Юрий Брайдер - Особый отдел и пепел ковчега

— Обязательно воспользуюсь вашими советами, — ответила Людочка. — Чувствуется, что тема психопатии вам очень близка. Не то вы сами в дурдоме сиживали, не то других туда сажали.

— Ты особо не язви. От дурдома, как и от тюрьмы, зарекаться не след. Лучше скажи, что слышно нового по маршалу Востроухову?

— К сожалению, большая часть его жизненного пути пришлась на годы, когда про Интернет и слыхом не слыхивали. Что касается там всяких служебных заслуг, то иной точки зрения, кроме официозной, на сей счёт не существует. Не человек, а прямо икона, на которую должно молиться подрастающее поколение... Хотя в прессе постперестроечного периода есть смутные упоминания о каких-то трениях, имевшихся у Востроухова с коллегами по оружию. То ли он собрал чемодан компромата на тогдашнюю верхушку военного ведомства, то ли его самого уличили в должностных злоупотреблениях. Тем не менее церемония отставки была обставлена вполне благопристойно, со всеми полагающимися для такого случая почестями. После девяносто пятого о нём уже практически не пишут. Ни в контексте хвалебном, ни в контексте хулительном. Забвение — это как разминка перед вечным успокоением... Мне удалось раздобыть несколько фотоснимков, где маршал позирует, так сказать, голышом — на пляже, на гимнастической площадке. Никаких подозрительных отметок на его коже обнаружить не удалось, что, по-моему, вполне объяснимо. Ведь Востроухов, в отличие от Сталина, не знал об истинных свойствах бетила и не уделял футляру, в котором тот находился столь исключительного внимания.

— Ну и зря! — изрёк Кондаков. — Вот поэтому и афганскую войну продули.

— Войну продули без участия Востроухова. Когда он по заданию Генштаба отвечал за это направление, дела у советских войск как раз-таки шли неплохо... А вы откуда звоните?

— С кладбища.

— Всё там закончили?

— Как тебе сказать... — начал было Кондаков, но трубку у него забрал Цимбаларь, ревнитель голой правды.

— Вполне возможно, что все наши старания пошли коту под хвост, — без всяких околичностей заявил он. — Есть версия, что бетил, находившийся в могиле Востроухова, достался неизвестным лицам, которые обошлись с ним, мягко говоря, не совсем почтительно.

— В каком смысле?

— Пустили по ветру.

— Значит, они искали там что-то совсем другое?

— Это мы скоро узнаем от Вани. Анатолий Сопеев, ныне поправляющий свою подпорченную крышу в «Сосновом бору», присутствовал при криминальной эксгумации от начала до конца. А избит он был именно за находку бетила или чего-то очень похожего на него.

— Звучит весьма сомнительно. Повторяю, я не верю, что Востроухов был посвящен в тайну бетила. Пользуясь его содействием, он даже не догадывался, откуда валит эта благодать. Зачем ему брать в могилу какую-то побрякушку, пусть даже и принадлежавшую некогда самому Сталину. Ведь особыми симпатиями К генералиссимусу он никогда не отличался.

— А вдруг Востроухов собирался преподнести их князю тьмы вместо памятного сувенира, — пошутил Цимбаларь. — Ведь такие образчики человеческого рода, как Иосиф Виссарионович, у сатаны на особом счету.

— Да, забыла сказать, — спохватилась Людочка. — просматривая все сообщения, хоть как-то касавшиеся покойного маршала, я наткнулась на милицейскую сводку, согласно которой его квартира была ограблена спустя несколько недель после похорон. Подробности, к сожалению, неизвестны.

— Занятно, — произнёс Цимбаларь уже совсем другим тоном. — А кто сейчас проживает в этой квартире?

— О, это целая история. После смерти маршала никакого завещания так и не нашлось. Таким образом Анатолий Сопеев остался с носом, поскольку юридически он был Востроухову абсолютно чужим человеком. Всё движимое и недвижимое имущество досталось наследникам третьей очереди — внучатым племянникам, троюродным братьям, своякам и так далее. Всего набралось около тридцати претендентов, главным образом со стороны жены. Большую часть имущества они растащили, а квартиру продали и деньги со скандалом разделили. Так что часы Сталина сейчас могут оказаться где угодно, хоть у чёрта на куличках.

— Тридцать человек! — ахнул Кондаков, внимательно прислушивавшийся к разговору. — Их всех и за год не проверишь.

— А что я тебе говорил? «Раз-гад-ка где-то ря-дом»! — прикрыв телефонную трубку, передразнил Кондакова Цимбаларь. — Не видать тебе в этом месяце зарплаты, как папуасу северного сияния... На, дальше сам разговаривай.

— Куда вы там пропали? — забеспокоилась Людочка. — Я вообще-то девушка мнительная и к известиям, поступающим с кладбища, отношусь с некоторым опасением.

— Всё нормально, — буркнул слегка раздосадованный Кондаков. — Тут что-то телефон барахлит.

— Вам сейчас лучше разделиться, — посоветовала Людочка. — Вы, Пётр Фомич, возобновите прежние знакомства с ветеранами военной разведки, желательно с теми, которые в начале девяностых годов ещё находились на действительной службе. Пусть вспомнят всё, что знают о Востроухове. Предпочтение отдавайте компрометирующим сведениям... Затем прошвырнитесь по людям, которые могли видеть маршала голым. Имеются в виду массажисты, банщики, любимые женщины и денщики. Маршалу положен денщик?

— Официально нет, но на самом деле — да. Жаль, я до генерала не дослужился! — мечтательно вздохнул Кондаков. — Тогда взял бы тебя в адъютанты, а Цимбаларя в денщики.

— А Ваню? — напомнила Людочка.

— А Ваню вместо говорящего попугая. У многих высших чинов армии и флота такие имелись, начиная с адмирала Нельсона.

— Ваня, между прочим, всё слышит и обещает разделаться с вами, как Годзилла с Нью-Йорком.

— Передавай ему привет. Хороших глюков на новом месте!

— Сашка пусть займётся этой историей с квартирой, — продолжала Людочка. — Линия весьма многообещающая. Туда могли наведаться те, кто потом вскрыл могилу. В настоящий момент дело прекращено в связи с отсутствием следственной перспективы.

— Ничего, скоро эта перспектива засияет, как кремлёвская звезда, — косясь на Цимбаларя, пообещал Кондаков.

— Тогда за дело.

— Уже идём, только перекусим, — рявкнул в трубку Цимбаларь, с вожделением прислушивавшийся к весьма специфическим звукам, свидетельствовавшим о том, что в соседнем кабинете накрывают пиршественный стол.

Предварительно выяснив, какой территориальный орган занимался расследованием ограбления маршальской квартиры и где сейчас находится списанное дело, Цимбаларь незамедлительно направился по указанному адресу.

Настроение у него было самое радужное, как у любого человека, сорвавшего изрядный куш на бегах или в казино. Правда, выигрыш ещё предстояло выбить из Кондакова, но это, как говорится, было уже делом техники, тем более что до ближайшей зарплаты оставалась целая неделя.