала в какой–то очень мутный блудняк. После чего, бросив все, рванула сюда на угнанном микроавтобусе — стареньком «Фольксвагене» со здоровенной «W» на полукруглой морде.

У Сато Яна трудится за полновесные орденские экю, львиную долю которых пускает на погашение долгов за купленную в центре Порто–Франко крохотную квартирку.

— Сато–сан, неужели в Порто–Франко ни у кого нет установки пескоструйной очистки?

— Отчего же нет — есть, и не одна.

— А зачем тогда эта порнография, — киваю, в сторону прилежно скребущих броню малайцев.

— Так дешевле.

Н–да, ну да ладно, это дело Сато, как вести бизнес.

— Есть новости по агрегатам от «шесть шесть»?

— Есть. Поехали торговаться, — буркнул неразговорчивый японец.

На чем солидные люди ездят на деловые встречи?

Кареты, паланкины, породистые жеребцы. Блестящие хромом большие авто. Ревущие моторами легкомоторные самолеты и способные сесть на вершину небоскреба частные вертолеты. Яхты тоже очень годный вариант.

Я и Сато поехали на встречу на велосипеде.

Вдвоем на одном.

Невозмутимый Сато крутил скрипучие педали, а я изо всех сил пытался не навернуться с хлипкого багажника. Хорошо хоть не на раме ехать пришлось.

Такие тут реалии.

Привез меня Сато на местную авторазборку — место, где разбирают на узлы и запчасти, не подлежащие восстановлению или не способные уехать дальше Порто–Франко машины.

Место известное, я бы и сам сюда заглянул в поисках агрегатов, но японец не первый год плавает в местных мутных водах. И с его связями у нас получится быстрее и несколько дешевле.

Порто–Франко это своеобразный фильтр окончательно абсорбирующий транспорт, не способный выжить на местных суровых маршрутах. Этот фильтр носит немного лиричное, а на мой вкус, даже поэтичное название «Последний приют».

«Последний приют» — кладбище или скорее разделочный цех для обитателей скоростных, закатанных гладким асфальтом, дорог. Той их части, которой повезло, не замереть навсегда рыжим от ржавчины остовом на пути от баз до города.

В этот мир заезжает очень много граждан сложной судьбы. И когда этим гражданам нужна посылка из старого мира, для ее транспортировки покупается что–то совсем убитое или без затей угонятся подходящий грузовик.

Пройдя ворота, половина подобной техники доезжает до Порто–Франко на последнем издыхании. Грузов с каждым днем требуется все больше и больше, а значит и поток подобной техники нарастает с пугающей скоростью.

Мне очень интересно, как Орден утрясает эти проблемы на той стороне «ворот». Уж больно много мутных личностей со столь мутным же имуществом и техникой проходит через «ворота». Кто неизбежно должен засвечиваться перед «органами».

Но Орден как–то справляется, причем справляется очень успешно.

В отличие от «авторазборок» при Базах, в городе действо потрошения, отбегавшего свое транспорта, имеет принципиально другой размах.

Над «разборкой» вытянулась стрела добротного автокрана. Между разбираемой техникой, подобно задравшему в небо длинную шею бронтозавру, шустро ворочается грейферный погрузчик на пневмоходу.

Потрясающая скорость и эффективность. Вот бронтозаврик приподнял и развернул раму грузовика, чтобы резчикам было удобнее ее разделывать. Стальной пятернёй грейфера нежно захватил оставшийся лежать на бетоне задний мост грузовика. Вытянул, почти параллельно земле, шею–стрелу и уложил снятый мост на стенд для разборки мостов. Втянул в брюхо короткие толстые лапы, деловито переехал на новое место. Встал на лапы, и безжалостно сминая тонкий металл кузова, схватил грейфером кузов оранжевого Фиата. Трубный сигнал ревуна. Резкий поворот башни, с одновременным разгибанием стрелы и смятые остатки Фиата улетели в солидную кучу таких же неудачников — мастер работает.

Пламя горелок, визг отрезных кругов, звонкие удары кувалды. Суета рабочих с обычными садовыми тачками. Уложить в тачку стартера и генераторы, накинуть поверх тонкие кишки проводов, уступить дорогу коллеге, собирающему болты, гайки, шпильки и прочий крепеж, устремиться к полукругам складов–ангаров. В ангарах другие люди отсортируют привезенные агрегаты, по базе данных сверятся с заявками и определят дальнейшую судьбу агрегата — на склад, в магазин, клиенту, согласно заявке или в утиль.

Между рядами замерших машин бродят клиенты, выбирающие конкретные детали и узлы. Счастливцы, обнаружившие искомое, нарушая все мыслимые требования промышленной безопасности, следят, чтобы так нужная им деталь была демонтирована с особенным тщанием. Нужный агрегат, там — на Земле, это вопрос времени и денег. Здесь, зачастую — вопрос жизни.

Минуя всю эту деловую суету, Сато подкатывает к неприметному офису в дальнем конце автокладбища. Навстречу нам из офиса выходит грузный усатый мужичок в тяжелых ботинках и промасленном комбинезоне, обтягивающем объемное пузо.

Кого же он мне напоминает?

Хм, точно, типаж один в один как у персонажа из фильма про братьев Марио.

— Марио, представился местный, протягивая волосатую ручищу.

— Дэн, — на автопилоте, борясь со смехом и ступором, жму протянутую руку.

Вслед за Марио проходим к тому, что совсем недавно было почти нулевой «шишигой» с тентованным кузовом. Сейчас от былого великолепия остался кузов и лишённая агрегатов рама. Сильно разукомплектованную кабину в целях экономии места сложили в собственный кузов «шестьдесят шестого».

Ни мотора, ни коробки передач, ни раздаточной коробки на машине уже не было. Даже бензобак и тот сняли.

Хорошо хоть мосты, карданные валы, трубки и шланги пневмо и гидро систем уцелели. В кабине остались неснятыми приборы и система регулировки давления в шинах.

Отдельно порадовали пять сложенных друг на друга, почти новых вездеходных колес.

После не долгого, но ожесточенного торга я стал обладателем всего этого автохлама за скромные шесть сотен экю.

Вывоз автохлама купленного у Марио, запланировали на конец дня. И я, как рачительный хозяин, хотел лично проконтролировать, чтобы не один болт не был забыт. Но….

По возвращении мне стало слегка муторно. Ближе к вечеру мое состояние ухудшилось, скакнула вверх температура, разболелась голова, а члены сковала апатия.

Насквозь промокнув под зарядившим под вечер проливным дождем, я кое как добрел до приютившего мою семью прибрежного мотельчика.

Потом не помню.