Коллин Капп - Агент Галлактики

Я слышу только обычный шум корабля. Ты уверен, что это не ошибка?

– Нет. Шум идет и биотронного трансфера.

– Это невозможно! Он может передавать только мой голос. Сигналы передатчика с Антареса контролирует компьютер. Кроме звездного фона, больше ничего нет.

– Но я слышу что-то странное. Шум. Можно ли включиться в наш канал без вашего ведома?

– Источник сигнала должен работать выше порога чувствительности приемника Антареса. Но где же можно поместить передатчик. За тобой космическая пустота, Брон. Не забывай, что ты находишься сейчас на краю Галактики.

– Нельзя ли увеличить чувствительность приемников на Антаресе?

– Можно. Но при условии, что мы перестроим половину планеты. Ты еще слышишь эти голоса?

– Да, но уже тише. Зато шумы корабля стали сильнее.

Похоже, что они готовятся к старту. Не думаю, что у них будут трудности с выходом на орбиту. Желаю тебе хорошо отдыха, Брон.

– Ананиас?

– Да.

– Мы с тобой знакомы?

– Когда-нибудь ты все вспомнишь, Брон.

– А Джесси… я ее тоже знаю?

– Я не могу тебе этого сказать, это тайна.

– Я не понимаю только, зачем мне всучили эту девку.

Он старался расслабиться, подремать, но каждый раз попадал в ту же самую моросящую слякоть и его будило то же самое ощущение страха. Постепенно шум невидимого потока исчез в реальных, доносящихся отовсюду звуках. Рев двигателей поднялся до максимума. Весь корабль начал дрожать в ошеломляющем ритме.

Они взлетели на посадочных двигателях и пока не включились планетарные, сила тяжести не превышала четверти «же». Весь огромный звездолет плавно поднимался вверх, а снаружи царил кромешный ад.

Брон с дрожью представил себе ураган из раскаленного газа, который рыл в грунте километровый кратер, сотни или даже тысячи домов, превращаемых в пыль. Каждый двигатель имел свой голос, сила и тембр которого изменялись и замолкали, уступая место другим звукам, по мере наступления очередных фаз старта. Наконец завыли верхние слои атмосферы, затем и этот звук пропал. Наступила тишина. Включился главный гравипривод, который должен был вывести звездолет из планетной системы. Только тогда, когда самые дальние планеты этого солнца остались позади, включились подпространственные генераторы, избавляя корабль от массы и ускорения и забрасывая его в нужную точку Галактики.

Постепенно уши Брона привыкли к этим необычным звукам, и он уснул. Разбудил его свет и фигуры двух склонившихся над ним мужчин.

– Андер Галтерн?

Но Брону показалось, что скорее это было утверждение, а не вопрос.

– Вот у нас и есть синкретист. Выглядит он молодо. Знаешь, Мартин, что это одни из выдающихся людей нашего времени?

– Когда его принесли, на нем была рубашка из гриба-паразита. Если это предел его возможностей, то я идиот.

В его голосе появилась сухость.

Чья-то рука приподняла и опустила крест Брона.

– У каждого свой стиль. Мне жаль, Мартин. Я забыл, что ты не переносишь разговоров о старом мире и его обществе.

– Каждому, согласно его желаниям. Не каждый имеет такую судьбу, как твоя, и наверняка немногие имеют возможность успокоить ее в любой момент.

– Я никогда не имел никаких предубеждений. – В голосе появился оборонительный тон.

– Сейчас, Мартин, уже нет назад пути. Судьба изменилась с появлением этого человека, который любит терпеть, и с появлением такого человека, как ты, который любит заставлять терпеть. Два конца одной и той же психической деформации.

Наступила тяжелая тишина.

– Ты хочешь его послушать?

– У меня нет ни малейшего желания слушать рассказы о взлетах и падениях занюханной планетки. Мы знаем, что это Галтерн. Иначе нас не было бы здесь. И чтобы испытать его способности, как катализатора, необходимо подождать.

– Брон? Ты слышишь меня?

– Да.

– Можешь открыть глаза? Моргни только. Этого будет достаточно.

Он поворочался словно человек, которому мешают спать, и на мгновение моргнул.

– Прекрасно, Брон. Это то, что нужно. Первый – это Мартин Дауквист. Ты его уже видел… А второй… Да, хорошее общество собралось возле тебя.

– Хорошо, Ананиас. Но кто второй? Когда я начинаю думать об этом, у меня прямо голова раскалывается.

– Было бы лучше, если бы она совсем раскололась, Брон. Х-ха, – ты видел самого Кана!

Брон проснулся от звука звонка, провозглашавшего смену вахты. Он сел в постели, борясь с остатками сна. Врач не обманул, кожа была гладкая и розовая. Боль в плечах и ногах почти прошла.

– Что, все спят?

– Спят? – воскликнула Джесси со злостью. – Как можно спать, если ты храпишь с такой силой? Как ты себя чувствуешь?

– Как в Рождество Христово в Европе!

– Хорошо. К тебе возвращается память. Хотя я сомневаюсь, что ты смог что-либо вспомнить о Рождестве в Европе. Как никак, все же наркотик, который тебе вкололи…

– Расскажи мне о Дауквисте. Я думаю, что он что-то подозревает.

– Мартин Дауквист. Девятое поколение. Заместитель Кана, но без сомнений, более жестокий, чем его начальник. Ответственен за четыре проведенные акции против планет, не входящих в Федерацию Разрушителей. На него ты должен обратить особое внимание. Он хитрый и ловкий, как дьявол. Любит садистские пытки.

– Об этом я не забуду. Что он делает здесь, вместе с Каном?

– Мы еще точно не знаем. Это не обычный планетный Совет. Или они подготовили нечто важное, или узнали, что Службу интересует этот рейд, поэтому они сами решили все разузнать. Если это именно так, не пробуй пользоваться своими шутками!

Джесси замолчала, заметив входящего врача. Он прошел к Брону и быстро осмотрел его.

– Ты выскочил из этой переделки целым и невредимым, – усмехнулся врач, когда закончил осмотр. – Хотя должен заметить, что ты этого не заслуживаешь. Так издеваться над самим собой. Я прикажу принести тебе поесть и можешь выметаться отсюда. В следующий раз я просто прооперирую тебя и сниму рубашку вместе с кожей. Посмотрим тогда какой из тебя выйдет мазохист.

Полковник Дауквист хочет тебя видеть. Я не советую с ним шутить. С теми, кто проходит через его руки, уже ничего нельзя сделать.

Минутой позже вестовой принес горячий завтрак, и Брон только тогда понял, как давно он не ел. Ему принесли также и одежду, легкая туника военного образца, немного белья и длинный белый плащ, предназначенный для молитвы. Улыбаясь, он надел белье и плащ, отложив тунику. В плаще нашелся достаточно большой карман, чтобы в него поместилась Библия. Остальные вещи он рассовал в отделения хирургического футляра, который нашел в медотсеке, уверенный, что его действия полностью соответствуют действиям настоящего синкретиста.

Врач вернулся, чтобы проводить его к полковнику. Увидев, как он одет, он не смог удержаться от удивления.