Кристофер Раули - Война за вечность

После второго дня занятий он начал осознавать истину. Весь день напролет они изучали строение хитина. Профессор биологии прочитал лекцию о достоинствах различных типов хитина. На другой лекции, которую прочитала женщина-доктор, основательно изучившая химию хитина, учащиеся утонули в сериях транспозиции метоксиглюраанта и альдегидных мегагруппах.

На третий день, посвященный рытью ям в земле различными инструментами, начиная с маленьких механических лопат и кончая старомодными ручными, подозрения его выкристаллизовались окончательно.

Уже на следующее утро они получили в качестве старшего инструктора цветущую молодую женщину крепкого телосложения, одетую в коричневую униформу боевых отрядов. На учащихся была собственная форма — костюмы из серого сиклота неподходящих размеров. После этого они час занимались строевой подготовкой под руководством коренастой молодой женщины и мужчины — тоже офицера боевых отрядов, старшего сержанта. Старомодная муштра, очевидно, предназначалась для превращения подразделения-47 в некое подобие сплоченной группы. Тану в свое время в Академии пришлось пройти муштру куда строже, но некоторые курсанты были попросту безнадежны.

После строевой подготовки они строем отправились в столовую, располагавшуюся в подвальном этаже купола Вавилон. Пока учащиеся занимались самообслуживанием и поглощали жареную рыбу и соевый творог, Тан внимательно прислушивался к разговорам вокруг, однако никто не подтвердил его подозрений. Возможно, он и ошибся, решил Тан, хотя это и сомнительно.

Сразу после ленча они строем вышли из здания, погрузились в транспортные вертолеты и отправились в аэропорт. Еще через двадцать минут реактивный транспорт с подразделением-47 на борту взмыл в воздух и взял курс на север. Внизу расстилался бесконечный лес.

Тан сидел рядом с еще одним темнокожим землянином. Они подшутили друг над другом. Такая встреча была большой редкостью.

— У тебя тоже американские корни, да? — спросил Трансфорд Джей.

— Нет, африканские, — ответил Тан. — Восточная Африка. Я — чистопородный Кикуйю. Найроби.

— О! — с уважением сказал Трансфорд Джей. Тан улыбнулся. С коричневокожими американцами всегда так. Встреча с настоящим африканцем вызывает у них сложные чувства, нечто почти ритуальное для американцев.

Однако постепенно доверие между ними стало более крепким, и Тан решил рискнуть:

— Слушай, у тебя нет такого подозрения, что они ни хрена сами не знают, что делают?

Трансфорд на секунду задумался, затем озадаченно тряхнул головой:

— Не понял, брат. Что ты имеешь в виду — «не знают, что делают»?

— Видишь ли, последние дни мы изучили все, что им известно о хитине, в том числе и всю эту фигню о химии протеина, которую я не усек.

Трансфорд усмехнулся. Вряд ли хотя бы один человек из отряда смог понять хотя бы одно слово из лекции химички.

— Однако они ни слова не сказали нам о разговорах с хитином, о том, как надо входить и вступать в контакт с гнездом.

Трансфорд медленно кивнул, на этот раз задумчиво.

— Ну, они же выдали нам эти кубики сахара в качестве угощения.

— Угу.

Полет продолжался, но и у Тана, и у Трансфорда пропала охота беседовать. Десятью часами позднее их самолет совершил посадку у горы Гато. Тан вышел из самолета в лучи блистающего, сверхъестественного света горной долины и с разинутым ртом уставился на колоссальные горные вершины, окружавшие его. Они находились на донышке чаши высотой тридцать тысяч футов, в огромной зеленой долине, поросшей карликовыми деревьями и джиком.

В тот вечер их разместили на ночлег в здании, которое еще недавно было своего рода школой. Все здания были невысокими, врытыми в землю убежищами из литого бетона. Стоя в центре комплекса школ, заводов, лабораторий, все, что он мог видеть, были декоративные деревья, цветочные клумбы и крытые древесиной низкие крыши, никогда не поднимавшиеся над землей выше чем на метр. Внутреннее убранство было спартанским. Фанданы забрали все, что не было гвоздями прибито.

На следующее утро после завтрака, вооружившись лопатами и легкими механическими бурами, они отправились в лес. У каждого с собой был большой мешок с колотым сахаром.

Хитиновые гнезда были повсюду. Куда бы ни посмотрел Тан, везде виднелись коричневые массы плотно утрамбованной земли. Каждая куча представляла собой вентиляционную систему гнезда и отмечала основные выходы. Некоторые вентиляционные люки, формой напоминавшие плавники, достигали трех метров в высоту.

Капитан Вотс, тучная женщина с цветущим лицом, приказала выбрать гнезда и приблизиться к ним командами из трех человек.

Тан, Трансфорд и миловидная соломенная блондинка, представившаяся как Джессилоу Рик, образовали команду и отправились на поиски своего гнезда. Обнаружив одно, они приблизились к нему. Хитина поблизости не было видно, гнездо хранило молчание, выжидая — все замерло в неподвижности. Они переступили с ноги на ногу, вспомнив про куски сахара и лопаты. Затем Трансфорд начал хихикать:

— Что это все значит? Что же мы теперь должны делать?

Тан усмехнулся и кашлянул.

— Ну что, прав я оказался? Миниатюрное натянутое личико Джессилоу недоуменно нахмурилось.

— Над чем вы смеяться вздумали? Вы что, думаете взять это гнездо под контроль, хохоча над ним? — Уперев руки в бедра, она пристально посмотрела на них. Тану это показалось еще более смешным, но постепенно он успокоился, и все трое уставились на выбранное гнездо.

— Ну что же, думаю, нам нужно установить контакт, — заявил наконец Трансфорд.

Они медленно двинулись по направлению к скоплению не правильных коричневато-пыльных колонн и холмиков. Под плавником радиатора просматривались очертания пяти центральных туннелей, свидетельствовавших о размере гнезда и его возрасте — около двух сотен лет. Ему уже хорошо было знакома поступь каждого живого существа, и в особенности звуки шагов человека.

Гнездо находилось в центре области безо всякой растительности. Круг был примерно метров тридцать в диаметре. Когда они ступили на голую землю, норы за их спинами открылись и наружу высыпали воины хитина.

Первым заметил появившийся вокруг них эскорт Трансфорд.

— Эй, взгляните-ка на это, — произнес он глухим голосом.

Полоска грунта шириной метров пять и в метр глубиной позади них была покрыта ковром коричневого и зеленого хитина. Насекомые двигались прямо на них. В намерениях гнезда никаких сомнений не оставалось — им надлежало подойти ближе. Когда они прошли мимо грязно-коричневых башен, на поверхность высыпали новые полчища хитина. Свободной от насекомых оставалась лишь узкая тропинка, которая вела прямо к главному отверстию.