Лев Вершинин - Сельва не любит чужих

Терапией и занимаются резиденты.

Подчас, к сожалению, возникает нужда в хирургическом вмешательстве. Аккуратном, стерильном и желательно под наркозом. Хотя, если нужно, Чистильщики режут и по живому. Печально? Еще как. Но неизбежно. Увы. Бывает ведь так, что без боли не спасешь организм.

Нетрудно понять, кто стоит за операционным столом.

Разумеется, оперативники.

Нельзя не отметить: такое случается чаще всего с мирами-подростками, самонадеянно считающими себя цивилизованными. Безобидные с виду болезни роста оборачиваются смертельным, неизлечимым недугом. Самый серьезный надзор, само собою, ведется именно за такими тинэйджерами…

А на миры-младенцы Чистильщики до недавних пор не очень-то и оглядывались. Посылали, конечно, наблюдателей присматривать за несмышленышами, но порой обходились и без этой формальности.

А зря.

Потому что именно в одном из периферийных миров-недорослей проявился три десятка циклов назад невинный на первый взгляд воспалительный процесс, никем поначалу не замеченный. А спустя недолгое время злокачественная опухоль, пойдя в рост, выбросила метастазы, опутавшие сгусток совершенно диких планеток, и стала серьезной угрозой для половины цивилизованной Вселенной.

Спешно собранный консилиум решил выжечь дотла раковые клетки. И все уже было готово для операции. Но, к счастью, не успели. Больной организм сумел выстоять. Смог выработать антитела, погасившие разрастание опухоли…

Столь необычное явление не грех было и поизучать. По ходу дела принимая все меры для того, чтобы вспышка ; не повторилась.

Лучшие из лучших сотрудников Корпуса Несомых были направлены в выздоравливающую Галактику. В том числе и Йигипип. Так что, казалось бы, обижаться не на что, разве уж на собственную стариковскую мнительность…

— Алло, алло! — завопили за стеной голосом скорее женским, нежели нормальным. — Вы меня слышите? Седьмой участок, меня хорошо слышно? Это горизбирком! Ну как, у вас все готово? А? Не слышу!

Носитель вздрогнул и замотал головой, собираясь просыпаться. Но Йигипип вновь убаюкал его. Как только он проснется, настанет миг расставания, а миг этот хотелось оттянуть. К тому же Йигипип любил доводить размышления до логического финала.

Мнительность? Кто-то смеет говорить о мнительности?!!

Но почему же, в таком случае, самые интересные, самые перспективные местечки в узловых точках организма Галактики позанимали не заслуженные ветераны ведомства, а только-только закфлёкавшие отростки синих, белых, коричневых и даже, можете себе представить, саврасых полей персон, занимающих известные посты? А?!! Вот что хотел бы спросить у кабинетных начальников Йигипип, будь он менее опытен и надейся получить внятный ответ!

Впрочем, с некоторых пор он перестал изводить себя.

Мироздание справедливо. Анализируя состояние планеты, куда его задвинули, он почувствовал вдруг, что здесь, именно здесь, а не где-то, кажется, начинается процесс, очень напоминающий тот, переполошивший весь Корпус. Саркома вновь набирала силу, но уже не в центре, а на периферии организма.

Пока еще он ни в чем не был уверен. Все эти предположения опирались на одну лишь интуицию. Но интуиция ветерана-оперативника — это, поверьте на слово, очень серьезно. И дай он в верха информацию о своих предчувствиях, можно не сомневаться, спустя миллионную долю цикла здесь, на вверенной ему планете, уже топталась бы комиссия специалистов.

Он должен был проинформировать начальство.

Он, в сущности, просто обязан был сделать это…

А он промолчал.

Йигипип был слишком обижен, чтобы исполнять инструкции. Нет уж! Он сам разберется во всем. И сам сумеет устранить зарождающуюся опухоль. А потом подаст рапорт, в коем вволю поиздевается над теми, кто списывает в расход ветеранов, красу и гордость ведомства…

В смежной комнате вновь стало громко.

— Надя? Надюша?! — обладатель густого прокуренного баса орал, явственно стараясь не срываться на матюки. — Позови Володю, а?!

Бас гулко закашлялся и пару секунд тяжко, с надрывным присвистом прочищал забитые бронхи.

— Володя, привет! Привет, говорю! Слышь, Вован, — бас скомкался, словно трубку прикрыли ладонью, — я со штаба звоню. Не, с этого… с избиркома! Тут это, на Тридцать Первом неладно… Ага… Так ты подошли бригаду, а? Не, ну прошу тебя, путем прошу, пришли, а то полный звездец…

Прокуренный затих и с полминуты молчал. А потом стена вздрогнула.

— Что-о?!! Когда это я за тебя не тянул, братуха? Креста на тебе нет! Ага! Уже есть? Понял. Извиняюсь… — опять десяток секунд невнятного хрипа и цыканья. — Ну при чем тут Сандро? Сандро сам себя под вышак подвел… Да, никто ему помочь не мог, никто, разумеешь? Кент круто нарвался…

Кажется, на глотку брать не выходило, и бас срочно поумильнел.

— Ну что ты, Святославич! Ну послушай, солнышко мое, ну не чужие же… Христом-Богом прошу: высылай парней! Хорошо, хорошо, как скажешь… Забиваем стрелу… Сядем, потолкуем… Лады!

И — радостно, почти без хрипоты:

— Не! Сразу пусть катят на Тридцать Первый… На хера они мне тут, а? Туда, туда… Урны долбаные, наблюдатели тоже… Всех под корень! Что?!

Совсем коротенькое молчание.

— Кого-кого… Тебе лучше знать, кого! Ежели Илюха на ходу, так его и шли, он и один потянет. Или Леху давай… А? Не, Никитича не надо, старый уже Никитич, не тот уже…

Гулкое:

— О! Эт'по понятиям, братан! Не боись, все будет конкретно!..

И грохот трубки, рухнувшей с размаху на рычажки компофона.

Проигнорированный Йигипипом. Но разбудивший Носителя.

Изо всех сил досматривавший последние сны, он вскинулся, оторвал голову от подушки, повел вокруг ничего не понимающими спросонья глазами. И прежде чем начал хоть что-то понимать, Несомый аккуратно взял его сознание под временный контроль.

Мера, безусловно, не очень корректная. Даже очень не.

Но безболезненная. И, между прочим, совершенно необходимая.

Готовясь к такой сложной операции, как Переселение, следует заранее предусмотреть все и обо всем позаботиться. Пустяков тут не бывает. Например: Носитель хочет есть. Дай ему волю, и он отправится завтракать. Завтрак, что это: мелочь или нет? Категорически — НЕТ! Потому что будущий Носитель тоже голоден (Йигипип чувствовал это совершенно отчетливо), но для него никаких завтраков не предвидится. А переход в подсознание голодного тела из подсознания тела сытого в семи случаях из двенадцати кончается неудачей. Если не полным провалом…

Властно подталкиваемый волей Несомого, Носитель двинулся к двери. Прошел по коридору, вежливо здороваясь с мечущимися, как на пожаре, клерками. Спустился по лесенке в холл. Миновал охранника. Легким толчком распахнул дверь и вышел на крыльцо управы.