Сергей Вольнов - Вечный поход

Когда зазвучали трубы, исторгая непонятные сигналы, ураг даже не сразу понял, что они летят со стороны врага. Какая там ещё смертельная ловушка приготовлена у этих свирепых всадников?! Нет спасенья от их ярости…

Зажглись факелы. Заметались по полю. Но не для боевых действий — больше для того, чтобы служить указателями для сбора дезориентированных воинов.

По полю, усеянному порубленными телами, шествовала ночь. Перешагивала через туши лошадей. Брела по травам. Спотыкалась о трупы, трупы, трупы…

Со временем угасли почти все звуки. Стихла агония битвы.

Только откуда-то с левого края поля доносился неясный гул, он напоминал одновременно бормотание, причитания и смех. Может быть, где-то там, в месте падения речки с крутого обрыва, сидел бог войны Сульдэ и хищно щерился своими белоснежными клыками. И бормотал, глядя как внизу речка разбивается в брызги. И причитал по самым лучшим воинам, которых в пылу битвы не успел уберечь. И безумно хохотал вполголоса, глядя на воды речки. И было от чего — воды её стали КРАСНЫМИ…

Красная речка. Невидимая никому. Пропитанная кровью. Настоянная на крови. Оттого ещё больше она чернела, поблёскивая на перекатах.

И покачивались лодочками от её движения опустевшие шлемы, прибившиеся к прибрежным травам.

И шевелились тяжёлые щиты, наполовину утопая.

А может, и ночь пришла насквозь окровавленная.

КРАСНАЯ.

Может быть, она только казалась чёрной?

Птицы сегодня превзошли самих себя.

Особенно иволги.

Наверняка, где-то поблизости было их гнездо, и эти чёрно-жёлтые с красными клювами птички резвились на ветках, оглашая предвечерний лес своими громкими упругими трелями.

Остальной певучий народ создавал фон. Птичьи голоса вплетали в музыку леса недостающие звуки, словно оркестр, где каждый, не обращая внимания на соседа, играет по своим нотам. И если ноты написаны правильно — вместо шума получается музыка.

Сегодня музыка получалась. Оркестр не фальшивил. Каждый из музыкантов был неплох.

И всё же — солистами были иволги…

Не хватало лишь благодарных слушателей.

Слушатели-то были. Вот только — неблагодарные.

Двое мужчин непринуждённо расположились на поваленных еловых стволах; смотрели они вдоль просеки, проложенной в этом смешанном лесу невесть кем. Судя по их поведению — нервничали. Оба. И если первый, высокий и худощавый, ещё старался обуздать разгулявшиеся нервы (кстати, у него это получалось), то второй… Он был заметно ниже напарника, плотнее, и волос на голове у него имелось побольше. И ещё — может быть, и не так уж намного, но был он всё-таки моложе. Наверное, потому и вёл себя более импульсивно.

Первый звался Фэсх Оэн. Причём двойным и неизменным это имя оставалось, невзирая на любые обстоятельства и ситуации. Он, похоже, даже не догадывался, что существуют уменьшительные, дружеские и ещё уйма всяких вариантов, производных от собственного имени. У второго имя также было двойное: Тэфт Оллу. И его тоже полагалось называть исключительно в этой форме, не экспериментируя и не склоняя. Так у них принято…

Они не слушали птиц.

Более того, похоже, птицы этих людей раздражали.

Судя по их напряжённому ожиданию — они надеялись, что когда-нибудь птицы замолчат.

Но длинной паузы у этого птичьего оркестра мог добиться только невидимый дирижёр, которому пока это было не нужно… Ну, разве что ещё чужак, идущий по лесу, если сюда вообще кто-то из чужих мог забрести.

А птицы заливались без умолку.

По лесу никто не шёл…

— Ну, что скажешь, Фэсх Оэн?.. Куда он пропал?.. — спросил после долгого молчания Тэфт Оллу. — Ты уверен, что он… сумеет не умереть раньше времени?..

Фэсх Оэн промолчал.

Полоска неба, нависавшая над просекой, прямо на глазах меняла свой цвет. Буквально за несколько минут она из голубой стала стальной и потом продолжала быстро накапливать в себе свинцовый оттенок, из-за чего всё больше и больше снижалась, тяжелея. Вскоре уже казалось, что эта частица неба оторвалась и медленно оседает вниз, и только многочисленные кроны деревьев, приняв её на свои ветви, удерживают густеющий воздух в надлежащем положении.

Где-то на западе гремело, словно в небесах неспешно прокатывали огромные стальные листы, заодно рихтуя, выправляя неровности.

Фэсх Оэн наконец-то вынырнул из потока своих мыслей.

— Знаешь, Тэфт Оллу, иногда я думаю… что он намного умнее, чем кажется… и чем необходимо для безопасности.

— Чьей безопасности?.. Твоей? Моей?.. Нашей?

— Безопасности проекта…

— А я полностью уверен… что он просто опасен для нас самих.

— Брось, Фэсх Оэн… Это у тебя от перегрузок. И от врождённой подозрительности… Давно ты в координаторах?

— Два сезона…

— Да уж… Раньше этого было маловато, чтобы всерьёз мечтать о кресле стратега… Сейчас иначе… Как раз последние два года можно засчитывать за пять… Мы породили лавину… и она нарастает… Это какое-то пекло… Хотя и приносит ни с чем не сравнимое наслаждение…

— Возможно, и маловато… Но вполне достаточно, чтобы понять… что Вечный Поход абсолютно реален.

— Ты прав, Тэфт Оллу… похоже, что… это уже не военные игрища, о которых в рекламных целях ещё вчера… кричала каждая сетевая инфоматрица… включая семь мультиканалов сферы и главный мнемоэкран… Покоса… С каждым месяцем это всё больше и больше… напоминает настоящую войну. Я только за последнюю кампанию потерял двух напарников… а ведь когда-то слыл везунчиком.

— Мрачная у тебя статистика, Фэсх Оэн… Хотя у многих это желанная цель… когда-нибудь наконец-то… крепко обняться со смертью.

— Нет… Ты не волнуйся. Я не лишён благословения Хранящей Сферы… Просто те двое были в чём-то виновны сами… Да и комбат-потенциал у них был никакой… Ближе к нулю… Можно даже сказать, импотенциал… А что ты хочешь — перешли к нам из отдела зачистки… Везёт же некоторым. Минуя сразу две ступени иерархии… Раньше такого практически не случалось… А вот сезон назад расширяли временной диапазон… Тогда много полных… дилетантов появилось… с невысоким уровнем воинственности… Даже среди координаторов… Вот и началось… нестыковки одна за одной…

Фэсх Оэн прервался, заслышав непонятный шум в глубине леса… Встал. Прошёлся мягким шагом, терявшим звук в густом слое опавшей старой хвои.

Осмотрелся и, не услышав повторения шума, уселся на своё место.

Нагнулся, зачерпнув пригоршню хвои.

Поднёс к лицу.

Вдохнул терпкую смесь хвойного и смолистого запахов…

— Совершенно потрясающая композитная добавка к атмосферному газу… Очень возбуждает. Даже меня… Но, увы, этим желательно не злоупотреблять… Контакт со стихией в чистом виде иногда чреват необратимыми процессами… И тела, и духа.