Рагрин Николай - Искусство ката

– Я всё понял, учитель! – воскликнул Томарсин, вскакивая на ноги.

– А это мы ещё посмотрим.

Мешок, с которым работал Томарсин, был достаточно тяжёл. Он висел на толстой ветке векового дуба на достаточном расстоянии от ствола.

К тому времени пятнадцатилетний отрок ростом не уступал отшельнику. А что касается физического развития, то все жители деревни были уверены, что Томарсин не слабее местного кузнеца, признанного силача в округе. И не только внешний вид атлетически сложенного парня вызывал эту уверенность. Что-то было в глазах его такое, что напрочь отбивало желание меряться с ним силой. Что-то сродни непоколебимости гранитного утёса таилось в них. А уж до чего был весёлым человеком кузнец, любивший пошутить. Донесут ему злые языки, что кто-то хвастался своей силой. Встретит хвастуна в людном месте кузнец и замкнёт на его шее заранее приготовленное кольцо из металлического прутка дюймового диаметра. Так и ходит потом «силач» с ошейником на шее, пока не смилостивится над ним кузнец.

Понятное дело, что у Томарсина было достаточное количество «доброжелателей», помнящих былые обиды. Кто словом, а кто и деньгами, пытались они уговорить кузнеца сыграть над Томарсином свою любимую шутку. Да и ошейник давно лежал без дела. Желающих хвастаться силой давно не было. В общем, уломали кузнеца. Тем более что плохо вязалось смиренное, почти монашеское выражение лица Томарсина с мощной фигурой атлета. Может быть, именно это смирение, а не уговоры, в итоге и сыграло основную роль в его решении. Имея буйную натуру, кузнец не понимал и не любил смирения.

Вышел кузнец навстречу Томарсину. Но как-то нехотя, без былого задора. Вроде как переступая через себя. Заглянул в глаза отроку. Крякнул, махнул рукой, повернулся и ушёл в свою кузницу. К большой досаде наблюдавших за ним «доброжелателей». Лучшего признания силы Томарсина трудно было придумать.

Томарсин стал стараться бить мешок как можно сильнее, прочно упираясь в землю обеими ногами. Этим он пытался достигнуть двойного эффекта. Не позволять сбить себя с ног, и раскачивать мешок, мешая стоящему с другой его стороны, отшельнику. И странное дело, прав был учитель: чем прочнее он стоял на земле, тем больше силы мог вложить в удар. Хуже обстояли дела с ударами ногами. Наработанные до определённого автоматизма, они порою получались сами собой. А отшельник ловил его, стоящего на одной ноге во время удара. Тело научилось держать удар деревянного кулака, но устоять, не оказаться на полу, никак не получалось.

– Мне что, отказаться от ударов ногами? – спросил учителя Томарсин, очередной раз поднимаясь с земли.

– Тебе решать, я не учил тебя этому. Но если уж бьёшь ногой, то делать это надо очень быстро. Неустойчив стоящий на одной ноге. И кроме скорости, необходимо как можно ниже опускать свой центр тяжести – тандэн, находящийся в середине живота. Есть такая стойка, кошачья, она так и называется – нога кошки. Многие бойцы применяют её в бою. В этой стойке опорой служит одна нога, чтобы освободить для удара другую. Но это низкая стойка, такая же, как стойка всадника. При ударе опорная нога не выпрямляется, тандэн максимально опущен. Как видишь, не ты первый придумал удар ногой. Учись мгновенно опускать тандэн и мгновенно наносить удар. Ну-ка обхвати мешок руками, ниже, ближе к земле, вот так, сидя на корточках. А теперь вставай, поднимая мешок, и бей ногой. Правой, левой, по очереди. Будешь делать это упражнение ежедневно, столько раз, сколько сможешь. Это поможет тебе.

И действительно. Может, упражнение помогло, может, Томарсин научился опускать тандэн и быстро работать ногами, не разгибая колена опорной ноги, но только пришло время, когда перестал он падать от ударов отшельника, научился прочно стоять на ногах и совершенно не замечать удары дубинки по своему телу. При этом сила его ударов значительно возросла. Он втыкал кулаки в мешок с такой силой, что, казалось, дай ему волю – пробьёт мешок насквозь. И уже отшельник, работая дубинкой, уставал не меньше своего ученика, нанося удары также в полную силу, и удовлетворение появилось в его глазах. Но, как оказалось, испытания далеко не кончились.

Очередной раз самозабвенно колотя мешок и не обращая внимания на удары дубинкой по своему телу, Томарсин вдруг получил удар деревянным кулаком в лицо и опять оказался на полу.

– Мы так не договаривались! – в сердцах воскликнул он.

– Мы ни о чём не договаривались с тобой, – услышал он насмешливый скрипучий голос. – Разве я не говорил тебе: всегда помнить о своей голове? Для этого прежде всего тебе даны руки. Прежде всего защита, потом контратака, вот схема работы твоей. Тело защищает себя само, а голову защищают руки. Я устал повторять тебе это. Не увлекайся ударами, всегда помни о голове. Ну да ничего, теперь я не дам тебе об этом забыть.

Пришлось Томарсину изменить схему работы с мешком, потому что удары дубинки отшельника стали просто непредсказуемы. То в голову, то в пах летел деревянный кулак, чередуя атаки с ударами в корпус и по ногам в полную силу. Но очень скоро Томарсин усвоил нужную манеру боя. Оказалось, что если не думать о защите тела и не обращать внимания на удары по нему, то остального добиться легко, главное работать только в контратаке, отвечая ударом на удар, при этом одна из рук всегда готова отразить удар в голову. В общем, пришло время, когда при всём своём старании отшельник не мог отправить Томарсина на пол, как ни старался. Но неутомимый в изобретательстве, он уже готовил новое испытание.

В свободное от занятий и врачевания время отшельник шил и набивал песком небольшие мешочки круглой формы, килограммов по пять, по семь каждый. Всего он изготовил двадцать мешочков. Затем отшельник позаимствовал у деревьев ветки нужной толщины и длины, но не больше одной ветки у одного дерева, чтобы не наносить большого вреда. Из этих веток отшельник изготовил катапульты, закопав один конец ветки в землю и пригнув к земле второй конец. В специальной корзинке на конце ветки покоился мешочек с песком, а тонкая нить удерживала его. Стоило порвать нить, своеобразный снаряд стремительно летел, пересекая определённое место на определённой высоте. Катапульты были расположены вдоль одной линии на расстоянии метра друг от друга по двум её сторонам. Не один день потратил отшельник на то, чтобы добиться известной только ему траектории полёта каждого снаряда.

– Эти снаряды предназначены для меня? – спросил его любопытный ученик.

– Придёт время, узнаешь, – услышал он в ответ.

Отшельник не спешил. Он всё делал не спеша. «Куда спешить, впереди ещё вся жизнь», – была его любимая поговорка. Всё-таки время очередного испытания для Томарсина наступило.