Майк Резник - Вдоводел воскрешенный

— И какой вывод?

— На Делуросе VIII — ты знаешь, нас разделяет полгалактики, — в миле под поверхностью есть криогенная камера. В ней лежат несколько тысяч мужчин и женщин. Большинство больны и ждут, пока будет найден способ излечения их болезней. Некоторые совершили преступления и ждут окончания срока давности. Кто-то не любит государство и надеется проснуться в лучшие времена. Мне говорили, что там есть даже один ботаник, который нашел растение, цветущее раз в триста лет, и пожелал присутствовать при этом событии. — Найтхаук положил в рот кусочек мяса, пожевал, одобрительно кивнул.

— Этих мужчин и женщин объединяет одно: фантастическое богатство. Только богатый может позволить себя счета, выставляемые клиникой. И есть среди них один человек, которому может не хватить денег до того момента, как будет найден способ лечения его болезни. Зовут его Джефферсон Найтхаук. Он мне не отец и не брат-близнец. Он — это я, и я не могу подвести его.

— Я понимаю.

— Я же говорил тебе: ты слишком все упрощаешь. — Найтхаук печально улыбнулся. — Если я не доставлю тебя к отцу, мне не заплатят… если мне не заплатят, мой оригинал, настоящий Вдоводел, тот, что дал мне свое тело и свои воспоминания, чтобы я смог обеспечить его дальнейшее пребывание в клинике, умрет. Я не могу этого допустить.

— Значит, какие бы чувства ты ко мне ни испытывал, ты попытаешься вернуть меня на Перикл V?

— Попытаться — неуместное слово. Если я решу вернуть тебя, так оно и будет.

— Но добровольно я не подчинюсь.

— К борьбе я привык.

— Даже Вдоводел может умереть.

— Но шансов выжить у него больше. Доказательство тому — настоящий Вдоводел.

— Тогда давай определим очередность. Ты хочешь поесть, почитать хорошую книжку, а уж потом увозить меня?

— Всему есть альтернатива. Я подумал, что мы могли бы рассмотреть некоторые варианты.

— Я готова. Что ты предлагаешь?

— Твой отец действительно при деньгах?

— Не поняла.

— Ты говорила, что в сейфе у него десять миллионов кредиток. Это догадка или ты точно знаешь, что деньги там?

— А что?

— Десяти миллионов хватит, чтобы оплатить пребывание настоящего Найтхаука в клинике и мое лечение.

— Деньги там, и даже больше, чем десять миллионов, — твердо заявила Кассандра.

— Если я помогу тебе свергнуть отца, я бы хотел получить их как вознаграждение за услуги.

— Но ты же сказал, что Перикл V неприступен. Что меняет мое согласие заплатить тебе?

— Я сказал, что миллион человек не смогут свергнуть губернатора. Но я не говорил, что нет других способов добиться желаемого.

— Например?

— Проще всего выманить его сюда и убить. — Найтхаук глубоко вдохнул, потом медленно выдохнул. — Если не получится, придется идти более сложным путем.

— Каким же?

— Моя команда отправится на Перикл V. Я подбирал их, чтобы убить одного человека. В принципе ничего не изменилось. Только теперь этот человек — Кассий Хилл, а не Ибн-бен-Халид.

Кассандра долго смотрела на него.

— Меня восхищает твоя самоуверенность.

— Товар у меня штучный. Я лично подбирал каждого. Внешне они, возможно, не производят особого впечатления и не очень ладят друг с другом, но свое дело знают прекрасно. — Он доел последний кусочек мяса, отодвинул тарелку. — Конечно, лучше бы разобраться с Кассием Хиллом здесь. Он же не притащит с собой всю армию.

— Но как это сделать?

— Возможно, особых усилий прилагать не придется. В конце концов у меня есть то, что ему нужно.

— Что же?

— Ты.

Кассандра оторвалась от книги.

— Ты уже вернулся?

— Смотреть тут особо не на что. А вот у тебя есть книги, которые я мог бы почитать.

Девушка положила книгу на столик, пристально посмотрела на него.

— У меня также есть армия, которую ты мог бы использовать.

Найтхаук покачал головой.

— Слишком уж она неорганизованная. И малочисленная. Повторяю еще раз, нельзя штурмовать хорошо укрепленную крепость с толпой оборванцев. У твоего отца в этой армии сотни, если не тысячи шпионов, и они сообщат ему о каждом отданном тобой приказе. Есть и другая проблема.

— Какая же?

— Только Голубые Глазки, Джори и еще десяток самых доверенных лиц знают, что ты — Кассандра Хилл. Когда об этом станет известно всем, за твою жизнь не дадут и десятка кредиток. По крайней мере половина твоих сторонников решит, что Ибн-бен-Халид специально придуман губернатором Перикла V, чтобы облегчить поиск неверных.

— Я им все объясню.

— Ты же в Пограничье. Будешь встречаться с каждым по отдельности?

— Ты не прав. Это мои люди. Они преданы моему делу.

— Будем надеяться, что нам не придется выяснять, так ли это. Гораздо лучше держать их в неведении.

— Так когда же ты перейдешь от слов к делу?

— Еще рано.

На лице девушки отразилось раздражение.

— Кассий Хилл не станет слабее, знаешь ли.

— Знаю. Но я пробыл в Пограничье слишком мало времени. Если я так легко и быстро найду Кассандру Хилл и Ибн-бен-Халида, он заподозрит неладное.

— С чего ты взял? Ты же совсем не знаешь его.

— Я знаю, что он подозревает всех и каждого. И это неудивительно, врагов у него хватает.

Кассандра кивнула.

— Хватает с лихвой.

Найтхаук подошел к полкам с книгами. Просмотрел титулы, вытащил парочку, пролистал, поставил на место.

— Слишком много беллетристики, — вынес он вердикт.

— И что же?

— Ты хочешь быть лидером. Вот и читаешь книги о политиках и лидерстве. Пусть даже Макиавелли. Девяносто процентов твоей библиотеки — беллетристика, — он пренебрежительно фыркнул. — Мусор.

— Из этих книг можно много узнать о людях.

— Они полны лжи.

— Сюжеты — ложь, но все остальное — правда. Во всяком случае, у хороших писателей.

— Ты хочешь быть лидером, — повторил Найтхаук. — Как может выдуманная история о людях, которых никогда не существовало, научить тебя разбираться в мыслях и поступках настоящих людей?

— Как это странно.

— Что?

— Мне казалось, что именно ты, хладнокровный киллер, должен искать прибежище в беллетристике.

— Я? Почему?

— Книги — альтернатива ужасам и жестокости твоего занятия.

— Я всегда действовал на стороне закона, — ответил Найтхаук. — Преступником не был.

— И что сие означает?

— Я не видел ничего ужасного в своей работе. Я воздавал нарушителям закона по справедливости. И иной раз не без удовольствия.

— Убийство доставляло тебе удовольствие?

— Я думаю, те же чувства испытаешь и ты, увидев труп своего отца.

— Тут дело другое. Личное.

— Уж не хочешь ли ты сказать, что собрала целую армию, чтобы разрешить семейную ссору? — полюбопытствовал Найтхаук.

— Нет, разумеется, нет. Все они унижены и оскорблены Кассием Хиллом.