Йен Уотсон - Инквизиторы космоса

Выпущенные из контейнеров, они, тем не менее, оставались в своих непроницаемых кельях. Троицу подвергли процедуре изгнания злых духов и гипнозу, нашпиговали наркотиками.

Из нескольких динамиков, вмонтированных в покрытый резиной потолок, постоянно раздавались песни из Кодекса Астартов, сплетая полифоническую паутину дополнительной защиты и напоминая о священном долге.

Усыпленных братьев допрашивал капеллан, прикрепленный к Библиарию. Даже их сновидения подверглись просвечиванию.

В конце концов, Лекс, Бифф и Ери были объявлены очищенными. Чтобы отметить это, каждому из них повесили круглые печати на шею, запястья и щиколотки.

Дело оставалось за последним. Нужно было определить, сколько и чего десантникам было разрешено сохранить в памяти об исходе их Каркасонского крестового похода…

Ибо они стали свидетелями мерзости.

Мерзость!..

С этими ужасами отлично умели справляться Библиары Кулаков. Библиар был отмечен — или проклят — особой чувствительностью психики. Он обладал определенной суммой знаний в том, что касалось демонов Ворпа. Над оккультными текстами Библиары корпели в секретной комнате Библиария, куда посторонним вход был строго запрещен. Книги эти выносу не подлежали и хранились прикованные к полкам, даже на застежках этих фолиантов были нанесены запретительные руны.

Такие исследования ни в коем случае не входили в сферу деятельности обычных боевых десантников. Любой из них смог бы дойти до помешательства, если бы оказался свидетелем проявлений злых сил Ворп-пространства.

Поэтому ничего необычного не было в процедуре стирания из памяти десантника последних событий, связанных с тяжелыми для нормальной психики переживаниями. Подобные душевные травмы могли даже повлечь за собой радикальное уничтожение памяти до состояния невинного младенчества.

Все же Ереми Белене сыграл существенную роль в подписании смертного приговора Фуль-гору Саграмосо, воспользовавшись древним скватским топором.

В решающий час был положен конец демоническому заклятию одной из невероятных Сил Хаоса, включая целый каскад возникших на этой основе других, менее глобальных проявлений искаженного мира.

Библиаров в пещеру, где разворачивалось непотребное действо, как выяснилось, привели соответствующие психические всплески. Биб-лиары чувствовали запах Хаоса и, испытывая потребность уничтожить его, шли как собаки по следу.

Все же, если бы топор не был брошен, может статься, что Библиары опоздали бы. Хохочущие чудовища могли вырваться наружу и разлететься по лабиринту тоннелей, распространяя среди высадившихся на планету десантников безумие и смерть.

Естественно, оставшиеся в живых члены разведывательного отряда заслужили право помнить о своей победе. Вопрос: в какой степени?

Но с другой стороны, разведчики позволили одурачить себя и заманить в ловушку, где с них сняли доспехи и собирались принести в жертву…

Братьев испытующим взглядом осматривал мрачного вида Библиар по имени Франц Гренцштайн с белесыми следами дуэльных шрамов на лице. Им недавно разрешили подкладывать под колени расшитые золотом подушечки.

Рядом с ним стоял капеллан Гайстлер, облаченный в ризу и стихарь культа Дорна, с вложенным в ножны мечом. Гладко выбритые щеки этого человека с печальными глазами украшала пунцовая татуировка в виде стилизованного солнечного диска, напоминавшая пылающий знак зодиака. В правый глаз его был вставлен монокль.

— Как мы понимаем, — бесстрастным тоном говорил Гренцштайн, — Сила Хаоса, известная под именем Тзинч, вынашивает план, направленный на изменение истории. План этот настолько запутанный и обширный, что ни одному человеческому разуму этого не постигнуть…

«Образы, — подумал Бифф. — Замысловатые образы».

Прикованный к гранитной плите, он был близок к постижению какого-то образа… Все же одолеваемый приступами тошноты и круговертью превращений, он никак не мог удержать его…

Библиарий продолжал:

— Мы сомневаемся в том, что проклятый Фульгор Саграмосо понимал опасность обладания, даже в преддверии конца.

— Обладания, сэр? — кротко переспросил Ереми.

— Да… обладания. Выход демона внутри живого человека, чтобы тот действовал в качестве проводника его силы и, следовательно, являлся носителем отметок Хаоса. Более того, мы сомневаемся и в том, что лорд Саграмосо осознавал, в какой степени его богохульство сделало его уязвимым для этого обладания…

— Его нечестивая жажда поклонения… — добавил капеллан. — На развалинах дворца Саграмосо мы не обнаружили следов Хаоса. Никаких идолов, за исключением его собственных изображений. Он подставил себя, сам того не заметив. Он поверил в то, что является чудесным божеством, и стал марионеткой в руках Тзинча.

Гренцштайн пожал плечами.

— Это не относится к сфере компетенции такого Братства, как наше. Мы должны знать о Хаосе. Все же наша цель не состоит в том, чтобы сражаться с Хаосом, если к этому не вынуждают нас обстоятельства. Об этом мы сообщили поисковой команде Инквизиторов, которые должны прибыть на Каркасон и Ант-ро для проведения расследования,

— Антро вскоре поставят на путь истинный! — пообещал капеллан. Он даже закашлялся, чтобы прочистить горло, потому что спасение мира было делом, затрагивающим эмоции человека.

Ери посмотрел на Библиара:

— Сэр, а не могло ли наличие такого количества сайкория вокруг Саграмосо сыграть роль концентрирующей линзы?..

Ответ на этот вопрос дал Гайстлер:

— Возможно! Хотя это механистическое объяснение. Но Вселенная совсем не похожа на машину, Веленс. Но с некоторой натяжкой можно допустить, что это машина, кишащая жизнями, выступающая из болота мятущегося духа… Прими такое объяснение падения Саграмосо, если оно поможет сохранить тебе разум. Поклоняйся Императору и Дорну, чтобы вычеркнуть из памяти те воспоминания.Очис-ти внутренний взор от фантомных паразитов!

Бифф, пытаясь вспомнить образ, который не давал ему покоя, начал рисовать в воздухе какие-то знаки. Это. было заклинание, с помощью которого можно было бы отогнать страхи. Невидимые и неощутимые до поры до времени, они незримо присутствовали в воздухе, которым он дышал.

Капеллан удивленно повел бровью.

— Ты что, рисуешь crux dentatus inversus… Зазубренный перевернутый крест. Думаешь, этот знак силы помог бы изгнать агента Тзинча, нарисуй ты его вовремя, когда ты сам не являешься психическим адептом? Увы, нет… Хорошим ответом Тзинчу было лезвие топора. Только таким может быть последний ответ противнику Звездного Воина. Оружие, примененное с умом и расчетом. Зазубренный силовой меч и молниемет.