Кристофер Раули - Черный корабль

— Нет-нет, — поспешно сказал Чоузен. — На вудвосов уже пятьдесят лет как не охотятся. Все это было довольно… — он мучительно подбирал подходящее слово, — ..довольно глупо.

Моход удивленно приподнял бровь, а Ядес лающим голосом переспросил:

— Глупо? Почему вы так считаете? Ведь если эта тварь опасна для человека — а именно так говорят о вудвосе, — значит, наоборот, нужно охотиться на нее как можно чаще, чтобы сокращать поголовье. К тому же именно риск делает охоту захватывающей, не так ли? — Он чуть наклонился к Чоузену, ожидая ответа.

— Я сказал «глупо», сэр, потому что это животное слишком опасно. Его найти трудно, а вот оно вас найдет тут же — это ведь древесный рот… — Чоузен старался объяснять как можно понятнее, но чувствовал, что для собеседников его слова — пустой звук. — Понимаете, это биологический цикл, о котором мы почти ничего не знаем. Заниматься его изучением непросто. Многие из тех, кто охотился на вудвосов, в конечном счете прошли через их кишки. Вудвосы не животные в общепринятом смысле этого слова.

— Ну, подстрелить можно все, что движется, а если выстрелить точно, то и убить, с этим вы согласны? — сказал с улыбочкой Ядес. — Так что я не представляю, чем так уж страшны эти звери.

— Сэр, прежде чем вы отправитесь отстреливать этих тварей, настоятельно советую вам как следует изучить их повадки. В горах вудвосы не водятся — там воздух слишком разреженный, хотя люди и фейны там живут. Лишь благодаря этому наша колония сохранилась.

Моход энергично пожал плечами.

— Как бы там ни было, эта стена — потрясающая штука. Не только потому что она огромная. Ее ведь строили колонисты, несколько веков подряд. На следующей неделе мы рассчитываем побывать на побережье.

— А почему стена такая высокая? — спросила Чи Линь Вей.

— И вправду, почему? — поддержал ее Моход. — Насколько я понимаю, это самое крупное инженерное сооружение в земной сфере влияния. Говорят, стена настолько высокая, что заслоняет солнце от жителей окраинных трущоб.

Чи Линь Вей заметила, что Чоузен озабоченно наморщил лоб. В этом энергичном молодом человеке словно сидела туго скрученная пружина. Интересно, что будет, когда она распрямится?

— Боюсь, сейчас вам трудно до конца осознать, насколько опасны вудвосы. Для этого их нужно увидеть собственными глазами. Вы, наверное, знаете, что стена электрифицирована. Иногда по ней пропускают до пятидесяти тысяч вольт, чтобы сжечь какого-нибудь упрямца.

— Но объясните нам — откуда у этих тварей такой фанатизм?

Чоузен пожал плечами.

— Такова их природа. Они руководствуются инстинктом. Люди представляются им особой разновидностью древесных вредителей. А вудвосы для того и существуют, чтобы этих вредителей поедать.

— Но я считала, что все необходимые меры уже приняты. Никто больше не пытается вторгнуться в их экологическую систему. Монстры защищают свои священные деревья. Но если мы не угрожаем деревьям, зачем нас убивать? — недоуменно спросила Чи Линь Вей.

— Эта отрасль науки сейчас не очень-то популярна, — улыбнулся Чоузен. — Особого прогресса в ней не наблюдается. Большинство людей предпочитает заниматься химией долголетия, а не добиваться каких-то ответов от вудвосов.

— Но вудвосы такие уродливые. Я в жизни не встречала более отталкивающих существ, — сказала Чи Линь Вей со смехом, и вслед за ней хором рассмеялись шестеро китайцев. Чоузен же лишь мрачно усмехнулся:

— Уродливы вудвосы или нет, но они до сих пор относятся к людям как к древесным вредителям. К тому же эти твари дьявольски умны, так что их не стоит недооценивать.

— Какой ужас! — Чи Линь Вей брезгливо сморщила нос — Конечно, печальной участи вполне можно избежать. Нужно всего-навсего держаться подальше от великого леса. Это — лучшее средство от Аризелей и древесных стражей — вудвосов. Вторжение чужаков — вот что делает их особенно свирепыми.

— Потрясающе, — сказал Моход фыркнув. — Скажите, а все горцы — такие, как вы?

Чи Линь Вей загадочно улыбнулась Чоузену.

— И все-таки я не понимаю, почему столь опасных хищников до сих пор не уничтожили. Или по крайней мере не поставили в жесткие рамки, — сказала она неожиданно твердо.

Чоузен снова постарался объяснить, но видел — гости не в состоянии понять этот совершенно новый для них мир. Для этого нужно выйти из закрытого помещения с кондиционерами под палящее летнее солнце. Или прикоснуться к влажному тропическому дыханию гигантского континента, почувствовать этот странный, гнилостный запах, идущий от болот. А они видели лес только по видео и не представляют себе истинного величия окружавшей их стихии.

Ядес снова громко рассмеялся:

— Ну, в конце концов наплевать, что там за чудища бродят по суше. С меня довольно будет поплавать в лодке по океану, с леской и наживкой на крючке. Большие пермиады — действительно интересные рыбы?

Чоузен кивнул:

— Да, сэр, они вполне заслужили такую репутацию.

— Некоторые из них тянут на тысячу кило, не гак ли? — спросил Ядес с таким беспокойством, как будто в противном случае ему вообще не стоило покидать Землю.

— Уверен, что в океанских глубинах встречаются еще и покрупнее. Рыба эта довольно ушлая, она адаптировалась к пресной воде и теперь водится во всех крупных реках.

Тут Ядес жестом стал показывать, как все это будет: сжимая обеими руками удилище, он сосредоточенно смотрит на океанское чудище, которое вот-вот выскочит на поверхность.

Чоузен через силу улыбнулся. Чуть позже, когда Моход с Ядесом отошли от них, он сказал Чи Лиць Вей еле слышно:

— Надеюсь, я не выставил себя дураком. Я не очень-то искушен в светском этикете. — Заметив, что она хмурится, Чоузен торопливо добавил:

— Вся беда в том, что у моей мамы сейчас слишком напряженный график работы, а остальные лететь отказались. А мне это было по пути, вот и приходится теперь за всех отдуваться.

«И как прикажете отвечать на подобную неучтивость, молодой человек?» — подумала про себя Чи Линь Вей и все-таки ответила ему ослепительной улыбкой.

— Сказать по правде, все это довольно неожиданно. Я ожидала увидеть какого-нибудь пятисотлетнего Метуселаха. С другой стороны, я восхищена и очарована. До чего умно поступила ваша матушка, прислав вас сюда! Именно вы своей непосредственностью оживили эту скучнейшую официальную церемонию. В этом есть нечто символическое — вы, по всем великолепии юности, представляя молодую человеческую колонию, а я, такая старая, — древнюю метрополию и миллиарды ее жителей.

Чоузен попробовал отыскать во внешности Линь Вей хоть малейший намек на преклонный возраст, но безуспешно. Эта женщина прекрасно сохранилась. А ведь ей по меньшей мере двести лет, и наверняка она носит парик, и искусственные ногти.