Майкл Стэкпол - Рожденный для войны

За тронами, стояли два боевых робота, подобно часовым: «Крестоносец», выкрашенный в черный и красный цвета Гончих Келла, но с черными гирляндами вокруг запястий. Визитеры должны были знать, что «Крестоносец» принадлежал Галену Коксу, и тем самым объяснялся скорбный наряд Катрин.

Другой боевой робот — птиценогий «Мародер» — имел светло-голубые цвета, давно принадлежащие Дому Штайнера. До интеграции Лиранского Содружества с Солнечной Федерацией голубые цвета носили лиранские вооруженные силы. Катрин не сомневалась, что на Атреусе прекрасно осведомлены о значении этих цветов.

Послы остановились у подножия возвышения, и каждый поклонился Катрин. Оставаясь сидеть, она в ответ склонила голову, а затем приоткрыла рот, словно намереваясь говорить. Послы подались вперед, готовясь слушать, но Катрин закрыла рот и на секунду отвела глаза, всем своим видом давая понять, что ее душат слезы.

Убедившись, что полностью завладела их вниманием, Катрин вновь обратила взор на посетителей.

— Прошу прощения. Эта смерть произвела на меня такое впечатление.

Кларк Цзю-Чан, коренастый лысый посол Конфедерации Капеллана, медленно кивнул. Поменьше ростом, с льняными волосами, представитель Атреуса Луиза Вашкевич поправила черную повязку на левой руке.

— Ваше высочество, мы теперь в Лиге Свободных Миров еще глубже поняли все значение гибели вашей матери. Но не надо забывать и сказанное давно Джеромом Блейком: «Смерть над любовью не властна».

— Ваши слова утешают меня, посол Вашкевич. Пусть это даже и плагиат из поэмы Дилана Томаса, Но вот интересно, сколько еще перлов мудрости приписали бедняге Джерому Блейку в попытках обожествить его? Катрин опустила глаза, не давая возможности этим двоим угадать ее истинные мысли. Пусть она и умеет себя контролировать, но предосторожность не помешает.

Вновь подняв глаза, Катрин позволила одинокой слезинке скатиться по щеке.

— Потеря матери сильно сказалась на мне, как и смерть моего друга Галена Кокса и кузена Риана Штайнера. На меня теперь легла большая ответственность. Если бы не обязанность заботиться о моем народе, я просто была бы парализована скорбью.

Негромко заговорил представитель Конфедерации Капеллана:

— Скорбь исцеляет, хотя и требует некоторого времени.

— Да, если только другие заботы не накладываются поверх скорби. — Катрин подняла голову и расправила плечи. — Но давайте тем не менее займемся текущими делами. Возможно, вы удивились моему желанию встретиться с вами. Во избежание недоразумений позвольте высказаться прямо.

— Слушаем, ваше высочество.

— Ваш главнокомандующий, посол, прислал мне соболезнования и по случаю смерти матери и по случаю гибели комманданта Галена Кокса. Я рада за вас, имеющих такого сострадательного и мудрого правителя.

— Вы так любезны, ваше высочество.

И будет лучше, если вы так будете думать всегда. Катрин позволила себе слабую улыбку.

— Несомненно, агенты вашей разведывательной службы уже начали докладывать о несколько страной ситуации, сложившейся вокруг Джошуа Марика, находящегося Новом Авалоне. В общем-то ничего особенного, но за Джошуа, оказывается, принимали некую молодую женщину. Надеюсь, что Джошуа пребывает в целости и невредимости под опекой ИННА, а беспочвенные слухи не будут вторгаться в минуты скорби вашего главнокомандующего.

Лицо Вашкевич во время этого монолога слегка побледнело, но к концу этого короткого спича краска вновь вернулась на ее щеки.

— Я передам это сообщение на Атреус.

— Я кое-что добавлю еще. — Катрин медленно встала и взяла два конверта, что лежали на троне Федеративного Содружества. — Здесь находятся голодиски с материалами, касающимися этого инцидента, а также куски, что использовались для монтажа. Мой брат выслал лишь окончательные варианты программы, и вам, чтобы получить подготовительную информацию, пришлось бы потратить немало сил и средств. Хотя я понимаю, что бросаю тень на некоторых моих подданных, передавших вам ту информацию, но надеюсь, что вы заключите с ними соответствующий договор, чтобы удостовериться в истинности переданных мною материалов.

Цзю-Чан моргнул, принимая один из конвертов.

— Мне еще не доводилось слышать, чтобы взяточничество оговаривалось в столь аккуратных терминах.

— И не услышите, посол, поскольку у нашего народа есть секреты, которые мы бережно храним. Однако Джошуа не является и не должен являться предметом разногласий между нашими двумя государствами. Он всего лишь ребенок и не может быть ставкой в игре наций. — Катрин застыла рядом с троном, положив руку на высокую спинку. — Мне ненавистна сама мысль, что кто-то захочет использовать его как заложника.

Посол Лиги Свободных Миров покачала головой.

— В моем отечестве никогда не заблуждались относительно статуса Джошуа в Федеративном Содружестве.

С точки зрения дипломатии, такое замечание можно понять двояко. Подобие улыбки появилось на губах Катрин.

— Значит, ваши люди более великодушны, нежели мои, или, по крайней мере, более великодушны, чем некоторые члены моей семьи.

Этот комментарий поразил обоих послов. Вот и хорошо, значит, моя задача выполнена.

— Прошу вас, ваши превосходительства, возвращайтесь в ваши посольства и без промедлений отправляйте полученные материалы. Если мы сможем ликвидировать подозрения до того, как они укрепятся, то нам нечего страшиться возможного недоверия в будущем.

Чарльзтоун, Вудсток. Пограничная область Сарна

Федеративное Содружество

Ларри Акафф выставил перед собой ладонь, обращаясь к Фебе Дерден:

— То есть в этой дискуссии мне не оказаться победителем, так?

Сцепив руки за головой, светловолосый командир Вудстокской милиции откинулась назад и рассмеялась.

— Ты же не будешь отрицать, что слегка раздражен всеми этими новостями о Джошуа, заслонившими твое пребывание на Вудстоке? Правда, я этим местным программам не верю, как и тебе.

Ларри сузил карие глаза.

— Почему же не веришь? Феба покачала головой.

— А кто у нас видеозвезда, Ларри? На прошлой неделе, когда ты, Джордж и я отправились в клуб «Неон», ты использовал собственную популярность, чтобы провести нас внутрь.

— Но ты сказала, что не хочешь стоять в очереди. Ведь так?

— Виновата, но все же не я разговаривала со швейцаром и не я махала рукой, призывая друзей пройти впереди всех. — Феба выпрямилась и картинно изобразила зверскую ухмылку. — Хотя, собственно, не это меня волнует. А то, что, когда мы прошли в зал, ты задержался в дверях, давая возможность присутствующим насладиться твоим величественным появлением.

— Да нет, просто я давал глазам привыкнуть к полумраку.