Андрей Плеханов - День Дьявола

Я не хочу много рассказывать о Лурдес. Она оказалась человеком с довольно сложным характером, мне с ней непросто. Впрочем, кого винить? Она предупреждала о том, что у нее плохой характер. Я даже назвал бы его не столько плохим, сколько чересчур независимым. Лурдес всегда стремится к лидерству. Ей проще быть одной, чем зависеть от кого-то. Она поступает так, как хочет, и переубедить ее в чем-то почти невозможно.

Демид сказал ей, что она должна учиться, и я был уверен, что она сделает наоборот только потому, что это сказал ей Демид. Но я оказался не прав. Однажды вечером Лурдес не вернулась домой. Она приехала только через два дня и начала собирать свои вещи.

– Что ты делаешь? - спросил я весьма нервно. Согласитесь, на моем месте любой начал бы нервничать.

– Я поступила на подготовительные курсы в Барселоне. Ты ведь не думаешь, что я просто так, без подготовки, смогу поступить в университет?

– Ты собираешься учиться?

– Да.

Я не стал спрашивать, по какой специальности она собирается учиться. Я и так догадывался. Фортуна уже дергала за ниточки, и мы послушно выполняли ее волю. Мы сели в свой поезд, в вагон, в который нам предписано было сесть, заняли положенные нам места и начали свое путешествие по Пути. К этому времени я уже знал, что у каждого человека - свой Путь. И сойти с него очень сложно.

У меня появился Учитель. Он сам позвонил мне.

– Добрый вечер, Мигель, - сказал он мне по телефону. - Меня зовут Диего Чжан. Я буду твоим учителем. С завтрашнего дня мы начинаем занятия.

Такие вот дела. А мы еще говорим о свободе выбора… Лурдес учится в Барселоне. Она приезжает ко мне каждые выходные. Я очень скучаю по ней и вижу, что она искренне скучает по мне. Она сильно изменилась в последние месяцы, моя Лурдес. Демид точно угадал ее предназначение - заниматься интеллектуальной работой. Она еще не поступила в университет, но я не сомневаюсь, что поступит. Она впитывает знания, как губка. Лурдес экстерном прошла за три месяца то, что изучают за год. Теперь она носит очки в тонкой золотой оправе и реже употребляет нецензурные выражения. Только она стала чересчур задумчивой. Ее трудно развеселить.

Мы никогда не говорим с ней о том, что произошло с нами год назад в Парке Чудес. И о том, для чего она поступает в университет, а я занимаюсь пять раз в неделю боевым искусством. Я даже не говорил ей о том, что пишу эту книгу. Потому что боюсь, что она уничтожит рукопись. Я занимаюсь запрещенным.

Я люблю ее. Вы не поверите - у меня даже не возникает желания ухлестнуть за какой-нибудь другой девушкой. Желания, которое было таким естественным всего лишь год назад. Я тоже меняюсь?

Впрочем, это небезопасно - завести себе подружку на стороне. Лурдес узнает об этом. Обязательно узнает. Способности к телепатии не пропали у нее после той ночи. Она не сознается в этом, но я знаю это. Вижу некоторые признаки.

Может быть, это одна из причин сложности ее характера? Нелегко знать, что творится в головах окружающих тебя людей, особенно близких тебе. Люди лживы. И я, конечно, в том числе. Мы лжем постоянно, пусть даже непреднамеренно. С Лурдес этот номер не проходит.

Она любит меня, я в этом уверен. И мне хорошо с ней. Только мне не хватает ее. Я, наверное, дурак, потому что уже год прошел с тех пор, как мы живем с ней, а я хочу видеть ее каждую минуту. Я хочу ее.

О Цзян я не слышал ничего целый год. Даже в открытке Вана ничего не сообщалось о ней. И учитель мой, Диего Чжан, на вопросы об Ань Цзян только качает головой и говорит: «Я ничего не знаю».

Врут они все. Вряд ли может быть, что мой учитель ничего не знает о ней. Потому что все они из одной команды - и Ван, и Демид, и Чжан. Я не знаю, является ли Диего Чжан Посвященным. Такие, как он, никогда не скажут о сокровенном. Но в некоторых словах его, иногда проскальзывающих на тренировках, я слышу знание тайных вещей. Вещей, которые не положено знать обычным людям.

Я забыл многое. Я знаю, что если перечитаю свою рукопись, то многое вспомню. Но я не хочу вспоминать. Не потому, что мне страшно. Просто мне кажется, что мне придется еще вспомнить это - в какой-нибудь из дней, который может оказаться пострашнее Дня Дьявола. Не хочу торопить события. Пусть все идет так, как идет. Так, как это записано в Книге Небес.

У всех нас есть свой Путь.

Я хотел поставить на этом точку в рукописи - последнюю, окончательную. Но нет, я расскажу вам еще об одной встрече. Это случилось сегодня.

Я приехал в Барселону. Лурдес сказала, что не сможет приехать ко мне в выходные, и я не выдержал, сорвался к ней сам.

Я прибыл немножко рановато. До окончания ее занятий оставался еще час. И я сидел в баре напротив ее места учебы, и ждал ее, и потягивал из стакана что-то легкое, Cuba libre.[ Коктейль из рома и кока-колы.] Виски мне теперь запрещено. Я сидел, и разглядывал немногочисленных посетителей, и смотрел в окно, и любовался красивыми домами, и думал о том, как Лурдес выйдет из двери своего учебного заведения - серьезная, в очках, с тетрадями под мышкой, и вдруг увидит меня, и просияет, как солнышко, и бросится мне на шею, и озабоченность сойдет с ее лица…

Один из людей в баре был чем-то знаком мне. Он сидел ко мне спиной, клетчатая ковбойская рубашка обтягивала его крепкие плечи. Русые волосы его были коротко подстрижены, и на белой незагорелой шее четко выделялись два розовых рубца - крест-накрест. Он сидел за столом один и читал газету - насколько я мог видеть, на английском языке.

Я вдруг встал, взял свой стакан и быстро пошел к нему. Я боялся, что он исчезнет. А мне очень хотелось с ним поговорить.

Я подошел и увидел его лицо. Я взял газету из его рук и положил ее на стол.

– Привет, Демид, - сказал я по-русски. - Ты снова в Испании? Почему ты не позвонил мне? Снова намечаются какие-нибудь приключения?

– Никаких приключений. - Демид улыбнулся. - На этот раз - никаких. Привет, Мигель, садись.

Он протянул мне руку. Рукопожатие его было коротким и сильным.

– Ты ждешь Лурдес, да? - спросил я. - Вы видитесь с ней здесь, в Барселоне? Ну да, у вас какие-то там свои дела. Мне не положено знать об этом. Я понимаю…

– Лурдес? - Демид задумчиво поднял брови, словно вспоминая, кому может принадлежать это имя. - Ах да, Лурдес! Чем она сейчас занимается? Бросила свои лесбиянские штучки-дрючки?

– Я думаю, ты прекрасно осведомлен, чем она сейчас занимается.

– Нет, я не в курсе. - Демид развел руками. - Мне кажется, что ты переоцениваешь мои возможности, дорогой Миша.

– Она учится. Через неделю она сдает экзамены в университет. Она собирается стать лингвистом или чем-то в этом роде.

– Отлично! - Демид снова улыбнулся. - Я всегда говорил, что Лурдес - молодец. Из нее выйдет толк - со временем.