Кэти Тайерс - Перемирие на Бакуре

— Не слишком это похоже на… кресло, — заявил Ивпиккис.

Дев вспомнил, как сси-руук удивлялись и даже веселились, когда он впервые описал им человеческую мебель. П'в'еков подвергали перекачке, просто швырнув на палубу.

— Нет, — согласился фирвиррунг. — Вообще-то при новой системе никакой необходимости захватывать и жестко удерживать человека, которому предстоит перекачка, не требуется. Если мы заполучим Скайуокера, субъект перекачки сможет находиться даже за пределами досягаемости луча захвата. Так мы, по крайней мере, надеемся. Ради убедительности и наглядности мы хотим провести испытания на человеке. Все готово?

Обонятельные языки Вороненого высунулись из ноздрей и заходили туда и обратно — он принюхивался к пленнику. От бедняги, надо думать, изрядно воняло.

— Начинаем.

Фирвиррунг повернул голову к Вороненому, одним глазом глядя на Дева, а другим на п'в'еков и пленника. И нажал кнопку.

Горло Дева обожгло огнем. Сейчас сервопомпы качали раствор, гораздо более сложный по составу по сравнению с прежним. Его задачей было настроить нервную систему таким образом, чтобы она вытягивала энергию и перекачивала ее во встроенный контур. Вот почему отпадала необходимость в отсасывающей дуге. Тело от головы и дальше вниз почти мгновенно налилось тяжестью, как будто на «Шривирре» изменилась гравитация. Показалось, что кресло-кровать резко повернулось. Возникла биогравитационная иллюзия — Фирвиррунг и остальные выглядели так, как если бы стояли не на палубе, а на ближайшей переборке.

— Такое чувство, словно все нервы какая-то сила стягивает к одной фокусной точке. Немного неприятно, — признался Дев.

— На процесс перекачки это не должно повлиять. Ты готов попытаться перекачать энергию этого человека в боевой дроид?

— Попробую.

Если он не мог сам подвергнуться перекачке, то лучшее, что ему оставалось, — сделать этот подарок другому. Дев закрыл глаза и постарался отрешиться от неприятных ощущений. Глубоко осознавая — и относясь к этому со смирением — насколько невелики его возможности, он через Силу потянулся к лежащему на палубе человеку. Прошла, казалось, целая вечность, прежде чем ему удалось соприкоснуться с ним и с помощью Силы втянуть в себя его энергию. На мгновение он почувствовал себя ужасно большим и тяжелым, все тело пронзила острая боль, вдвое более сильная, чем та, которую он испытывал до этого. Потом ощущение дополнительного веса исчезло. Хватая ртом воздух, Дев широко распахнул глаза. Пленник бесформенной грудой лежал на палубе..

Адмирал Ивпиккис стоял, поглаживая лапы.

— Шестнадцатая палуба? — спросил он.

И вот из-за переборки раздались слова, которые Дев так жаждал услышать:

— Все в порядке.

Сси-руук, п'в'еки и сам Дев разразились радостными возгласами.

— Следующий тест, — негромко пропел Фирвиррунг, — позволит выяснить, сможем ли мы подчинить себе волю Скайуокера или возобладает его собственная. Если Дев не ошибается, Скайуокер гораздо могущественнее в Силе его самого.

— Да, он сильнее.

Спустившись по палубе, все еще занимавшей место переборки, рядом с Девом появился Вороненый. Правая свободная рука Дева непрозвольно сжалась, когда огромная синевато-серая голова надвинулась на него. В черном глазу возник водоворот, который втягивал, втягивал"втягивал…

Потом, к удивлению Дева, Вороненый сделал шаг назад.

— Можешь попробовать, — просвистел он. Фирвиррунг тоже спустился с переборки. В лапе он держал нож с тремя лезвиями, который обычно использовали, чтобы выскребывать мясо маленьких ящериц, которых они называли ффт. Фирвиррунг вложил нож в правую руку Дева.

— И что теперь? — Дев не испытывал страха, только любопытство.

— Воткни его в ладонь левой руки.

Конечно, а что еще с ним делать? Это казалось единственно разумным. Извиваясь внутри поясного захвата, Дев повернулся, приставил острие к ладони и вонзил его как можно глубже. Из-под ножа хлынула алая человеческая кровь, затрещала кость. Стало больно, по-настоящему больно.

— Пусть он там и останется, — сказал Фирвиррунг.

Перекатившись в прежнюю позицию, Дев замер, ожидая следующей команды.

— Откинь правую руку.

Дев выбросил свободную руку в сторону. Фирвиррунг вытащил нож из ладони Дева, вытер о его одежду и приклеил по куску синтеплоти — наверно, из аптечки, найденной на захваченном имперском корабле, — с обеих сторон раненой руки. Потом он посмотрел на Ивпиккиса.

— Думаешь, это сработает и со Скайуокером? — спросил адмирал.

— У нас нет оснований считать, что это не так. Инстинкт самосохранения силен во всех людях, и тем не менее мы полностью подавили его у Дева, как вы только что сами видели. Теперь последняя, решающе важная проверка. Как долго человек может выжить в этом состоянии? У нас, конечно, нет возможности провести длительный эксперимент, но вполне достаточно проследить за всеми проявлениями снижения жизненного тонуса на протяжении нескольких часов. Думаю, этого хватит, чтобы можно было сделать окончательные выводы.

Адмирал Ивпиккис дернул хвостом и посмотрел сначала на висящую на переборке панель, а потом на Дева. Тот заставил себя улыбнуться. Адмирал вышел в сопровождении Вороненого. Фирвиррунг приказал одному п'в'еку вынести труп, а другому не отходить от Дева.

— Сообщишь мне, если заметишь хоть какие-то изменения, — он слегка постучал лапой по регистрационной панели.

И тоже удалился.

Несколько часов. Лежать здесь несколько часов.

Это так… так тяжело. Нос свербило, но Дев не мог почесать его. Никто с ним не разговаривал. Раненая рука так сильно пульсировала болью, что он почти не замечал неприятных ощущений во всем остальном теле. Чтобы время текло не так медленно, он принялся по памяти повторять стихи, которые выучил еще ребенком, в уме переводя их на сси-рууви.

Увы, стихи закончились слишком быстро. Глаза, казалось, провалились сквозь череп во встроенный в кресло контур. Деву стало ужасно жаль Скайуокера: подобно ему самому, несчастный был обречен жить, не имея возможности стать душой боевого дроида. И все потому, что судьба наградила его теми же способностями, которыми обладал Дев.

Он вздохнул и начал считать удары пульса в раненой руке.

Он потерял счет где-то между четырьмя и пятью тысячами. Время все тянулось и тянулось. Теперь уже ощутимо болело все тело, а Фирвиррунг не возвращался, чтобы проверить, как он себя чувствует. Измученный, сбитый с толку, Дев принялся считать снова.

А нос все чесался. И никого рядом…

Ну же, изловчись и сделай это сам, тупица! Однако все усилия ни к чему не приводили, а невозможность дотянуться до носа просто сводила с ума. Почему Фирвиррунг не остался здесь? Это жестоко. Может, попробовать подольше задержать дыхание? Тогда ему станет плохо, и даже этот тупоголовый п'в'ек сможет заметить изменения в мелькании огоньков на панели. Дев вдохнул так глубоко, что поясной захват врезался в тело, и медленно выдохнул. Потом, когда весь воздух вышел, он задержал дыхание.