Светлана Прокопчик - Корректировщики

— Надо же, машина чудит, — сказала она. — Поставьте другую фамилию.

На “Ольгу Володину” машина обиделась окончательно и поставила Оле двойку. На “Ольгу Никифорову” — это была фамилия Дарьи Петровны — трояк. Дарья Петровна фыркнула.

— Давай мою, — предложил Цыганков.

Оля отстучала “Цыганкова Ольга”. Машина тут же выдала давно ожидаемую пятерку. Цыганков внимательно и с интересом посмотрел на Олю:

— Ну что, красивая, это судьба.

Все посмеялись и забыли. Только Цыганков, с которым шли до метро, все смотрел и смотрел на Олю, будто впервые увидел.

22 января 2084 года, суббота

Селенград

Еще до Нового Года Оле предложили подработку, прямо в Академии. Надо было навести порядок в четырех лаборантских на шестом этаже второго корпуса. Две из них числились за Есусиковым, и там, по слухам, можно было найти барахло конца двадцатого века, такие там были залежи.

За работу она принялась сразу после сессии, потому что в каникулы все равно делать больше нечего. Как-то к ней приперся Цыганков. Дело было в субботу, занятия закончились, и Оля ему даже обрадовалась — не так скучно работать. Да и нагрузить его чем-нибудь можно.

Он устроился в кресле, старом и пыльном, как архив Есусикова. Оля, стоя на подоконнике, разбирала верхние ярусы полок, невозмутимо скидывая их содержимое на пол. А все равно там ничего стеклянного и хрупкого не было. Устала, села перевести дух. Цыганков тут же перебрался к ней на подоконник.

— Давай, причешу, а то ты растрепалась.

Оля подставила ему голову. Начал что-то вытворять с ее волосами, Оле надоело, она тряхнула головой. Руки Цыганков оставил на ее плечах, делая вид, что забыл. Потом принялся заводить ей локти за спину, под предлогом “осаночку проверить”. Только тут Оля насторожилась, но все еще надеялась, что у него хватит совести. У него ж Лилька, да и про Илью он наверняка догадался.

Совести у Цыганкова не было, это Оля поняла, лежа поперек его коленей с заломленными за спину руками. Поздно вспомнила, что он тоже не дурак по части всяких приемчиков.

— Это все, что ты можешь сделать? — зло спросила Оля, надеясь, что он смутится и выпустит ее.

Он продемонстрировал свои возможности — правая рука у него была свободна. Взял и залез ей под джемпер, схватил за грудь. Мгновенно озверевшая Оля вырвалась, не обращая внимания на боль, отпрыгнула на два метра. Цыганков, похотливо ухмыляясь, слез с подоконника, направился к ней. Оля отступала. Цыганков попер вперед, боком прижимая ее к стене. Оля со всего размаха проехалась ему ногтями по физиономии — ноль внимания. Он только запыхтел и удвоил усилия. Глаза у него были страшные — пустые и неживые.

Рука сама нащупала какой-то удобный и прохладный на ощупь предмет. Оля, не задумываясь, со всей дури оприходовала Цыганкова по голове.

Несколько секунд он не шевелился. Потом шагнул в сторону, неуверенно поднял руки к голове. Оля тут же метнулась к двери, выскочила в коридор:

— Пошел вон! — звенящим голосом приказала она.

Цыганков не сразу услышал ее. Потом качнулся, и, держась за голову, вывалился из лаборантской. Оля быстро заперлась изнутри, пока ему не взбрело в голову вернуться. И только потом посмотрела, чем его огрела.

В руке был зажат обрезок металлического прута.

26 января 2084 года, среда

Селенград

Виктор поймал ее около вахты, когда Оля относила документы. Оля прекрасно знала, о чем он будет говорить, и ждала этого. С Виктором она, в отличие от Якова, ссориться не хотела, а потому поддерживала хорошие отношения. И не понимала, почему Яков относился к нему с таким откровенным презрением — шизофреник, из дома убегал, жил на чердаке, мол, что с него возьмешь. А Оле с Виктором было интересно, у него обо всем было свое собственное мнение, и про него никто не говорил, что его родители — ворюги, а он маменькин сынок.

Виктор для начала спросил, что произошло между ней и Яковом.

— Вить, если честно, он меня просто достал, — откровенно сказала Оля.

— Что ж ты с парнем сделала?! Пока у него была ты, я только и слышал: Оля, Оля. Он ни о чем больше не мог думать. До тебя он был таким смирным, хорошим мальчиком, а потом… Тани, Лены, Мани… Чуть не каждый день новая.

— Его личные финансово-половые трудности, — парировала Оля. — Я ни при чем. Ничего, найдет себе кого-нибудь. А я его бросила и возвращаться к нему не собираюсь. Не трать силы на уговоры.

— И не собираюсь, — Виктор понимающе улыбнулся, — я так, для проформы.

Разговорились. Виктора, оказывается, тоже очень интересовала обстановка на Венере.

— Наверное, я туда поеду, — признался он. — Там люди живут. Тем более, на Земле в августе конец света будет.

— Какой конец света? — испугалась Оля.

— Ты не слышала? Вчера по CNN передали. Через всю Евразию глубинные разломы литосферы тянутся. И если где-нибудь в районе Японии или Амура будет землетрясение или извержение вулкана, то материк развалится надвое. А извержение очень даже вероятно, потому что Фудзи заворчал. В общем, все, у кого есть возможность, подыскивают себе местечко на других планетах. В крайнем случае в Южной Америке или Африке. Там, говорят, в результате климат только улучшится. А я как раз диплом получу — и смотаюсь.

Мимо пробегал Цыганков, поздоровался с Виктором. Встал зачем-то рядом, слушая их. Оля искоса рассматривала его: вроде ничего, голова целой кажется. Веселый, хулигански настроенный. Но на роже следы Олиных ногтей сохранились в лучшем виде.

— Ты оставь мне свой телефон, — попросил Виктор Олю. — Как-нибудь посидим в уютном месте, поболтаем.

Оля продиктовала. Цыганков тут же подскочил к Виктору:

— Вить, ты знаешь такого — Моравлина Илью?

— Ну, знаю, — нахмурился тот.

— Так вот, он тебе за нее голову оторвет.

Оля решила, что ослышалась, потребовала повторить, однако Цыганков заявил, что у него нет времени, и смылся. Оля переглянулась с Виктором, тот сказал:

— Мне за тебя голову оторвут. Моравлин. У тебя с ним что-то есть?

— Да нет, вроде. Не знаю, с чего Цыганков такое ляпнул.

Виктор хитренько улыбнулся и пообещал разобраться. Для себя, уточнил он. Что-то его заинтересовало.

16 февраля 2083 года, среда

Селенград

В первые две недели четвертого семестра Оля поняла: до сих пор был детский сад. А вот теперь — только теперь! — началась она, та самая инопланетная жизнь старшекурсников.

В программе из общеобразовательных дисциплин остались только литература и история. Добавилось шесть специальных предметов. И самыми сложными из них были инфосети и комплексы жизнеобеспечения. То, с чем им и придется работать после диплома. А на третьем курсе уже пойдет разработка комплексных сетей, монтаж систем жизнеобеспечения и кибернетика… Но об этом пока никто не думал. Это слишком страшно.