Рагрин Николай - Техника проникающего удара

«Конец антракту» – удовлетворённо подумал Сергей.

Во втором поединке против бесформенного вышло существо, которое Сергей окрестил скорпионом. Правда, сходство со скорпионом заканчивалось наличием двух клешней и хвоста с загнутым внутрь жалом. Стоящий на четырёх ногах, скорпион помимо клешней имел две мощные руки с четырьмя сочленениями и восемью длинными пальцами на каждой. Головы у него не было, а примерно посередине корпуса, между клешней, находились два широко расположенных глаза и зубастое отверстие рта между ними. Третий глаз располагался на конце хвоста, выше жала, который также позволял скорпиону контролировать всё, что происходило за спиной. И если клешни росли из середины тела, то руки располагались сверху по краям и поэтому отсутствие головы напомнило Сергею жуткого героя знаменитого романа Майн Рида – Всадника без головы.

Во втором бою бесформенный не изменил своего вида после удара гонга. Он лишь очень быстро, и притом как-то плавно переместился на центр татами. Скорпион тут же оказался рядом и провёл серию быстрых атак руками в его корпус, от которых бесформенный непостижимым образом уклонился, перетекая с места на место, и каждый раз оказываясь вне зоны атаки рук скорпиона.

Тогда скорпион пустил в дело хвост, из жала которого с большой скоростью в сторону бесформенного стали вылетать струи какой-то жидкости, от попадания которой татами задымилось. Жидкость прожигала, как очень сильная кислота. Но, несмотря на большую скорость испускаемых скорпионом струй, ни одна не коснулась противника, он опять непостижимым образом плавно уклонялся, перетекая с места на место.

Растратив всю жидкость, и видя, что и эта атака захлебнулась, скорпион широко расставил руки и клешни, и кинулся вперёд на противника, надеясь, что степень охвата его длинных конечностей не позволит ускользнуть жертве.

Но бесформенный поступил по-другому, он на этот раз не стал ускользать, а резко удлинил три свои опоры, две по краям туловища, и одну сзади, использовав её как подпорку, став в два раза выше противника.

Скорпион не преминул этим воспользоваться. Он схватил две опоры руками, но сдвинуть их с места не смог. А лишь заскрёб всеми четырьмя ногами по татами. Бесформенный стоял как вкопанный. Тогда скорпион вцепился в опоры клешнями, пытаясь перекусить. На этом действии наступил финал схватки.

Между клешнями скорпиона неожиданно прошёл электрический разряд такой мощности, что его тело превратилось в груду дымящейся плоти.

«Татами окончательно испорчено», – подумал Сергей. Жалости к скорпиону у него не было, уж очень несуразным он был.

В третьем бою бесформенный опять поменял вид, превратившись во что-то вроде огромной жабы с кокошником на голове. Одним прыжком он накрыл своим телом противника, похожего на небольшого симпатичного дракончика, величиной с телёнка. Прижал его к татами многопудовым телом и десять минут оставался неподвижным. Сергей подумал, что дракончик как минимум задохнулся, если не раздавлен в лепёшку. Однако то, что произошло с ним на самом деле, представить было трудно. Когда жаба отползла в сторону, приняв прежний бесформенный вид, на татами осталась лишь одна оболочка от его противника. Что произошло, понять невозможно. Он как будто был съеден изнутри, вместе с костями.

В четвёртом и пятом поединках бесформенный, казалось, превзошёл сам себя, чем сильно обескуражил Сергея. Но финал шестой схватки поверг его в глубокое недоумение.

Учитель, молча, не перебивая, выслушал Сергея, которому пришлось ещё раз пережить увиденное, чтобы ничего не упустить. Он понимал, что любая мелочь, вплоть до его реакции на неё, могла иметь существенное значение потом, в бою с монстром. А то, что ему показан будущий противник в полуфинале турнира, не вызывало никаких сомнений. Не вызывала сомнения и цель показа. Сражаясь с себе подобными противниками на своём татами, Сергей и представить не мог, что его ожидает в полуфинале турнира. Поэтому, по его мнению, устроители давали возможность участникам полуфинала подготовиться к схватке, изучить будущего противника, что, в общем-то, и правильно, будь возможность наблюдать за поединками на соседних татами во время турнира. Но ввиду того, что такой возможности не имелось, и сделали эту демонстрацию.

– Так значит, это твой будущий противник нам дал целую неделю на подготовку, в два раза меньше, чем перед прошлым полуфиналом, – с иронией в голосе сказал учитель после продолжительной паузы, – а ты ничего не упустил?

– Ах, да, нет, – растерянно сказал Сергей, – время на подготовку отпущено устроителями турнира. Мне это сообщили дополнительно, после демонстрации поединков монстра. Но одна неделя или две – это всё равно, что ничего по сравнению с тем, что мне показали! – воскликнул Сергей.

– В этом ты прав, неделя тебе ничего не даст в плане подготовки, всё, что могли, мы сделали. А о том, что ты видел, не думай, с твоей сегодняшней подготовкой эти бои ты бы выиграл, я уверен. Думать надо о том, что тебе не показали, и готовиться к этому.

– Как это, Сэнсэй, готовиться к тому, чего не знаешь?

– Так же, как и раньше, для тебя будет лучше считать, что ничего не изменилось.

– Так вы хотите сказать, что это могла быть совсем не помощь, а нечто прямо противоположное? – с сомнением в голосе спросил Сергей.

– А ты проанализируй своё состояние, «ах, да, нет»… Я тебя не узнаю, здорово же тебе помогло увиденное, сильно подняло твой дух.

– Да, в общем-то, не очень, – сказал Сергей, опустив голову.

– И кто от этого выиграл?

– Ах, паразит, так это может быть финтом с его стороны! – совсем другим тоном воскликнул Сергей. – Может быть, он меня дурачит, показав, как легко разделался со всеми соперниками?

– Не знаю, но не он первый это придумал. Даже если всё увиденное тобой – правда, нам это не поможет, вряд ли он будет повторяться в приёмах. Наверняка для полуфинала приберёг что-то новенькое, – ответил на вопрос Сергея учитель.

– Могу себе представить! – воскликнул Сергей, но в его голосе уже не было прежней горечи, к нему начала возвращаться былая бесшабашность. – Значит, это просто может быть продолжением психологической атаки.

– Скорее да, чем нет, – с прежней иронией в голосе сказал учитель, – но это не повод для печали.

– Так он что, запугать нас хочет? Да он, похоже, сам боится. Боится – значит, уважает, – с прежней весёлостью воскликнул Сергей. – Выходит, у нас есть шанс его побить, и он это знает.

– Вот таким ты мне больше нравишься, конечно, есть шанс, и немалый, и мы его используем, – уверенно сказал учитель, а про себя подумал, ни к кому не обращаясь: