Мария Симонова - Привычка умирать

— Туда должна пойти я! — заявила Жен, с самого начала не пропускавшая, оказывается, мимо ушей наши разговоры. — Вы с Алексом агрессивны уже по самой своей природе, ну а я…

— А ты спокойно войдешь и, конечно, сразу отыщешь там выключатель всей этой музыки, — предположил я и скептически махнул рукой: — Скорее уж ты потеряешь там сознание, как Грабер, а очнешься уже в нашем портале с сердечником в руках.

Жен вскинула подбородок — хотела что-то пылко возразить, но ее прервал Алекс:

— Во-первых, необходимо будет взять с собой ПСИ. — Похоже, что он даже не заметил нашей перепалки. — Второе. Запомни хорошенько, Дик, — забудь про сердечники и выключатели: нам просто интересно посмотреть на производство. А уж когда увидим, там и решим, что делать.

Мысль его была, в общем-то, понятна: Грабер мечтал заполучить сердечник, и ему его выдали. Тех же, кто имел деструктивные помыслы, убрали.

— Не думай о лохматом гамадриле — так, что ли? — усмехнулся я.

Алекс кивнул:

— В этом роде. Но о гамадриле можно, — сказал он и добавил с непрошибаемой серьезностью: — Даже нужно.

— Его-то вам там и выдадут — вместо сердечника, — съязвила Жен, безуспешно пытаясь скрыть за наигранной обидой плещущую в глазах тревогу: трудновато нам будет, добравшись до эпицентра всех бед, изображать просто любопытных зевак, причем не только внешне, но главное — мысленно. К чему себя обманывать — практически это было неосуществимо.

— Остается положиться на ПСИ, — сказал я. Впечатляющая гибель станции — ее неожиданное самоуничтожение, произошедшее на наших глазах, послужило наглядным доказательством возможностей “системы благоприятствования”.

Как бы признавая это, Алекс положил руку на кейс, лежащий перед ним открытым на выдвижном столике.

— Надежнее, конечно, было бы взять оба прибора, но нельзя оставлять корабль без защиты. — Он зорко глянул на Жен, на Грабера, на Крапиву, наконец остановил взгляд на мне и резюмировал: — Пойдем вдвоем.

— Вообще-то я тоже мог бы, — дерзко выступил Грабер, удивляя окружающих своей храбростью. Не иначе как он усматривал для себя какие-то выгоды в визите туда; а что, его там уже “знают”, да плюс к тому ПСИ в качестве страховки, так чего бояться? Может, напоследок и обломится еще парочка сердечников, а если и нет — защита в любом случае обеспечена.

— Возьмите лучше меня, Александр Васильевич! — прорезался инициативный Крапива. — Увидите — не подведу!

— Умерь свой боевой пыл, Василий, — посоветовал Гор. Крапива увял. — Под твою ответственность я оставляю Президента, — весомо сказал Гор. Крапива расцвел и заколосился.

Гор тем временем выложил свои лучевик и парализатор. Покосившись на Грабера, убрал их в специальный выдвижной сектор под пультом. Я, ни слова не говоря, последовал его примеру — на сей раз пришлось расстаться и с карандашом.

— Разоружились, — констатировал Гор безрадостно. Затем глубоко вздохнул, захлопнул кейс, поднялся и взял его — сначала за ручку, а потом так же, как держал Сергей Платов — под мышку.

— Ну, а теперь пошли!..

Человек открыл глаза. Поначалу все было расплывчато, но постепенно появилась резкость. Взгляд его уперся в белую плоскость.

“Что бы это могло быть?..”

Человек плыл на мягких волнах размышления.

“Потолок”, — услужливо вынырнуло откуда-то из глубин сознания.

Какое-то время человек удовлетворялся этим знанием. Потом ему этого показалось мало, тогда он шевельнулся.

“Тело. Мое тело”, — пришла приятная мысль. Он поднял к лицу руку, затем другую, пошевелил пальцами и улыбнулся: “Мои руки”. Костяшки стукнули обо что-то твердое и прозрачное.

“Это надо убрать”, — как только человек подумал таким образом, стекло послушно отъехало. Тогда он сел, неловкими движениями обрывая с себя многочисленные датчики.

Небольшое помещение, полное научной аппаратуры, показалось ему странным и удивительным. В приоткрытую дверь доносились какие-то таинственные звуки.

Человек встал и сделал первый, еще неверный шаг к двери, второй и третий дались уже уверенней. Наконец он вышел в коридор, где звуки стали отчетливей: кто-то смеялся.

Человек улыбнулся и пошел на смех.

В просторной комнате сидели люди. Военные. Они смеялись, глядя на экран, где бегали потешные звери. Возле самой двери стояли двое в халатах. Врачи. Один из них — в салатовом — повернул голову и улыбка на его лице увяла, что немного огорчило человека.

— Ничего-ничего, Кройцман, — сами собой сложились первые тихие слова, — смотрите. И я тоже посмотрю.

Однако драбанты уже повскакали с мест, стоило кому-то из них бросить взгляд в направлении двери. Человек жестом велел им сесть. Но они продолжали стоять, словно в оцепенении, глядя на то, как он направляется к крайнему креслу, намереваясь в него опуститься.

— Но как же? Вы же… — И Кройцман стал лихорадочно сдирать с себя халат, торопясь накинуть его на голые плечи его высокопревосходительства господина Вечного Президента.

Портал, рассчитанный на дюжину персон, залитый мягким желтым светом, выглядел на первый взгляд самым обычным. Однако, как и обещал Грабер, мы сразу потеряли здесь в весе. Уже воспарив, я обратил внимание на отсутствие идентификационной системы; не имелось даже щели считывателя, куда полагалось бы вставить документ — просто голые стены. И закрытая дверь.

Теперь, если все будет сбываться в соответствии с граберовскими предсказаниями, нам следовало ожидать потери сознания. Словно в ответ на мои опасения, мы с Алексом дружно обрушились на пол. Но ясности мысли, благодарение небу, не утратили.

— Смотри-ка, включили гравитацию, — проворчал Алекс, поднимаясь и вновь беря “дипломат” под мышку. Символически отряхнувшись, добавил: — Не иначе как в честь нашего прибытия.

Я к этому времени давно уже вскочил и оглядывался, инстинктивно восприняв падение как попытку вывести нас из строя. Но перед нами просто распахнулась дверь. И вновь никаких проверок, ни намека на охранную систему. Встречающих на пороге тоже не наблюдалось.

Молча переглянувшись, мы с Алексом решительно двинулись вперед — внутрь огромного светлого помещения, представлявшего собою, как сразу стало ясно, грандиозный конвейерный цех. Нас окружали странные, непривычные для глаза агрегаты и механизмы, работавшие почти бесшумно, издавая лишь постукивания и шорох, характерные скорее для скопища насекомых, но никак не для собрания машин.

Через несколько шагов мы замерли, наблюдая завершение процесса сборки.

Вспомогательный аппарат на наших глазах раскроил заготовку, в считаные секунды изготовил пару черных “дипломатов” и подал их раскрытыми на финишный участок, где манипуляторы аккуратно уложили в каждый по новенькому сердечнику.