Михаил Сельдемешев - Черный оазис

— Что может быть противнее теплой воды? — Старлей Приходько отхлебывал из фляжки. — Наверное, только теплая водка.

— Нет, холодная баба, — возразил Татарников.

По отряду прокатился тихий гогот.

— Искупнуться бы, товарищ майор, — продолжал Приходько.

— Мечтать — оно, конечно, не вредно, — ответил Татарников. — А не боишься, что крокодил яйца откусит?

Парни снова отреагировали дружным негромким хохотом.

— Не смешите ребят, товарищ майор, — тоже расплылся в улыбке Приходько. — Чего кому-то и стоит бояться в этой дыре, так это каждого из здесь присутствующих. Скорее бы догнать тех свиней…

Приходько не преувеличивал: шестеро человек в египетской униформе без опознавательных знаков, но с новейшим оружием и оснащением, являлись бойцами диверсионного подразделения при контрразведке КГБ. За плечами каждого был немалый боевой опыт, заработанный в «горячих точках», разбросанных по всему земному шару. В настоящее время судьба закинула их в Египет — очередные тренировки в реальных условиях. Как метко выражался майор Татарников: «Тяжело в ученье, когда оно в бою».

Гнев же Приходько был адресован вражеской разведгруппе, уничтожившей сегодня на рассвете расчет зенитно-ракетного комплекса, который принадлежал советским ПВО, базирующимся в окрестностях Каира. Группа Татарникова получила задание настичь диверсантов, они не должны были уйти безнаказанно…

— На северо-восток чешут, — Татарников сверился с компасом. — Все верно, там дорога.

— Не уйдут, товарищ майор? — обеспокоился Приходько.

— Да нет, они ночи ждать будут. Днем же там наши бээрдэшки крутятся. Десантура, конечно, еще тот стройбат, но кровь этим шустрикам пустить они в состоянии. Правда, из всего этого не следует, что мы можем тут рассиживаться, — Татарников поднялся на ноги. — Смотреть во все глаза, на растяжку не налетите, — это предостережение было излишним для такой матерой компании, но все понимали, что майор Татарников буквально по-отечески радеет за каждого из здесь присутствующих…

— И все-таки уха — это мероприятие комплексное, Солод, — произнес Приходько, когда отряд шел, пробираясь в зарослях. Старлей решил продолжить спор, начатый до привала.

— С какой стати? — откликнулся капитан Солодовников.

— Потому что сначала надо посидеть с удочкой, затем развести костер, поговорить, выпить водочки, — пустился в рассуждения Приходько. — Но утро-то все равно наступит, Солод. Оно всегда наступает. И вот тогда тебе нужна не уха, а он — наваристый ароматный борщ. Эх, Солод, знал бы ты, как его готовит моя мама! А главный секрет — никогда не догадаешься — смородиновое варенье.

— Он же сладкий будет, — удивился Солодовников.

— Ничего подобного — кладется совсем немного. Зато получается такой благородный цвет. А вкус какой… — Приходько закатил глаза. — Надо бы как-нибудь осмелиться и попросить отпуск, хотя бы недельку…

— А у меня жена такой плов с курицей готовит, — подключился к кулинарному диспуту лейтенант Евграфов. — Просто пальчики…

— Да заткнитесь вы! — рявкнул майор Татарников. — Не травите душу, измотанную тушенкой!

— Горин, а у тебя в детдоме какая любимая еда была? — спросил через некоторое время Солодовников.

Артем не отвечал, в очередной раз углубившись в свои раздумья.

— Лейтенант Горин, крокодилы с тыла! — крикнул Приходько.

Артем вздрогнул и бросил злобный взгляд на ухмыляющееся лицо старлея. У Горина с этими рептилиями были связаны весьма неприятные детские воспоминания. Парни как-то узнали об этом и с тех пор не упускали случая поддразнить его.

Однажды детдомовцев, среди которых был и малолетний Артем Горин, повели на экскурсию в зоопарк. Восторгу ребятни не было предела, но для одного из ребят праздник внезапно был омрачен: когда Артем стоял у клетки, восторженно взирая на настоящих крокодилов, те, недвижно дремавшие до этого в бассейне, вдруг зашевелились, начали бить хвостами по воде и метаться. Не успел Артем опомниться, как самый крупный из крокодилов ринулся в его сторону и в одно мгновение оказался рядом, правда, по ту сторону клетки. Последнее, что запомнилось в тот день Артему — огромная зубастая пасть, пытающаяся одолеть стальные прутья, руки воспитательницы, трясущие его за плечи, и растерянное лицо работника зоопарка. В местном медпункте пришлось использовать нашатырь, чтобы привести ребенка в чувство.

После этого инцидента Артему еще долго снилась раскрытая, усеянная огромными острыми зубами пасть. В такие моменты он вскрикивал и просыпался…

— Да разбудит кто-нибудь сегодня этого рака вареного?! — раздался возмущенный возглас Татарникова. — Горин, ты по девкам, что ли, этой ночью бегал?

— По крокодилицам, — уточнил вездесущий Приходько.

По отряду прокатился смешок.

— Да отвяжитесь вы! — вскипел Артем. — Со мной все в порядке, а в детдоме я больше всего любил не крокодильи котлеты, как думают некоторые, а перловую кашу. Есть еще вопросы?

— То-то ты с таким аппетитом сухпай рубаешь… — начал было капитан Солодовников, но был прерван внезапно раздавшимися далекими выстрелами.

Майор поднял руку, и бойцы присели.

— А вот и наши кролики, — тихо произнес Татарников.

Стрельба долго не прекращалась, огонь велся очередями.

— С кем это они? — спросил Евграфов.

— Может, на десантуру напоролись? — предположил Солодовников.

— Нет, — возразил Татарников. — «Калашей» не слышно — из одних только «узи» садят.

— Да и не суются в эти места ВДВ, — добавил Приходько. — Это их, наверное, палестинцы прихватили…

— Ну что, готовы? — майор обвел бойцов взглядом. — Бегом марш!

Отряд ринулся через заросли, на ходу выстраиваясь в цепочку. Жесткие ветви и листья больно хлестали по лицу. Постепенно звуки выстрелов становились громче, но реже. А вскоре все смолкло окончательно. Отряд Татарникова еще бежал какое-то время, сохраняя молчание, затем майор подал знак для остановки.

Медленно и осторожно пробираясь по зарослям, бойцы вышли на прогалину. Здесь еще висел в воздухе дым и пахло порохом. Около пяти человек скорчились на земле, все были мертвы. На каждом была все та же египетская военная форма. Приходько приблизился и начал пристально осматривать тела.

— Кажись, они, — произнес он через некоторое время.

— Те самые? — спросил Татарников, все еще продолжая недоверчиво озираться.

— Никаких сомнений. Получили свое. Жаль только, что не от нас. — Приходько зло пнул близлежащего мертвеца.

— Но кто же их уделал все-таки? — спросил Евграфов.

— Да палестинцы это, я точно тебе говорю, — заверил его Приходько.

— Они их что тогда — шашками порубали? — засомневался Горин, осматривая тела.