Светлана Прокопчик - Корректировщики

— Ты ведь именно этого и добивалась. Радуйся!

— Я? — Валерия изумилась. — Зачем? Ты мне нисколько не мешала.

— Ну да. Тем не менее, приказала объявить бойкот. И даже посоветовала выселить меня из комнаты в общаге.

Все разом замолчали. Валерия щелкнула по клавиатуре, поднялась:

— Пойдем в курилку.

Оля собралась высокомерно отказаться, тем более, что не курила. Валерия вышла, не глядя на нее — как будто ей было все равно, пойдет Оля за ней или нет. И Оля поняла: а ведь действительно, все равно. Разговор нужен не Валерии. И молча поплелась за ней в курилку.

Валерия с недоступной Оле осанкой уверенной женщины стояла, опираясь поясницей на высокий подоконник. Рядом с ней лежал красивый старинный портсигар, и Оля невпопад подумала, что Бог обделил Валерию красотой, зато компенсировал недоданное умом и вкусом.

— Бери, — кивнула Валерия на портсигар.

— Я не курю.

— Как хочешь. — Помолчала, негромко сказала: — Бойкот тебе объявила не я. Бойкот объявила Соколова. А когда спросили меня, я сказала: делайте, что хотите.

— Браво, — с горькой иронией ответила Оля.

— Знаешь, на мой взгляд, ты просто чудовищно наивная дура. Это если откровенно. Но ты мне нравишься больше, чем Соколова. И чем все эти тупые сучки, которыми набита академия. Во всей академии наберется от силы десять человек, с которыми можно иметь дело. Мне жаль, что ты уходишь.

— Вот спасибо, осчастливила на прощание…

— Думаешь, меня задевает твоя ирония? — Валерия сухо улыбнулась. От ее улыбки веяло не теплом, а властью. — Ты знаешь, что с самого первого дня, еще на курсах, пока ты восхищалась Соколовой, она настраивала против тебя и группу, и преподавателей?

Оля поперхнулась нервным смешком:

— Бред какой… Зачем ей это?

— Да я тоже не понимаю, если честно. Вы вообще меня удивляли. Обе подыхали от зависти друг к дружке.

— Я не завидовала!

— Ну, назови это по-другому, скажем, ревновала к ее успехам. Этого ты не будешь отрицать? Правильно. Ты ж тщеславна. Но знаешь, что мне в тебе нравилось? Ты не подсиживала других. Хотя я не думаю, что из врожденной доброты… Слушай, на кой черт ты ляпнула про ее результат?

— Думала, она на самом деле его забыла.

Валерия некоторое время пристально на нее смотрела:

— Может, и не врешь. Тогда она дурней, чем я ожидала. Знаешь, почему вы оказались в паре? Она все устроила. Я думала, вы помирились. У нее ж от этой оценки зависело все — средний балл в рапорте чуть выше трех с половиной. Ты не знала? Если б она получила эту четверку за бег, у нее была бы четверка и по физкультуре. И тогда она проходила бы на получение стипендии. Ты никогда ее не выдавала, и я думала, что у вас все обговорено. Когда ты брякнула результат, все решили: ты просто отомстила ей.

Оля покачала головой:

— Лер, извини, но эта легенда белыми нитками шита. Если б не авария, ей бы пришлось сдавать на тренажере, а с ним не договоришься.

Валерия расхохоталась:

— Так ты ничего не знаешь?! Да авария-то заказная! А устроил ее не кто иной, как твой Павел! Всего лишь за два часа секса!

Олю будто под дых ударили. Она побелела, резко отвернулась. Вот, значит, как… Павел так хотел переспать с Ленкой, что пошел на безумный риск и перерубил кабели питания в щитовой… Ну правильно, он же имеет допуск для работы на подстанции… Значит, он любит Ленку…

Валерия исчезла из поля зрения, потом в лицо Оле вдруг плеснула ледяная вода. Она дернулась, задохнулась — и снова увидела Валерию с пустым стаканом в руке.

— Истерики на потом отложи. Сейчас не время, — строго сказала Валерия.

— Кто… — собственный голос показался Оле чужим и хриплым. — Кто сказал, что я… что я… про Павла?

— Соколова, — Валерия безразлично пожала плечами. — Вся группа знает, что ты от него без ума. Я не разрешила трепать языками. Ни к чему.

— Она… наверное, и ему сказала?

Валерия промолчала. А Оля думала, что лучше б ей умереть на месте. Вот почему у Павла в последнее время взгляд был презрительным…

— Он… любит ее?

— Чего?! — Валерия пренебрежительно скривилась. — Любить?! Да ты откуда такая взялась? Какая любовь?! Ох, блин… Лена ему год в штаны залезть пыталась! Ну как же, самый престижный чувак академии… Она с девчонками на триста еврей [4]поспорила, что затащит его в постель. Вот тебе и вся любовь. Уж не знаю, чем она Павла соблазнила, но факты говорят сами за себя. Он же и замки в твоей комнате поменял, чтоб ты случайно не зашла, потому что в Ленкиной комнате им отчего-то не понравилось, решили в твоей. В бывшей твоей.

Слушать не было сил. Такому унижению Оля не подвергалась никогда. Значит, Лена занималась с ним сексом в ее комнате…

— Она всегда мечтала занять твое место, — грустно заметила Валерия. — Твоя комната, твоя постель, парень, по которому ты сохнешь. Знаешь, почему я на самом деле поддержала этот бойкот? Она б тебя в конце концов убила. Я видала одну такую, которая угробила свою подругу, а потом пришла к родителям убитой и попросила удочерить ее. Соколова послала несколько стихотворений в “Курьер”, подписавшись “Ольгерда Мальчик”. Все, кстати, решили, что автором этого бреда являешься ты. Так что для тебя лучший выход — уйти из Академии.

Оля сидела на корточках у стены, сжав виски ладонями.

— Тебе есть куда податься?

— К родителям.

— Далеко?

— Дубна.

— А в Кашире есть у кого остановиться до утра?

Оля отрицательно покачала головой. На колени упали ключи вместе с адресной карточкой:

— Держи. Это моя квартира. Жратва какая-то в холодильнике есть, не стесняйся. Располагайся как дома. Я приеду часов в пять.

Дверь с легким скрипом затворилась. Оля сидела, уставившись взглядом в пространство. Резкий звон заставил ее подпрыгнуть. Оказалось, свалились ключи. Надо же, от кого не ожидала помощи, так это от Валерии. Однако размышлять, с чего это надменная Валерия взялась ее опекать, не было ни сил, ни желания.

13 октября 2082 года, вторник

Московье — Селенград

— Царев, ты?

— Батюшки, какие люди! Лерка, бессовестная, совсем обо мне забыла? Нет, ну неужели трудно звонить почаще?

— Нет времени. Мне надо пристроить девчонку.

— Радость моя, ради тебя я готов на все. Какой курс?

— Первый. Только начались занятия.

— На первый… На топливную химию. Устроит?

— А чего получше? На военку?

— На военку группы переполнены.

— После сессии все равно ж процентов двадцать вылетит.

— Ну, оно, конечно, да… Только чтоб кого-то подсадить в группу сейчас, требуются основания. Например, показания для работы в Службе. У нее есть что-нибудь для нас?

— Я откуда знаю?! У меня нет даже примитивной аппаратуры! Бери ее к себе и ищи, сколько влезет.

— Ну ладно, ладно. Я попробую что-нибудь сделать. Ты с ней говорила?